Анна Герман. Сто воспоминаний о великой певице

Осталась в сердце горечь от того, что она так рано ушла, от того, что мы не осуществили наши прекрасные планы…

В спектакле «С любимыми не расставайтесь» я читал стихотворение, которое очень нравилось Анне:

Когда умру, когда скончаюсь,
Когда в холодный гроб сойду,
Тогда любить меня не сможешь,
Люби сейчас – пока живу…

Эдита Пьеха, народная артистка СССР (Санкт-Петербург) «Именно в СССР Анна Герман нашла своего зрителя»

Фото Софьи Насеровской

Анна Герман… У нас много общего в судьбе. Мы обе имеем отношение к Польше, но у нас не польские фамилии: Герман – немецкая, Пьеха – тоже не польская фамилия, мой папа был родом из Силезии, там эта фамилия часто встречается. Анна родилась в 1936 году в Узбекистане, а я в 1937 году во Франции. Когда Анне было 10 лет, в 1946 году она вместе с семьёй переехала из СССР в Польшу на постоянное место жительства, и одним из городов, где она долгое время жила, был Вроцлав. Я оказалась в Польше также в 1946 году, мы жили в ста километрах от Вроцлава в шахтерском поселке Богушув. Она училась во Вроцлавском университете, а я училась в педагогическом лицее в городе Валбжихе, это Вроцлавское воеводство.

Что касается творчества, то популярность Анны Герман началась в Польше, а моя в СССР. Мы обе пели песни на польском языке, у каждой из нас были свои поклонники и в СССР, и в Польше.

Встречались с Анной мы лишь однажды – в ГДР, во время съёмок музыкальной программы на Берлинском телевидении. Это была очень короткая встреча, мы обменялись лишь несколькими словами.

Я убеждена, что именно в СССР Анна Герман нашла своего зрителя. В Польше, всегда смотревшей в сторону Запада, тогда набирала обороты ритмичная, битовая музыка, а её голос был ближе к классическому исполнению – нежный, кантиленный. За эту манеру исполнения её и полюбили советские зрители. В Польше её тоже любили, но отношение было несколько иным, чем в нашей стране. Я помню, когда я гастролировала в Польше, в газетах появлялись рецензии на мои выступления: «Эта певица могла бы быть очень популярна и востребована в Польше, если бы её не забрал Советский Союз». Так что эта тема ревности звучала довольно часто по отношению и к Анне, и ко мне.

Анна была непревзойдённой певицей, она умела выразить в песне свои чувства. Именно поэтому советские композиторы доверяли ей свои прекрасные песни, которые в её исполнении становились очень любимыми.

Петр Витомский, певец, артист ансамбля «Мазовше» (Польша) «Счастье соприкоснуться с легендой…»

С Богумилой Витомской (крайняя справа) на ткацкой фабрике в Ашхабаде, апрель 1980 года.

В 1980 году мы с моей супругой Богумилой приезжали в СССР на совместные гастроли с Анной Герман. Программа была построена так, что вместе с Анной в концерте участвовали артисты польской сцены. У всех была своя роль – мы с Богусей и Бернардом Кондрацким исполняли втроём польскую народную песню. Принимали нас всегда хорошо, а публика московского ЦДРИ (Центрального дома работников искусств. – Прим. ред.) устроила нам настоящую овацию!

Очень хорошо я запомнил наше выступление с Анной Герман в Кремлёвском дворце съездов. У меня до недавнего времени даже хранился кремлёвский пропуск. Не забуду, как ведущий объявил: «А сейчас – русский народный танец краковяк!». Я слышал много несуразиц, но что краковяк – русский народный танец…

О тех гастролях остались приятные впечатления: в Сочи на ужин нам подавали розовое шампанское, что здорово поднимало настроение. Правда, Аня не участвовала в этих застольях, она уже плохо себя чувствовала.

В Ашхабаде мы поехали на рынок. Я был удивлен, что в жаркий день мужчины ходят в тёплых шапках, оказалось, это их национальная традиция – в таких шапках голове не жарко!

По пути в Среднюю Азию у нас была транзитная посадка в Тбилиси. Мы с моим коллегой-перкуссионистом решили прогуляться по аэропорту. Паспорта, как на грех, мы оставили в самолёте. Мы без проблем вышли в здание аэропорта, погуляли там минут десять и хотели вернуться в самолет, но путь нам преградил пограничник с ружьём. Мы пытались объяснить, что документы у нас в самолёте, что мы на гастролях с Анной Герман, но пограничник был непреклонен. Когда до вылета оставалось минут двадцать, мы оттолкнули пограничника и со всех ног побежали к самолету. На счастье, нам вслед не раздались выстрелы… Мы вбежали в самолёт белые, как бумага, за нами закрыли дверь и самолет пошел на взлёт. Никому, кроме Ани и моей жены, мы не стали рассказывать об этой неприятности.

Те гастроли 1980 года не были длительными: самочувствие Анны не позволяло ей много выступать. Но она не посвящала в свои проблемы даже нас, своих коллег. Во время концерта она выкладывалась на сто процентов, но после – замыкалась, почти ни с кем не общалась. Надо заметить, что в Средней Азии (Алма-Ата, Ашхабад) она чувствовала себя как дома, и люди её принимали как родную. С Богусей Аня ездила в Ашхабаде на ткацко-прядильную фабрику, им там подарили национальные наряды, сделали памятные фотографии. А сопровождала нас замечательная женщина, работница «Госконцерта» Алла Бегалиева. Анна была ей очень благодарна за помощь в тех гастролях.

Прошло много лет, в Польше имя Анны надолго было предано забвению. И вдруг – как гром среди ясного неба – сериал о её жизни. Мы с Богусей смотрели его со слезами на глазах: трудная судьба была у Ани и её семьи, трудно ей досталась любимая работа на сцене. И счастье, что мы соприкоснулись в работе с такой легендой!

Бедрос Киркоров, народный артист Болгарии, заслуженный артист России (Москва) Бесконечная память об Анне

Мы впервые встретились с Анной на совместных гастролях по СССР в середине 60-х. Скорее всего, это был 1965 год. Мы, исполнители из шести социалистических стран, участвовали в Международной эстрадной программе «Мелодии друзей», каждый из нас пел в концерте несколько песен. От Польши выступали двое – Анна Герман и Ежи Поломский.

Это турне было для Анны недолгим. После нескольких концертов в Москве мы переехали в Ленинград, где в гостинице наши номера оказались рядом. Вечером оказалось, что у Анны нет горячей воды. Она безуспешно пыталась дозвониться до администрации, после чего постучалась ко мне спросить, есть ли вода в моём номере. У меня с водой был порядок, но я спустился вниз, нашёл дежурного и попросил, чтобы Анне подключили горячую воду. Дежурный сказал, что лучше переехать в другой номер. Анна категорически отказывалась, говорила, что уже расположилась и это плохой знак, если переезжать из номера в номер. В итоге в её номере всё наладили.

В ту поездку меня поразило её трепетное отношение к матери. В Ленинграде после очередного концерта она получила телеграмму из Польши о том, что мама заболела. Она отменила своё участие в концертах и вернулась домой. В Москве, Минске и Киеве мы выступали уже без неё.

Первые выступления, середина 60-х годов

Но через некоторое время наши пути снова пересеклись. У меня уже родился сын Филипп, и как-то я взял его с собой на гастроли. Я очень хорошо запомнил эти наши совместные концерты в Петрозаводске. Филиппу было лет пять. Анна выступила, ей подарили букет гвоздик, и она уступила место на сцене мне. Я начинал своё выступление с грустной песни «Сынок». Вижу, в конце песни реакция зрителей не такая как всегда – вместо слёз на лицах зрителей улыбки. Поворачиваюсь, а рядом со мной стоит Филипп с гвоздиками в руках и протягивает эти цветы мне. Так впервые в жизни я представил своего сына, будущего артиста, зрителям. А он вручил мне гвоздики, которые минутой ранее получил за кулисами в подарок от Анны Герман.