Кровь Василиска. Том 6

– Пытки не помогут. Я все равно ничего вам не скажу, – с вызовом бросил он.

– Заблуждаетесь, – покачал головой Жумельяк. – Вы просто не знаете, на что способны дознаватели моей страны. – На его лице появился хищный оскал.

– Я не боюсь боли, – спокойно ответил Сервантес.

– А при чём тут боль? – усмехнулся кардинальский сын. – Существуют и другие способы, чтобы вытащить нужную информацию. Так сказать, более изощренные, – добавил он, глядя собеседнику в глаза.

А ведь он говорил правду. Например, та же сыворотка, которую я видел у Де'Аламика. Ее действие, конечно, было не абсолютным, но все равно под ее эффектом иллериец из гончих много чего рассказал нам с лекарем.

Ну а уж у Жумельяка и его отца кардинала, явно найдутся ресурсы, которые и не снились Анри. И уж конечно, они бы не пожалели их на этого Сервантеса, который, судя по всему, был довольно важной шишкой.

Не такой, конечно, как тот маг со стихией тьмы, но все же.

Я оставил пленника и подошел к Жозе.

– А кто он такой? – спросил я у кардинальского сына.

– Ты про Сервантеса? – спросил мой собеседник.

– Да. И что у него за магия такая странная? – задал я вопрос, который давно меня интересовал.

Да, я, конечно, знал про уникальную магию, но чтобы она была такой…

– Идальго Сервантес – довольно интересный персонаж, – усмехнулся Жумельяк. – Его семью с Рошфорами связывает очень древняя вражда. Когда-то путем брака этих двух благородных и влиятельных семей, Галлария и Иллерия пытались заключить мирное соглашение. Но все закончилось печально. Семейство Рошфоров лишилось старшего наследника, а противостояние наших стран стало еще ожесточеннее. А все из-за того, что предки этого человека убили предка Рошфоров, когда тот приехал свататься к дочери семейства Сервантесов. В общем, это подлая и бесчестная семейка. И у Багрового Палача и всех Рошфоров к пленному будут особые счеты. Главное, чтобы он не убил его, прежде, чем мне удастся выудить из него нужную информацию, – ответил Жумельяк, а Идальго за нашими спинами усмехнулся.

– Это все сплошная ложь, – произнес иллериец, с ненавистью смотря на меня и Жозе.

– В чем же? – холодным тоном процедил кардинальский сын.

– Вы думаете, что это моя семья убила предка Багрового Палача, но на самом деле все было не так, – ответил он, и, судя по выражению лица Жумельяка, эта информация была для него новой. – Мы не убивали Кловиса Рошфора. Он приехал в карете уже мертвым, – добавил пленник и покачал головой.

Мы с Жозе переглянулись.

– Но кому это выгодно? – спросил я.

– Тем, кому выгодна война, – задумчиво произнес кардинальский сын. – Странно, но я не слышал этой информации, – произнес он, смотря на Сервантеса.

– Конечно, не слышал, – усмехнулся пленник. – Уверен, что весь этот заговор прошел в высших кругах знати. А на тот момент такого человека, как ваш отец, который как-то на это смог бы повлиять, не было. Поэтому все произошло так, как произошло. Кловис Рошфор приехал к нам в поместье уже мертвым. Больше мне по этому поводу сказать нечего, – закончил Сервантес.

Мы с Жозе переглянулись.

– Сложно в это поверить, – буркнул кардинальский сын, смотря как будто бы сквозь идальго.

– Уверены, Жозе? – спросил я. Потому что слова иллерийца звучали очень даже здраво.

– Да, конечно же, нет, – покачал головой мой собеседник. – Такой заговор вполне мог случиться. Война для кого-то несет боль потерь и утрат, а для кого-то это хлеб, – ответил мой друг и был прав.

Война всегда для кого-то выгодна.

Это могли быть как жадные до власти аристократы, которым лишь бы увеличить свои владения и казну, так и младшие сыновья благородных семей, стремящиеся выслужиться на военной службе. А ещё торговцы. Начиная от тех, что занимаются провиантом и заканчивая теми, что продают оружие. И так далее, и тому подобное.

А расплачиваются всегда за все это простые люди, которые сотнями и тысячами гибнут в вооруженных конфликтах на войнах, будучи пушечным мясом, в то время как офицеры, как правило, отсиживаются в тылах.

Не все, но многие.

Вот что стоит тысяча или две тысячи обычных солдат для Винсента Рошфора? Да он даже магическую энергию не всю потратит, чтобы в мгновение ока превратить все эти жизни в пепел.

А ведь он, например, мог ударить не по форту, в котором находилось не так уж и много людей, а, скажем, по Тузуле, в которой жизнь кипела и днем, и ночью.

Да, этот город был на территории Галларии, и за то, что Винсент может испепелить всех внутри, жители могут не переживать. Но ведь и у Иллерии наверняка найдутся маги уровня Багрового Палача.

И что произойдет, когда каждая из стран решит воевать по-другому?

– Люк, что с вами? – спросил меня Жозе, обеспокоенно глядя на меня.

Видимо, часть эмоций, которые я испытывал, отразились у меня на лице. Странно. Будучи Василиском, мне было плевать на все, что происходит в мире. Главное было следовать указаниям гильдии и выполнять заказы.

Здесь же все было немного иначе.

Молодое тело Люка Кастельмора почему-то более эмоционально реагировало на многие вещи. И если честно, мне это нравилось.

А все потому, что, переживая те или иные эмоции, я всегда мог почувствовать себя живым. Не безэмоциональной машиной для убийств, а настоящим живым человеком!

– Все в порядке. – Я вернул контроль над немного разбушевавшимися эмоциями.

– Уверены? – спросил меня Жозе, продолжая изучать меня взглядом.

– Да, – кивнул я собеседнику. – Что с Багровым Палачом? Он быстро придет в себя? – спросил я кардинальского сына.

– В ближайшее время должен, – ответил Жумельяк. – Он потерял сознание, потому что полностью истощил свои магические запасы. Как только в его теле восстановится хоть немного магической энергии, он придет в себя, – добавил друг.

– А что скажете насчет того, что тут случилось? Как думаете, он видел, что вы тут? – прямо спросил я сына кардинала.

– Думаю, да, – кивнул мой собеседник. – Я знаю, что у Рошфора есть для этого необходимые средства, – произнес Жозе, и на его губах появилась грустная улыбка.

– И вы не вините его за это? – спросил я.

– Нет, – покачал головой мой собеседник. – Я бы сделал то же самое. Каждый, кто служит в армии, должен быть готов отдать жизнь во благо своей страны. Багровый Палач знал, что я бы принял эту жертву, как, впрочем, и я, если бы мы поменялись местами, – добавил Жумельяк, немного удивив меня.

Получается, будь мы здесь с Де'Аламиком и Де'Жориньи, то кардинальский сын все равно нанес бы удар.

От этой мысли на душе стало немного горько. Ведь я не был готов отдать свою жизнь за страну, в которой появился только по прихоти каких-то высших сущностей или Богов, перенесших мою душу в тело молодого барона Кастельмора. Да и не должен.

Интересно, а здоровяк Жуль и святоша Анри тоже думают так же, как и Жозе? Признаться честно, верилось с большим трудом.

– Понятно, – кивнул я своему собеседнику.

– Вижу, что вы не разделяете моих убеждений, – Жумельяк улыбнулся, с интересом поглядывая на меня.