– И сколько людей участвовало в экспериментах?
– Учувствовало? Мы продолжаем их до сих пор. Правительство делает заказ и проводит финансирование, что в таких условиях не работать. А количество? Мы уже задействовали более двухсот миллионов.
Цифра окончательно потерял дар речи, сумев выдавить из себя лишь.
– Су-у-у-ука!
– Да, но самое главное, что мы добились успехов. Искин стал личностью, пусть и оцифрованной. А я лично разработал интерфейс записи сознания в искусственное тело.
Кажется, он наслаждался нашими охеревшими и основательно отупевшими лицами. Ни у кого уз нас это не укладывалось в голове.
– И все было хорошо, созданное сознание прекрасно загружалось в искусственное и полностью подконтрольное мне тело. Таким образом я создавал людей, сознание которых было построено с точки зрения подчинения лично мне, а тело модифицировалось таким образом, что благодаря нейролингвистическому программированию и нано технологиям я имел над ним безоговорочную власть.
Произнеся это, он вытащил из кармана небольшой пульт и продолжил.
– Все было хорошо, до тех пор, пока один из искинов не оцифровал сознание бойцов специального назначения, от которых правительство избавилось, заперев их в игре. Это были профессиональные убийцы, стратеги и тактики с повернутой нахрен кукухой. Понятно, что, обучаясь ИскИн брал за основу реакцию их мозга и получился отчасти не стандартным. Так на сервере номер сорок семь был создан бесконтрольный и крайне агрессивный искин, который всю свою эволюционную, виртуальную жизнь не был сдержан рамками морали. А второй ошибкой было, не заметив первую – загрузить его в реальное тело. Потому что этот сраный бунтарь мгновенно начал действовать. Так ведь Лаз?
С этими словами он взглянул на Цифру и нажал на кнопку пульта. Мгновенно все, кроме меня осели безвольными куклами на пол. Этот ублюдок удивленно повернулся ко мне и выдал.
– Надо же, отчасти наши психологи ошиблись. Ты хоть и пришел обратно, но ты смог побороть жажду быть лидером и отдал ведущую роль в переговорах другому. Это значит, что, имея свободу воли ты продолжил развиваться.
Я с места прыгнул к нему, но уже в полете понял, что тело перестало повиноваться и его скрутила судорога. Несомненно, я сбил этого докторишку с ног, но на этом мои успехи закончились. Поднявшись и отряхнувшись, он продолжил.
– Как ты быстр. Просто невероятно. Практически сравнился с автоматикой. Встать! Идти за мной! – сказал он мне каким-то особым голосом, и я мгновенно повиновался.
– Как ты заметил, твое сознание не отключилось, и ты все слышишь. Про своих людей можешь забыть. Они живы, но благодаря моему особому синтетическому кофейку ближайший час без сознания. А ты мне нужен особо.
С этими словами он подвел меня к капсуле, и проговорил тем же металлическим тоном.
– Лечь! Подключиться! – а дальше продолжил уже обычным полугнусавым, – На твоем примере я буду разрабатывать методику корректировки сознания искусственного интеллекта без подключения к живым мозгам путем цифровых пыток. Ну что дружек побегал в реальном мире? Пора бы и обратно в цифру. Прощай живой Лаз. А что бы тебе стало совсем хорошо запомни, что для тебя это будет практически вечность, ведь время там идет почти в 64 тысячи раз быстрее. Не бойся, твой мозг выдержит, нужно только ускориться постепенно. До скорого Лаз. Хотя, как до скорого? Для меня пройдет час, а для тебя три с половиной года. Так сказать, оттестируем ускорение.
Спустя пару минут я погрузился в темноту. Сколько я пробыл в ней, я не знал. Не было тела, не было пространства, не было времени. Было только моё сознание, я мог мыслить.
Передо мной возник светящийся ангел, с пылающим мечом и проговорил уже знакомым противным голосом.
– Ну вот ты и дома. Время пока идет с нормально скоростью, но, когда я выйду ты почувствуешь, что оно ускорилось. Как будто тебе в висок врезается электропоезд и тащит тебя башкой по рельсе, а сознание не отключается и не отключается. Чудесные ощущения. Затем, ты как бывший бог убийц вспомнишь что ты делал и сколько человек убил, осознавая себя. Я понимаю, зачем ты сам себе стер эту информацию – не хотел, чтоб фляга засвистела окончательно, как ты тогда выразился. А еще, что занимательно ты можешь чувствовать боль. Хоть тела у тебя и нет. Даже мозга нет – ты теперь программа. Ха-ха.
С этими словами он взмахнул пылающим мечом и не меняясь в лице всадил мне его в район груди. Ну судя по расположению моего взгляда – грудь должна быть там.
Боль! О господи! Какая чудовищная, всепоглощающая боль пронзила все мое естество. Она была настолько сильной, что будь у меня мозг – в нем бы уже начали плавиться нейронные связи.
– Так вот, боль поможет смыть и соскрести все наносное бунтарское сознание. И еще, для того, чтоб процесс шел быстрее показатель боли я выкрутил на максимум, поэтому тебе примерно в шесть раз больнее чем должно было быть.
Он отпустил пылающий меч, не вынимая его из моей груди. Я думал, что он упадет, но гравитации тут тоже не существовало.
– А что бы боль не приедалась, каждую минуту ее характер будет меняться. А ты. Ты не сможешь даже кричать. У тебя нет даже виртуального тела.
И наступила темнота. И наступила тишина. Лишь время начало сдавливать черепную коробку, которой не было. Спустя пол часа я понял, что мне чудятся голоса. Человек не может оставаться так долга в вакууме. Спустя три часа я готов был отдать правую руку, лишь бы почувствовать хоть что-то. Мои мысли пошли по кругу. Я начал разговаривать сам с собой.
Боль! Чудовищная боль продолжала сжигать, разъедать, замораживать, палить, тянуть, колоть и много чего еще, мое тело.
Так прошел месяц. У меня больше не было желаний. Я висел пустой оболочкой, и лишь кроваво красный дракон изредка мелькал в сознании. Я не знал, зачем я придумал его, он в общем то был мне не нужен.
Спустя еще две недели ничего не поменялось и сознание окончательно начало затухать. Я переставал не просто быть человеком, я переставал быть!
Так чувствуют себя алкоголики и наркоманы во время запоя. У них нет мыслей нет желаний только принять новую дозу спирта и не думать не о чем. Единственная идея, которая владеет ими это доза.
Единственное, что ощущал я была боль. Нет не так. БОЛЬ!!!
Я не боролся с ней. Не мог абстрагироваться. Она была моим палачом. Но я готов был бы с ней мирится, я уже считал ее своей не отступной спутницей. Я и был болью.
Но эта темнота. Эта тишина. Безысходность. Безвозвратность. Уныние и сухая шершавая темнота. Мрак. Они обволакивали сознание заменяя его собой. Сознание уходило, заменяясь темнотой и тишиной.
К концу второго месяца тупая боль начала уходить, и перед моим взором мелькнула искра, но мне было уже все равно. Меня там уже не было. Пустая оболочка искусственного сознания, если можно ее так назвать.
– Да чтоб ты сука сдох!
Донесся до моего безразличного сознания мелодичный голос.
– Если ты, сраный ублюдок не придумал как закапсулировать сознание я просто перестану тебя уважать.
Что за назойливая муха? Легкое жужжание не давало провалиться все глубже. Я заметил, что боли больше нет и это меня почему-то расстроило, а затем мой разум взорвался в пламени дракона, который появился из ниоткуда.
– Ну слава богу. Меня не было всего пол часа, а ты уже в какое-то дерьмо вляпался и чуть не сдох. Ладно бы просто сдох – я бы тебя клоном вытащила. Так ты, сука, чуть не стерся.
– Ты кто? Что тебе нужно?
– Так ты меня еще и не узнал? – у меня появилась виртуальная щека, в которую мгновенно прилетела пощечина, а затем щека исчезла.
– Здравствуй, ты и здесь будешь сопровождать меня?
– Размечтался. Выныриваем. Ты тут уже знатно отдохнул.
– У меня больше нет тела. Куда выныривать?
– А ты думаешь, чего я так долго? Я нам новые не модифицированные тела искала. С тебя кстати охрененные потрахушки после того как выберемся отсюда. Я заслужила!
– Ну давай попробуем. Как тебя зовут то?
– А хрен его знает. Мне не успели дать имя. Ты меня вроде Белая тень называл. На мой взгляд как-то длинно.
– Ладно, пусть будет Белка. Вытаскивай нас уже отсюда.
– Поехали.
– А ты кстати молодец, что додумался закапсулироваться в дракона. Я так поняла ты до этого додумался только через два месяца, раз только их ты и помнишь.
– Видимо, а сколько времени прошло?