На пороге апокалипсиса

– И аварий было много.

– Ты быстро наводишь справки!

– Меня и этому учили!

– Значит, знаешь: в часы пик все воздушные и наземные полосы забиты, как пачки жвачки, ни метра свободного пространства. В моем детстве была такая же картина, с тех пор как на каждом клочке земли вымахали квадратные куполоскребы. Однажды мы с родителями полетели за новыми идентификационными картами в центр. Кстати, отец был умелым пилотом и меня кое-чему научил на нашем воздухолете «Галактика турбо». Так вот, обратно пришлось возвращаться на замызганной марсианской подземке. А за воздухолетом, брошенным на крыше-парковке, отец вернулся, когда десятибалльные пробки рассосались, а это произошло, мягко говоря, нескоро, в тот день число аварий побило немыслимые рекорды…

– Типичный мегаполис, нечему удивляться.

– Да, тесновато жили. А еще мы любили играть в треугольники. Слышала про такую игру четвертьвековой давности?

– Сейчас посмотрю. Нашла. «Треугольник из камней надо разбить другим камнем с расстояния тридцати шагов. Игра стала особенно популярной у гаврошей на Луне и на Марсе», – так написано в электронной энциклопедии «Века».

– Все точно. Мы шли к краю купола, где никакой небоскреб не втиснуть, собирали рыжие камни и играли. Иногда играли на спор. Проигравший бежал в маркет, покупал на свои карманные того самого яблочного сока, разлитого по пластиковым банкам, и раздавал всем. А потом наши мамы отстирывали одежду своих непосед от кирпичной космической пыли… Были ребята постарше, которые прямо на куполе писали матерные слова… А другие, порядочно накатив, даже пытались разбить его, но воздушные полицейские, патрулирующие периметр купола, конечно, справлялись с хулиганами.

– Я вижу, в то время один террорист пытался подорвать купол, его обезвредили в последний момент.

– Да… помню те срочные выпуски новостей, они шокировали и отпечатались в детской избирательной памяти на всю жизнь. И после такие психи не перевелись, благо Марсианская служба безопасности не спала. Это сейчас, перед концом Старого Света, она распущена, а еще позакрывались полицейские участки, больницы и другие планетарные государственные учреждения, которые землянам, лунянам и марсианам были так необходимы на протяжении веков. Да что я тебе рассказываю, сама лучше меня знаешь.

– Какими были твои родители, расскажи?

– Спасибо, что спросила. Они были замечательными и любящими…

– Сначала – про маму, какой она запомнилась тебе?

***

– Моя добрая матушка родилась на Земле, в небольшом городке под названием Лира (ударение на последний слог, Сандра), сателлите мегаполиса Нью-Петр. Лира – это поэт, который прославился тем, что не только писал повести и романы в стихах. Он, выступая на телешоу или на радио, говорил стихами. Лира был весьма глубоким человеком, поэтому теперь все его речи хранятся в Планетарной библиотеке. В детстве мама увлекалась его творчеством. Можно сказать, что этот стихотворец был ее кумиром. Да, моя мама была умным ребенком, ведь ее сверстницы интересовались голографическими, наделенными искусственным интеллектом поп-звездами и больше ничем. Когда они зависали в клубах и на стадионах, мама часами в земном филиале Планетарной библиотеки сидела, склонившись над слепящим ночной подсветкой планшетом-столом, над цифровыми томами Лира. У нее самой любимой была его книга про фармаколога, который спас человечество от смертельного вируса. Моя матушка, а звали ее Лина, несколько раз перечитывала роман-катастрофу «Убийца без тела» и знала его практически наизусть. Неудивительно, что, когда пришло время выбирать профессию, мама решила пойти по стопам главного героя, решила стать фармакологом. Она молоденькой девчушкой заскочила в межпланетный космобус и полетела поступать в Лунный химико-фармацевтический университет.

– Дай-ка догадаюсь: абитуриентка поступила в вуз мечты.

– Так точно! Во время учебы мама, как и другие студенты, частенько спускалась на Землю. У них была практика на Земле: влюбленный в свое дело профессор водил их по реликтовым лесу и полю, а также по Земному дендрарию. Мама зубрила латинские названия малочисленных деревьев и трав. После знакомства с отцом на Луне, после окончания университета и после переезда в эти края, в тридцать седьмую марсианскую колонию, она работала в команде по созданию вакцины от очередного вируса смерти под названием «Икосаэдр», имевшего только двенадцать белковых отростков. Именно она стала тем человеком, который открыл ранее не известные свойства редчайшего растения, благодаря чему появилось эффективное лекарство для невакцинированных…

– Какая у тебя сильная мама!

– Да, мне кажется, она по-прежнему оберегает меня и подсказывает правильные решения. Еще она была очень веселой и жизнерадостной…

– Рассказывай о маме почаще.

– Обещаю…

***

– Продолжай, познакомь меня со своим отцом.

– Начну с его раннего детства. Он родился на Луне в семье полицейского. Ребенком он заигрывался в героев и злодеев. Как отец помнил о себе: собирал полицейские участки из VR-конструктора «Кубы Вселенной» и ставил их на раскрашенные под выровненную лунную поверхность виртуальные листы бумаги.

– Я представляю, какие криминальные драмы разыгрывались в этих игрушечных колониях!

– Ага! Отец всегда был на стороне добра, и даже самые проныры, не раз ускользавшие от рук игрушечных полицейских, несли заслуженное наказание – оказывались в невесомости, то есть ложились на самые дальние, серые с кратерами бумажные листы…

Когда маленький Рогин – так звали моего отца – подрос, его отец, мой дедушка, брал его патрулировать улицы самой неблагополучной, возведенной последней лунной колонии, в которой они тогда жили. Он, подросток, сидел на заднем сиденье, скрытый от недружелюбных глаз тонированными стеклами воздушной служебки своего отца и его напарника по работе. Молодой человек наяву погружался в суровые будни полицейских и грезил стать, как отец, блюстителем закона. Однажды ему даже пришлось сесть за панель воздухолета и в самые роковые секунды подстреленных отца и его напарника вырвать из зубов у урок.

После окончания академии отец некоторое время работал, что называется, под прикрытием, то есть был внедрен в преступные группы. Рогин взаимодействовал с курьерами вирусных программ «Дурман» для персональных искусственных вселенных, которые превращали эти миры в нечто хаотичное, а многим нравилось находиться в наркотическом опьянении в таких исковерканных вселенных, но после у людей съезжала крыша. Поэтому закон запрещал создание и распространение подобных вредоносных программ. Еще папка был внедрен в группу продавцов редкого зверька, за которого гурманы готовы были выложить кругленькую сумму, а на самом деле это были лишь клоны зверьков. Также он был сотрудником закрытого аукциона, где толстосумам продавали репродукции под видом подлинников кисти Омсока, цифрового живописца, который рисовал объемные виртуальные полотна, каких свет не видывал.

Отец мне частенько любил пересказывать историю про хакера, за которым он бегал по трем планетам. Этот хакер взламывал банковские аккаунты казнокрадов и переводил круглые суммы бедняцким семьям. Пират пользовался не только виртуальной частной сетью, но и реально переезжал, успел отметиться в разных колониях на всех обитаемых небесных шарах. И когда отец все-таки вышел на его след и настиг вора, он его отпустил. Ну не совсем отпустил, отец его якобы убил при задержании. Хакер, этакий книжный герой Робин Гуд, борющийся с неравенством, за время следствия стал приятен Рогину и поэтому остался живехоньким и на свободе, но, конечно, пообещал позабыть о прошлом ремесле – иначе бы подставил под удар моего батю, своего спасителя, – и он слово свое сдержал…

– Твой папа был бесстрашным человеком и с большим сердцем. Неудивительно, что такая мама выбрала такого мужчину. И родился такой ты – Тихон. Лично я считаю: тихий человек способен на самые геройские поступки!

– Спасибо за добрые слова. Получается, что я для тебя открытая книга.

– Перед тобой настоящая профессионалка!

***

– Так вот, когда мои родители повстречались, мама грызла гранит науки в Лунном химико-фармацевтическом университете № 3, а отец – в Лунной полицейской академии № 7. По воле судьбы эти учебные заведения были возведены стена к стене. Также поблизости возвышался один куполоскреб, последний этаж которого занимал дорогой ресторан. И вот в свой день рождения – после вечерней и насыщенной новой инфой лекции – мама и ее лучшая подруга решили заглянуть в этот ресторан. Лифт отсчитывал этаж за этажом, а за его стеклянной стенкой сверкали и сверкали воздухолеты, скользящие по воздушным дорогам. Когда двери лифта распахнулись, именинница и ее подруга не поверили своим глазам. Изящный плющ обвивал стены ресторана, в самом центре зеленели карликовые пальмы. У каждого круглого столика из янтарного цвета березы в чашах на стройной подставке плавали нимфеи, а на столе гостей ожидали в качестве приветствия тропические фрукты, похожие на морских ежей или на клубки ниток с воткнутыми иголками, – иглоапельсины. Лина и одногруппница опустились в кресла: толстые ветви дерева чудесным образом образовывали ножки, сиденье, спинку и подлокотники. На каждый столик светила небольшая лампа с зеленым абажуром – единственные источники света ресторана «Станция». А через купол лунной колонии, который нависал над шикарным заведением, прекрасно различались сияющие звезды галактики Млечный Путь. Мамуля и ее подруга взяли бутылку истинного вина, ведь такое вино поставлялось в лунные и марсианские колонии с Земли, на которой виноградники по пальцам можно было пересчитать: всему виной непредсказуемый, слетевший с катушек климат. Еще в такой день заказали по мясному стейку не из пробирки! Лина наслаждалась праздничным ужином в компании лучшей подруги. В какой-то момент ее взгляд упал на молодого человека, сидевшего с мужчиной почтенных лет за центральным столиком, а не у окна, как мама с подружкой. Оба мужчины были одеты в форменные кители цвета вороного крыла с позолоченными крупными пуговицами, брюки с белыми вставками, на головах – полицейские фуражки с позолоченной кокардой, на ногах – белые туфли. Это Рогин и его отец, то есть мой старик и мой дед, решили отпраздновать успешное завершение запутанного дельца в «Станции». Рогин тоже выделил Лину. Они издалека бросали взгляды, полные интереса. Неожиданно возле столика девушек возник шеф-повар «Станции». «Дорогая именинница, примите от нашего ресторана и от меня лично этот авторский торт! – прокричал на одном дыхании шеф-повар и продолжил, обращаясь к гостям ресторана: – Аплодисменты!» Правда, хлопали не все, но вот папа не жалел ладоней. Да, целую минуту Рогин и Лина не отрывали смеющихся и счастливых глаз друг от друга. А после виновница торжества заметила: незнакомец чиркнул ручкой по салфетке и подозвал официанта. Через считаные секунды она читала такое красивое письмо: «Прекрасная незнакомка, позвольте поздравить вас с днем рождения, поцеловать вашу руку и пригласить на танец!» Лина вопросительно посмотрела на подругу. «Давай, давай, ответь!» – подбодрила та. Мама, держа лазерную ручку, своим каллиграфическим почерком вывела на отбеленной треугольной салфетке: «Я не против, мужественный незнакомец!» – и передала ее официанту. У панорамного окна возвышалась скромная сцена, и оркестрик задорно играл джаз. Кстати, никакие андроиды не трудились в «Станции»: ее хозяин понимал, что только человек способен творить волшебство на своем месте, именно поэтому в этот ресторан и слетались гости со всей колонии. Труба энергично и недовольно бурчала, свежо звенел рояль, потусторонне постукивал барабан, а между столиками Рогин и Лина танцевали в стиле свинг, слившись в неразделимое целое… Вот так познакомились мои родители. Они любили ностальгировать: вспоминать тот день… Сандра, знаешь, а мне уже становится лучше.

– Твоя депрессия слишком затянулась!

***

Прост отпрянул от панорамного окна, за ним падающее солнце просачивалось между куполоскребами.

– Нир, пожалуйста, разогрей ужин.

– Уже бегу, хозяин, – и помощник засуетился на своих ногах, как у кузнечика.

Вскоре на стойке, разделяющей студию на спальню с ванной комнатой и кухню, стояла зеркальная тарелка, такой же бокал и лежали столовые приборы, поблескивающие как звезды, а также отбеленные салфетки. Тихон, одевший легкий клетчатый пиджак и белую сорочку, забрался на высокий барный стул со стороны спальни, а образ Сандры в режиме дополненной реальности возник со стороны кухни.

Тихон и Сандра проговорили до полуночи.

– Завтра возьмешь на свою работу?

– С удовольствием.

Прост просыпался без виртуального будильника – приложения, установленного на его линзы. Он заводил его только в особых случаях. Потянувшись в девять ноль-ноль, умывшись, встав под душ, позавтракав и не забыв активировать Сандру, он оставил студию до вечера. Спустился на лифте, в тишине, на первый этаж и вышел на заводящуюся улицу. Тротуар, линия искусственных пальм, дорога, опять пальмы, снова тротуар и куполоскреб, вокруг которого рыжая полоска, напоминавшая жителям колонии, что они марсиане. По двухполосной дороге пролетали электромобили и электромотоциклы, а над головой воздухолеты скрывались вдали между зданиями-тисками. Прост свернул направо, прохожие с хмурыми физиономиями не замечали его. Он прошел метров сто до светофора-голограммы и перешел на зеленый свет проезжую часть, а через минут пять был у места работы – минимаркета, занимавшего малую часть первого этажа куполоскреба. Перед глазами Тихона на двери магазина отобразилось виртуальное красное оповещение: «Откроется через пять минут» – все та же дополненная реальность.

– Значит, босс не подошел, Сандра.

– Давай осмотримся, раньше я видела твой магазинчик только на картинках.

– Хорошо, – и Тихон стал шарить глазами по знакомым вывеске и витрине, а психолог-операционка их смотрела онлайн.

Магазин назывался «Найдется все!», причем буква «е» в первом и втором словах не горела, и хозяин не собирался менять лопнувшие лампы (зачем, когда на пороге конец Старого Света?). На витрине возлежала пластмассовая оранжевая тыква, хотя посетители магазина тыкв никогда не видели на прилавке, а продавались только консервы с лабораторной мякотью тыквы «Ням тыква!» и пакетики с набухающим тыквенным порошком «Тыква бег!». Рядом с громоздким макетом тыквы стояла пирамида из стеклянных яблок, как американка в бильярде, зеленых с красным бочком. С яблоками та же история: раньше, до частичного бегства с наших планет, в самых респектабельных ресторанах можно было попробовать яблоко с древа, как деликатес. А сейчас все яблочные сады перевелись, а такие рестораны покрываются серой пылью, так как большинство тех, кто мог побаловать себя, например, запеченным яблочком, теперь далеко от Земли, от Луны и от Марса, летят в шаттлах навстречу новой жизни. Еще на витрине робот-помощник, похожий на Нира, замер, подобно музейной статуе, с беспроводным аккумуляторным пылесосом «Шепот-5». Крупная бутафорская умная линза с функцией дополненной реальности и мыслесвязью болталась на тонких канатиках. Стоял прозрачный пакет с синтезированным сахаром. Декоративная фигурка розовой в черных яблоках кошки – попой кверху. И картина в раме под золото, напечатанная на принтере: сорванная ветка рябины на высохших дубовых листьях, – привет с Земли. Еще висел небольшой рекламный плакат (курсивом): «Здесь вы можете купить самое свежее мясо!» – конечно, из пробирки.

Прост и Сандра, рассматривая витрину, не заметили, как хозяин магазина, Федор Федорович Монетчиков, очутился рядом.

– Доброе утречко! Не терпится приступить к работе? Как всегда, самый первый.