Нет, уж вы сделайте милость.
Домна Семеновна.
Он еще у нас не набалован.
(Иван Гаврилович берет рюмку и пьет; кухарка приносит самовар; Душа обносит всех чаем; продолжительное молчание).
Гаврила Прокофьич.
Это у вас какое производство?
Смесов.
Фабричку небольшую держим. (Молчание).
Домна Семеновна.
Варенье-то сами варите, аль покупаете?
Дарья Ивановна.
Сами. (Молчание).
Иван Гаврилович (подходит к канвовой картинке).
Это вы изволили эту самую кошечку вышивать?
Душа (вся вспыхнув).
Я.
Иван Гаврилович.
Сами?
Душа.
Сама.
Иван Гаврилович.
Это вы как изволили вышивать – из головы, аль с картинки какой-с?
Душа.
С узора.
Кухарка (в дверях).
За эким кавалером никому не стыдно быть… Ишь ты!.. На что лучше!..
(Душа отходит с Верочкой в сторону).
Бабушка (тихо).
Поди, стой на глазах… Куда ушла-то?
Верочка
Ей дурно.
Бабушка.
Отчего, матушка?
Верочка.
Разумеется, от воображения.
(Смесов и Дарья Ивановна подходят к дочери).
Гаврила Прокофьич.
Ну что, как на твои глаза?
Иван Гаврилович.
На все есть воля ваша, тятенька, а мне лучше не требуется; это вы совсем по моим чувствам потрафили – как на счет разговору и на счет всего-с.
Гаврила Прокофьич.
Мать, как дела?
Домна Семеновна.
Что ж, я с него воли не снимаю. Коли ему по нраву пришла, я дам свое благословение… Потолще бы маленько… видней бы была.
Иван Гаврилович.
В толстых-то, маменька, тоже большого проку нет-с.
Домна Семеновна.
Как хотите с отцом… мне все равно…
(Все встают).
Гаврила Прокофьевич.