Стрельцы

– Сердце сковало, Петруша. Поговорить нам надо.

Пётр поднял голову, оторвал взгляд от маменьки и повёл глазами по комнате: стольники, бояре, плотной толпой полукругом стоящие около царёвой ложи, попятились, шарахнулись к двери, но несколько знатных бояр остались в комнате. Пётр пристально посмотрел в глаза Льва Кирилловича и кратко произнёс:

– Все.

Наталья Кирилловна осталась наедине со своими детьми: с Петенькой и Наташенькой.

4 февраля 1694 года царица Наталья Кирилловна Нарышкина, вторая жена царя Алексея Михайловича Романова, мать царя Петра Алексеевича, в московском Кремле на сорок третьем году покинула земную жизнь.

Царя Петра Первого до конца дней его во всех делах, начинаниях и боевых сражениях сопровождало тихое, чуть слышное благословение любящей матери, царицы Натальи Кирилловны: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, Благослови, освяти, сохрани чадо моё силою Животворящего Креста Твоего. Аминь».

Глава вторая

ВРЕМЯ НЕ ЖДЁТ

Молодой соцарь Пётр Алексеевич уже несколько дней был в задумчивости, о чём-то размышлял, что-то выспрашивал у Ромодановского, Прозоровского, Стрешнева, Нарышкина и других бояр. Ему нужно было вникать в механизмы управления государством, но он тянул время, хотел получить отсрочку от рутинных дел и команду управленцев, собранную матерью, царицей Натальей Кирилловной, менять не стал – не время ломать то, что много лет исправно работает и даёт результаты. Боярская Дума худо-бедно исполняла свои функции, отдельные Думные бояре являлись его сподвижниками и активно помогали ему во всех делах и начинаниях. Так, Ромодановский был руководителем «потешного» войска с момента его создания, ведал Тайным приказом, был предан семье Нарышкиных, являлся основным советником царицы и молодого царя, а временами фактически управлял царством; Прозоровский возглавлял Приказ Большой казны, Нарышкин – Посольский приказ, а Стрешнев – Разрядный приказ.

К вступлению Петра на престол завершалась реорганизация структуры управления государства, вооружённых сил. Шла реорганизация старых либо создание новых Приказов. Все ратные люди и войска разбиты по разрядам, установлены состав и численность разрядных полков: конные полки сокращены, число пехоты увеличено путём включения в её состав стрельцов, казаков и пушкарей; был введён новый строй войск – ротный и полковой.

Московские стрельцы были переформированы в полки и распределены по разрядам, начальные люди переименованы в полковники, подполковники и капитаны. Но правовое и экономическое положение стрельцов заметно ухудшилось.

По Москве носилась какая-то настороженность и неопределенность, все были в ожидании скорых действий царя, и они наступили, как всегда, неожиданно.

Поздним вечером 19 января 1695 года думный дьяк Посольского приказа Возницын Прокофий Богданович был срочно вызван к государю в Кремль.

Прокофий уже заканчивал ужинать, когда собаки взбесились от требовательного стука в ворота; вместе со стуком во двор ворвались двое служивых с Александром Меншиковым, приказали одеваться и ехать с ними. Жена, Мария Борисовна, заголосила, пыталась узнать от служивых хоть что-нибудь, но Прокофий прикрикнул, и она затихла.

На территорию Кремля проскочили через Спасские ворота и бегом кинулись к комнате царя. Стоящий у двери служивый открыл дверь, Прокофий перекрестился и, вслед за Меншиковым кланяясь, ступил в комнату.

Государь Пётр Алексеевич стоял у окна и смотрел в темноту. У стены, на скамье, сидели Ромодановский с Нарышкиным и тихо разговаривали меж собой. Рядом, закрыв глаза, сидел Прозоровский, шевелил губами и, казалось, что-то пересчитывал; у стола стоял Стрешнев, к которому тут же подошёл Меншиков. Отдельно в кресле сидел Белгородский воевода боярин Шереметев Борис Петрович.

Возницын быстро и удивлённо окинул воеводу взглядом и у него мелькнула мысль: «Неспроста он здесь. Как я мог пропустить приезд в Москву южного воеводы?»

Государь повернулся, задумчиво, отрешенно и недобро посмотрел на Прокофия:

– Расскажи мне, думный дьяк, о турках и их союзниках!

Все присутствующие в комнате затихли и обратили взгляд на дьяка. А Прокофий, волнуясь и пытаясь потянуть время, чтобы понять, с чем связан вопрос царя, начал издалека об отношениях России с европейскими странами, их союзе со Священной Лигой; об Османской империи и Крымском ханстве. Но царь нетерпеливо перебил его:

– Пронька, ты мне лишнего не рассказывай, время жалко. Расскажи о турках и татарах, их силах и союзниках. И не надо истории. Что доносят, как у них сейчас и какое положение?

– Государь, последние походы Голицына пять лет назад на Крымское ханство в связи с обязательствами перед Священной Лигой закончились безрезультатно. Но мы тогда сильно напугали и татар и турок, сорвали их союз: татары не участвовали в битве под Веной. А мы получили свои выгоды: от Речи Посполитой договор о «вечном мире» и левобережную Украину. Турция не выполнила наших требований, мы находимся с ней в состоянии войны вместе с союзниками: Австрией, Речью Посполитой и Венецией. Но эти союзники сейчас стремятся закончить войну с османами и заключить перемирие – они получили то, что хотели: Порта ослабла в войне и после поражения под Веной приостановила продвижение по Европе. Она уже не страшна Священной Лиге…

Думный дьяк понял, что государь обдумывает и замышляет возобновление военных действий с южными соседями. Вероятно, поэтому Шереметев тайно прибыл в Москву. Возницын успокоился, он уже неоднократно докладывал Нарышкину о крымских татарах и турках в Азовской крепости, которые активно торгуют русскими полонянами и полонянками: Посольский приказ непосредственно участвовал в их выкупе, освобождении и отправке на родину.

И Возницын рассказал царю о том, что только во время походов Голицына десятки тысяч русских попали в татарский плен, а крепость Азов является основным местом торговли русскими.

Также он отметил, почему походы на Крымское ханство оказались неудачными: переход по незаселённой сухой степи оказался слишком трудным испытанием для русской армии. Нужно использовать для походов на юг водные пути, и тогда Россия получит выход к южному морю.

– Ишь ты, какой сообразительный, – Пётр Алексеевич энергично подошёл к столу, где была раскинута карта, которую рассматривали его дядька-наставник, Тихон Никитич Стрешнев и Меншиков, – пойди сюда! Покажи на карте!

Дьяк осторожно шагнул к столу, посмотрел и провёл пальцем:

– Государь, на юг я вижу три водные пути: по Днепру, Волге и по Дону.

– Так-так. Иди домой.

Пётр, поискав глазами, схватил трубку и стал набивать её табаком.

Пётр Алексеевич продолжил задавать вопросы боярам, которые порой ставили их в тупик. Уже более полугода прошло с того момента, как он дал задание своему окружению на обдумывание и разработку плана для южного похода. Сейчас было заметно, что он принял сложное для себя решение и делал важные уточнения: у Прозоровского выяснял о состоянии казны и финансировании походов, а у Тихона Стрешнева о количестве войск; Ромодановского и Шереметева расспрашивал о подготовке к походам, маршрутам, судоходстве рек и речных флотилиях.

После смерти матери, царицы Натальи Кирилловны, царь уже неоднократно обсуждал с боярами противостояние с турками и татарами, о необходимости возобновления боевых действий и возможности, наконец-то, добиться выхода к Чёрному морю. Сейчас, после раздумий и советов, он готов утвердить предложенный план продвижения на юг двумя потоками: от Севска и Белгорода – стотысячной армией старого строя в низовья к устью Днепра для завоевания Крымского ханства и от Воронежа и Москвы – войсками нового строя к устью Дона с захватом Азовской крепости.

Молодой государь готовился к походу долго, после смерти матушки он терпеливо выяснял, отмерял, выспрашивал и боялся ошибиться в первом своём военном решении, а потом вдруг понял: ему уже двадцать два года, пора начинать. В таком возрасте Александр Великий завоевал Малую Азию! Время не ждёт! Завтра же он подпишет Указ и вручит его опытному воеводе Шереметеву.

Пётр задумчиво сосал трубку и рассеяно рассматривал своих бояр, оценивая и вспоминая их заслуги и недостатки.

Присутствующие бояре были возрастные, имели большой опыт ведения дел и заслуги перед государством, всегда были верны его семье и ему лично, не были замешаны в интригах. Пётр помнил их с детских лет как своих опекунов и советников матери, царицы Натальи Кирилловны.

Самому старшему из бояр, Фёдору Юрьевичу Ромодановскому, было уже пятьдесят пять лет, и он значительную часть своей жизни посвятил Петру, его безопасности и охране, выполняя наказ его отца, царя Алексея Михайловича.

Думные бояре, Пётр Иванович Прозоровский, Тихон Никитич Стрешнев, Лев Кириллович Нарышкин, связаны были с ним одной идеей – добиться выхода к Южному и Северному морям; Алексашка Меншиков предан беспредельно.

Пётр в упор, внимательно посмотрел на моложавого, родовитого боярина Бориса Петровича Шереметева. Тому было чуть больше сорока лет, высокий, голубоглазый, с открытым лицом и изысканными манерами, беловолосый, одетый по европейским правилам, с хорошим запахом и побритым лицом, он производил очень приятное впечатление, вызывал доверие и уважение. Когда-то он был оруженосцем отца Петра, Алексея Михайловича, неоднократно руководил походами на татар и уже длительное время был Белгородским воеводой. Отдалённость от Москвы избавила его от участия в заговорах и политических интригах.

Шереметев поднял голову, как будто оживая вопроса.

– Что скажешь, боярин, по плану похода на османов? – спросил Пётр.

Шереметев с достоинством качнул головой и произнёс:

– Государь, я готов исполнить царскую волю. План разрабатывался с учетом Вашего указания, он хорош и принесёт нам победу.

Пётр Алексеевич с удовлетворением, одобрительно кивнул и произнёс:

– Завтра будет объявлен царский Указ о наступлении на Крымское ханство.

20 января 1695 года начиная с раннего морозного утра и на протяжении дня неоднократно объявлялся Указ Первого Царя и великого князя всей Руси Ивана Пятого и Второго Царя и великого князя всей Руси Петра Первого: всем стольникам, стряпчим, дворянам московским и иным воинским людям с дружинами велено было собираться в Белгороде и Севске для помысла над крымским ханом. В указе предписывалось Большому воеводе Белгородского приказа боярину Шереметеву совершить поход Крымской большой ратью в низовья реки Днепра. О турецкой крепости на реке Дон в указе не упоминалось ни слова.

Глава третья

ПОХОД

Русское царство уже более полугода скрыто вело подготовку к возобновлению военных действий на южных рубежах против Высокой Порты и Крымского ханства. Принципиальное решение о подготовке к войне было принято на всех уровнях: Первым Царём Иваном Алексеевичем, Вторым Царём Петром Алексеевичем и Боярской думой.

С осени дьяками Разрядного приказа рассылались грамоты всем разрядным и городским воеводам о проведении сбора ратных людей и готовности к выступлению в поход.

27 января 1695 года Большой воевода Белгородского приказа боярин Шереметев Борис Петрович встретил в дороге, надеясь к обеду быть дома, в Белгороде.