Путешествие в Детство

– Нет.

– Давным?давно к той пристани, откуда мы отчалили, пришвартовался бразильский корабль с десятками белоснежных парусов. Его капитан оказался дружелюбным и весёлым человеком. Он сразу расположил к себе местных. От него население и узнало, что их необычная река – точная копия какой?то далёкой дикой Амазонки, где водятся страшные крокодилы, анаконды, пираньи и другие неисправимые веками хищники.

– Теперь понятно, почему Крокодиловая. – Я значительно киваю, не отрывая глаз от проплывающих пейзажей.

Над тёмно?зелёными водами реки нависают деревья с пышной кроной, в том числе плакучие ивы. Их ветви достают до середины Крокодиловой, а некоторые листья, напоминающие головы змей, стремящихся утолить жажду, даже касаются воды. Падающие тени раскрашивают реку тёмно?синим, серым, а где и чёрным цветом. Проходя под деревьями, ясно представляешь берега Амазонки, покрытые тенистыми влажными джунглями. Кое?где смолистые коряги торчат из воды – высохшие пальцы старух. Среди них уж точно голодные крокодилы, наполовину высунув свои бородавчатые морды из мутной реки, поджидают своих жертв. Берег продолжается небольшими причалами, деревянные опоры которых частично уходят под воду. Местные жители (а может, соплеменники моего попутчика – аборигены?) рыбачат на них, а рядом кошки?компаньонки сидят в ожидании.

– Смекаете, почему они вместе с кошками? – Май обращается ко мне.

– Наверное, чтобы отдавать мягколапым мелкую рыбу…

– Не только. Считается, если кошка обнюхает всю пойманную рыбу, тогда аромат наваристой ухи много раз разнесётся по дому, и все члены семьи, и стар и млад, будут сыты и довольны круглый год… Лев, взгляните: над нами, на ветке, цапля, – продолжает попутчик. – Вам повезло.

– Почему же?

– Увидеть цаплю над Крокодиловой – добрый знак! Так как она либо кормится греющимися на мелководье мальками, либо гуляет по морскому берегу. Крокодиловая – это дорога жизни. Первые пассажиры этого трамвая – деревенские, спешащие по делам, оставляющие причал за причалом. И они подметили: если встретить цаплю, сидящую высоко и романтично всматривающуюся в даль, тогда удача пребудет с тобой на всех дорогах, которые посчастливится пройти за год.

Цапля, приносящая удачу, осталась позади, а нос нашего трамвая продолжал прокладывать путь, раздвигая реку цвета поблёкшего изумруда. Справа по борту выросла серая скала со сколами и уступами, а вдалеке на горизонте – гора, её склоны обросли бесчисленными зелёными деревьями. Крокодиловая упиралась в неё, словно касалась горбатого уродца Квазимодо, героя бессмертного романа Виктора Гюго. Мой попутчик поведал интересную историю о серой скале.

Один местный житель посвятил себя тому, чтобы смастерить надёжные крылья. Он мечтал пролететь над Крокодиловой, чтобы нравившаяся ему красавица полюбила его за трудолюбие, смелость и успех. И, когда он стоял на серой великанше, эта самая девушка неожиданно схватила его за механическое крыло и попросила сбросить крылья в разверзающуюся у ног пустоту. «Я готова на века соединиться с тобой! Ты уже покорил моё сердце, доказал, как сильно любишь!» – сказала она. Они жили долго и счастливо. И теперь молодожёны, даже из далёких деревень и городов, поднимаются по крутой тропе, чтобы, оказавшись у того самого обрыва, произнести клятву любви и не расставаться вечно.

Мы по?прежнему идём против течения Крокодиловой. Двум черепахам?пенсионеркам приглянулась одна угловатая коряга. Они вытянули шеи и пытаются насладиться каждым солнечным лучом, каждым дуновением ветра. Я провожаю их глазами, а мой сосед отмечает:

– Значит, завтра погода испортится. Лев, хорошо, что сегодня решили поближе познакомиться с рекой.

Наш трамвай причаливает к очередной дощатой пристани. От неё несколько потрепанных ступеней ведут к дороге. Тяжёлое дыхание моторов доносится до нас, и шумит стирающаяся о сухой асфальт резина. Эти звуки возвращают меня в реальный мир, но ненадолго. Пустив на борт очередных пассажиров, корабль снова отчаливает. А я живо представляю себя в лодке, вырезанной из ствола какого?то тропического дерева. И что я – черноволосый индеец, а рядом – весёлый соплеменник, лучший напарник по охоте на диких животных джунглей, умело гребёт веслом. Весло, скрываясь в зелёной реке, отталкивается от воды, и наш челнок шустро скользит меж гигантских водяных лилий и двух берегов, заросших пальмами, лианами, папоротниками, орхидеями и другими вечнозелёными растениями.

Когда проплываем под висячим мостом, Май рассказывает очередную историю.

– Этот мост называется «Детский». Лев, видите, сколько лодок, катеров и катамаранов попадается нам по пути и какие у них экзотические названия?

– Да, интересные: «Рио», «Амиго», «Уно», «Дон».

– Детям очень нравится этот раскачивающийся мост. Они, указывая пальцами на подходящие к нему суда, перекрикивая друг друга, пытаются угадать их названия. Но им часто не везёт. И поэтому ребята вечно не успевают домой к горячему обеду. Кстати, вот и наши проказники.

В нескольких метрах от трамвая мальчишки, как обезьянки, забираются на дерево (мне мерещится, что на каучуковое) и со смехом прыгают в Крокодиловую. Птичья стая, испугавшись, пересекает реку. Солнце так слепит глаза, что я вижу лишь движущиеся тени. Может, это разноцветные попугаи Амазонки вспорхнули?

У конечной остановки разрослось необыкновенное дерево, и кот?альбинос с поднятым вверх хвостом?шпагой встречает нас. Корни дерева обнажены, напоминают распущенные девичьи волосы. Мой сосед говорит:

– Этого кота называют учёным, а дерево – дубом. Помните сказку Александра Сергеевича Пушкина? Так вот, «учёный» доплывших до «дуба» посвящает в сказочников!

Мы отправляемся в обратный путь. А через неделю я, переполненный впечатлениями, возвращаюсь в нежные объятия родителей. Устраиваюсь поудобней за своим столом и записываю на бумаге случившееся со мной.

Дорогие друзья, можете ни капли не сомневаться, я точно передал вам всё, услышанное на борту того трамвая и увиденное с его палубы. Уверяю, я не поверил тому пассажиру. Хотя… Я мог подхватить болезнь сказочника, как и предупреждал официант, и рассказать вам совсем другую историю!

Разлом

– Ася, скажи, сколько ещё предлагать, чтобы ты согласилась и поехала с нами?

– Мамочка, папочка, ну, я запланировала прогуляться по магазинам. Но вы не забывайте меня, отправляйте аудиосообщения. Хорошо?

Когда минутная стрелка отсчитала полчаса с момента разлуки, пришла первая голосовая весточка от мамы: «Дочка, мы взяли напрокат машину – божью коровку с игрушечными колёсами. Поднимаемся на гору, машинка сопит, но справляется».

От папы: «Твоя мама благодаря интернету уже узнала кое?что о тисо?самшитовой роще. Скоро жди подробностей. Целую».

От мамы: «Доехали. Букашка подняла нас так высоко, что внизу виднеются окружённые зелёными горными хребтами белые дома – крохотная деревушка, наполовину скрытая от глаз кронами деревьев. Горные хребты несут крестообразные электрические столбы, под которые подложена тонкая голубая бумага, точно рисовая. Для занятий японской живописью – то что надо. Дочка, правда красиво?!»

От папы: «Оставили машину, дальше только пешком в гору. Ни за что не догадаешься, кто подкрался к нам. Удивительная статуя кавказского барса, готового к прыжку. У её основания густые пучки травы пробиваются меж вздыбленных плиток, словно люди давно покинули эти места… А вот и ограждение виднеется, и билетная касса».

От мамы: «“Рыжий, рыжий, конопатый”. Нас встречает такой милый котёнок! Ася, тебе будет не лишним узнать то, что нам рассказал молодой человек при покупке билетов. Оказывается, этот заповедник – особо охраняемая территория с начала двадцатого века. Первозданные горные леса и альпийская полоса – это наше богатство!»

От Аси: «Всё прослушала. Брожу по торговому центру».

От папы: «Дочь, ты знаешь, где мы сейчас находимся? Уверен, не представляешь. Склоны тектонического разлома – это заповедник! Земля у нас под ногами, а точнее – известняки, двадцать миллионов лет назад легко разломились, как хорошо поджаренный тост. А река Хоста расширила и углубила разлом. Скажи, имеется работёнка для воображения».

От мамы: «Над нами властвуют тропические леса. О, тот самый тис?великан! Какой же он гигант… Хвойное дерево. Кстати, может жить четыре тысячи лет. Такое, как если бы ты попыталась нежно обхватить папу, меня и брата. Его ветви купаются в солнечных лужах. Осенними днями он усеян ядовитыми красными ягодами. А частично обросшая мхом кора – большая чешуя. Самшиты же, стройной фигурой напоминающие берёзы, – везде. Как перчатка обтягивает руку, так рваный мох – их. Дочка, я нашла кусочек неодетого ствола: прегладкий! Самшит он тоже вечнозелёный, а листья у него как у брусники: лодочки. Лохмотья того же мха свисают с ветвей – карандашных линий, если смотреть издалека. Ветками и стволами исчерчено лесное пространство вдоль и поперек. А ещё укутанные в тот же зелёный бархат пни и упавшие стволы. Да?а, непроходимые джунгли! Ася, не устала слушать? Тогда продолжу передавать тебе свои впечатления. Не только солнечные зайчики пробиваются через кроны деревьев?реликтов до лесного ковра из папоротников, ползучих трав, отличающихся формой сочных листьев, но и целые солнечные моря легли между стволов. Папа, ознакомившись с информационным плакатом, рассказал, что днями и ночами по горной чаще бродят кабаны, медведи, дикие коты и шакалы. Ах, ужас!»

От папы: «Разлом?то как на ладони. Вверх нас несли колёса букашки, теперь ногами дошли до смотровой площадки. Невероятная глубина! Левый и правый склоны разлома, буйно заросшие, сливаются внизу в долине. Река Хоста, бирюзовая лента, выглядывает из густых зарослей. Разломилась земля дугой, поэтому горизонт – это левый склон. А ещё выше остроконечные горы цвета синей краски, смешанной с жёлтой».

От Аси: «Я поражена! Присмотрела платье. До связи».

От мамы: «Дочка, так чудесно щебечут птахи. Ты бы слышала! Звонко и трелями: пастух извлекает из своей свирели похожие. Ой, кажется, я потеряла из виду нашего папу… Тропа несколько раз изогнулась змеёй, и папы след простыл. Попробую позвать. Невероятно! Эхом разносится папино имя, летит и летит, не затухая. Храмовая акустика. Спешит, наш родной».

От папы: «Ася, твой папа – настоящая ходячая энциклопедия. Например, мне сегодня стало известно, что из тиса, того самого гиганта, египтяне вырезали саркофаги для своих соотечественников, которых ждала загробная жизнь; кое?какие народы его древесиной платили дань; одних он оберегал; другие не поддались бы ни на какие уговоры и никогда бы не заснули под реликтом, сторонились статного дерева. “Даже тень великана ядовита!” – говаривали они. Самшит же дерево культурное: звуки, издаваемые духовыми музыкальными инструментами из самшита мелодичны, а выполнение объемных гравюр, рисунков на досках из него, издревле – уважаемое ремесло. Похвалишь самого умного папу, дочурка?»

От мамы: «Глыбина слоистого мелового известняка прикрывает меня – да, неплохая крыша. Представь, если бы пошёл дождь, ни одна долгожданная для леса капля не коснулась бы моей широкополой шляпы и папиной банданы. Вышли бы сухими из воды в прямом смысле!»

От мамы: «Буки, буки, буки. Деревья, а не люди, глупенькая! Если серьёзно, люди, дорогая, здесь встречаются очень дружелюбные, улыбчивые и общительные. Энергетика у разлома сильнейшая, а главное – крайне положительная. Всеми клеточками чувствуется, поэтому мне и папе запросто даются нелёгкие подъемы и спуски по природным ступеням. Сидим в беседке, не торопясь рассматриваем буковую поляну: стволы?тела у них светло?серые с белыми коровьими пятнами. Встану?ка и потрогаю: шёл?ко?вые! А собравшиеся кругом буки интересуются нами. Некоторые даже попадали от удивления. Неужели мы так отличаемся от других любителей лазать по горам? Шучу, на самом деле они спилены для каких?то целей, и мы видим их годовые кольца».

От мамы: «Вот мы и на дне каньона у бирюзовой, идеально прозрачной реки. Много солнечных лучей дотягиваются до её дна, где каждый серый камешек сглажен текущей водой. Водица студёная, хотя никакой лёд не сковывает Хосту. Она сводит наши босые ноги. Сухие ветви, оторванные от деревьев когда?то прошедшим штормовым ветром, разбросаны по берегу, а жухлые листки – лодками по водной глади».

От папы: «Ася, рыба, рыба! Столько. Молодые форели в мелководной Хосте радуются солнцу. То зависают, пошатываясь, и течение относит их, то плывут куда глядят холодные глаза, изгибаются, поблёскивая серебром».

От мамы: «Застеленные лесом стены известняка слева и справа от реки как небоскрёбы, разделённые дорогой. Немного отдохнули, теперь обратно наверх. Ух, и крутая лестница! Подглядываем через ветви за уменьшающейся и уменьшающейся Хостой. Сейчас она, поделённая каменистой косой, несётся и бурлит. А когда две бирюзовые косы сплетаются в одну, опять успокаивается, недвижно течёт, рябь – и та исчезает. Чистота! Посреди реки родинками, друг за другом, вырастают крупные валуны, для рассыпчатой воды они не преграда. А у противоположного берега разлом уронил застывшую белоснежную слезу с человеческий рост!»

От Аси: «Слушала, и сердце замирало. Вспоминала нашу с братом поездку к Медовым водопадам, карачаево?черкесским. Дорогу вверх по кавказскому предгорью; обнимаемый горами город Кисловодск; известняковые холмы, покрытые только выцветшей травой, – зимние альпийские луга; мирно пасущихся лошадей со стройными ногами; коров, гуляющих где им вздумается; призрачный Эльбрус; две сестры – две туманные вершины на фоне более близких чёрных гор с солнечно?снеговыми пиками; силу камня и воды: почти вертикальный спуск в ущелье, горную реку, водопад и ещё, замёрзшие брызги; морозный воздух, лёгкий, обеднённый кислородом, учащённое дыхание; обед печёными чебуреками с дымящимся горным чаем на фоне глубокого ущелья и самого большого водопада… Что?то я замечталась, папочка и мамочка, пора возвращаться к приглянувшемуся платью».

От мамы: «Скоро маршрут будет пройден нами. Мы это сделали! Всё?таки не один сложный километр. Напоследок осматриваем мрачную пещеру – акулью пасть, её стены кусаются выступами, а камни вросли в пол. Может, она помнит прямоходящих «человеков разумных» или узколобых неандертальцев. Далёкая и близкая Хоста откуда?то снизу подмигивает солнечными бликами».

От папы: «Без сомнений, сильное место – разлом! Отдохнули душой, зарядили тела, повосхищались невиданными раньше субтропиками, дочка. Хочется, очень хочется вернуться сюда».

От Аси: «Платье не подошло. Но не от этого грустно, а от того, что не с вами. Такую красоту мне стоило бы увидеть, ведь я и Медовые водопады часто вспоминаю. Обещайте, вы проведёте меня по тропам этого удивительного разлома, вместе перекусим у Хосты, наберёмся сил физических и особой энергии… А на следующий год – в Чегем! Слышала, там тоже красотища: горы, ущелья и водопады, но другие. Я хочу полюбоваться ими всеми!»

Душевная рыбалка

Хочу сказать: «Мы с папой – не профессиональные рыбаки, но зато наша рыбалка отличается крайней душевностью». Для рыбалки необязательно иметь навороченный спиннинг и всякие приманки и прикормки. Щедрая Земля?матушка может дать многое, а остальное найдётся под рукой.