Миссия. Начало пути

Он заговорщически подмигнул с выражением на лице, которое так и кричало: «Вот я тебя, дружок, и раскусил!». Продолжительное молчание могло показаться странным, поэтому Андрей обнял Славку за плечо и, направляя его в сторону кухни, спокойным голосом ответил:

– Ну что ты тут понапридумывал. И не заболел я, и никого у меня не было, и не ожидается. Понимаешь, проснулся сегодня и словно другими глазами на мир посмотрел. Посмотрел до чего квартиру довёл, себя. Прикинул – во что я стал превращаться. Захотелось хоть что-то изменить, вот и напрягся немного.

Успокаивая друга, Андрей тем временем, в обнимку, довёл его до кухни и, усаживая на табуретку стоящую возле стола, краем глаза заметил, как она беззвучно поехала в сторону от друга. Славка грузно опустился почти на самый её краешек. Удивился своей неосторожности, ведь ещё немного и мог бы очутиться на полу, пододвинул табурет поближе и вопросительно посмотрел на хозяина квартиры. Андрей не придал значения увиденному – мало ли что может померещиться, особенно сегодня. Не спеша достал из кухонного шкафа две большие чашки, поставил на стол и быстро сходил в коридорчик за пакетом с пивом. Выставив одну двухлитровую флакушу на стол, сел с противоположной стороны, интуитивно нащупывая табурет рукой, чтобы убедиться в его наличии.

Выражение лица товарища, в предвкушении приятного застолья, вновь приобрело прежние добродушные черты, однако в голосе ещё звучала небольшая озабоченность и лёгкая тревога за друга.

– Не. Ты явно приболел. Ладно, наливай, лечиться будем. У меня от того, что здесь увидел, давление поднялось и выветрилось всё, что я до этого выпил.

«Любопытно было бы посмотреть на тебя, если бы ты услышал и почувствовал всё то, что я сегодня пережил? – подумал Андрей. – У тебя не только бы пиво выветрилось, но и крыша сдвинулась». Друг тем временем подвинул свою чашку ближе к хозяину квартиры и с нетерпением, громко глотая слюну, наблюдал, как тот вскрывает флакушку и, не спеша разливает содержимое по ёмкостям. Жидкость запенилась, и тоненькая струйка скользнула по чашке на стол, когда пивная шапка поднялась чуть выше краёв. Отхлебнули по глотку.

Андрей скривился и тут же выплюнул всё, что было во рту, снова в чашку.

– Блин, – выругался он, – уже и на пивзаводе начали воду вместо пива наливать.

– Ты чего? – Славка недоумевающе смотрел на друга. – Нормальное пиво, как всегда. Не с Баварской пивоварни, конечно, но пить можно.

Теперь уже Андрей непонимающе уставился на товарища.

– Какое нормальное? Ты совсем вкуса не различаешь, что ли? Пивом даже не пахнет.

Он взял чашку из Славкиных рук и сделал небольшой глоток. «Так и есть, тоже вода. Мой дружок, видимо, допился до вкусовых галлюцинаций – пиво от воды не отличает. А пена-то, правда, как натуральная».

На этот раз он не стал выплёвывать жидкость в чашку, а подошёл к раковине и отправил в неё то, что было во рту и в посуде.

– Ну, знаешь, – возмущённо протянул Славка, – ты явно заболел. Пойду-ка я домой, пока сам от тебя эту заразу не подцепил.

Он поставил начатую бутылку обратно в пакет и огорчённый вышел с кухни. Андрей подождал, пока тот обуется, и пошёл вслед за ним, чтобы запереть дверь. Гость больше ничего не говорил, но в глазах явно читались сожаление и сочувствие к приболевшему странной болезнью товарищу. Обиды не было: «Что с больного возьмёшь?». Он вышел, тихо затворив за собою дверь.

– Вот и посидели, – с ухмылкой произнёс хозяин квартиры, – видимо, чудеса продолжаются. Вернувшись на кухню, он в задумчивости вымыл чашки и поставил их на место. И вдруг его осенило. Осмотрев пристальным взглядом помещение, присел и нерешительно, словно опасаясь, что его может кто-то услышать спросил:

– Казимир, ты здесь?

Прислушался. Опять в голове мелькнула мысль, не сходит ли он с ума?

– Пиво, это твоя работа?

Некоторое время на кухне было тихо, и Столяров уже хотел было встать и уйти в другую комнату, как в правом от окна углу, над шкафом, довольно громко зашуршало, и послышался шлепок об пол, будто что-то не слишком тяжёлое спрыгнуло вниз. Будучи готовым к чему-то необычному, Андрей всё же в глубине души надеялся, что ничего не произойдёт, а потому, то ли удивился, то ли разочаровался, что его надежды не оправдались. А вот когда он услышал шлепки босых ног о линолеум, его глаза, что называется, полезли на лоб, на котором уже выступили капельки пота. Сопроводив взглядом звук шагов, протопавших мимо него, он увидел, как отодвинулась табуретка, на которой недавно сидел друг и застыл, ожидая неизвестно чего.

– Закрой рот, а то муха залетит.

Спокойный, с чуть заметной хрипотцой, старческий голос, вовсе не успокоил Столярова, а, наоборот, ввёл его в ещё большее замешательство.

– Сам позвал, а теперь сидит, будто язык проглотил.

«Меня преследуют голоса», – с грустью подумал Андрей. Вывод был хотя и не очень утешительный, но зато просто объясняющий всё происходящее.

Но тут над пустой табуреткой воздух начал сгущаться, превратившись в облако тумана. Из тумана проступили очертания человечка, а очертания вскоре уплотнились до реального небольшого лохматого существа, с большими широко открытыми глазами. Глаза не мигая, хмуро и пристально всматривались в хозяина квартиры, а тот, как загипнотизированный, смотрел в глаза существа.

– Ох, и горе мне с этими современными атеистами, кубышки-катышки, – прервал недолгое молчание незнакомец, интонацией голоса продолжая показывать своё возмущение глупостью собеседника. – Не тупи, хозяин, не «белочка» я – реальный домовой.

Теперь Андрея разобрал неудержимый смех – так забавно и нелепо звучал современный жаргон в устах невиданного существа с окладистой бородой и голосом старика. Отсмеявшись, он почувствовал, что теперь может адекватно воспринимать всё происходящее. Дождавшись пока человек угомонится, пришелец всё так же, не моргая, продолжил свой монолог:

– Поживи с моё, дык ты тоже словечек наберёшься. Я ведь и на древнеславянском могу. Да только поймёшь ли ты?

– Так, значит, ты и есть домовой Казимир?! – то ли утвердительно, то ли спрашивая, наконец, ответил Андрей.

– Ну, слава тебе, Боже. Заговорил наконец-то, кубышки-катышки. Я уж думал, мы с тобой до утра переглядываться будем и в молчанку играть. Да, я Казимир. Давай, спрашивай, чего хотел.

Хозяин квартиры уже пришёл в себя и теперь мог спокойно вести этот необычный диалог.

– Ты мне скажи, – начал он, – Это твои проделки с пивом были? И с табуреткой, – тут же добавил он, вспомнив уезжающую из-под Славки опору.

– Ну, мои, – буркнул собеседник.

– А зачем ты всё это делал?

– Тот, кто с тобой сегодня говорил, приказал последить за тем, чтобы ты не употреблял алкоголь.

– Блин. И почему это я не могу в свой выходной выпить бокал пива? – Возмутился Столяров.

– Эх, молодёжь, молодёжь, – грустно выдохнул домовой, – знали бы вы, что творите с собой, когда пьёте эту гадость.

Гость скривился так, будто реально выпил чего-то такого мерзкого, от чего готов был блевануть. Его морщинистое лицо, единственная часть тела оставшаяся без волосяного покрова, очень живо мимически отражало всё внутренние состояния существа.

– И это я не говорю о том, как влияет эта отрава, кубышки-катышки, на ваше тело. Ему, бедолаге, конечно, тоже вредит, но я сейчас толкую о более серьёзных вещах, о которых вы даже не подозреваете. Знаешь ли ты, что при рождении, сознание этого крохотного существа, в отличие от вас взрослых, полностью открыто для принятия высоких Божественных энергий. В это время дитя ещё чувствует всю Вселенную, ощущает её дыхание, понимает её законы. Через открытый родничок на темени слышит голос Бога, голоса предков, а глазами видит то, что взрослые видеть не могут.

Казимир покрутил головой во все стороны и, не удовлетворившись результатами осмотра, сказал:

– Я вот тоже, что-то не вижу у тебя ничего вкусного. У тебя печенюшки какой-нибудь не найдётся, или пряничка с мёдом? – сейчас его голос напомнил Андрею Карлсона – известного мультяшного персонажа, когда тот спрашивал у Малыша про варенье.

Сочувственно и, как бы извиняясь, хозяин пожал плечами и, разведя руками в стороны, покрутил головой.

– Увы, ничего.

Домовой тяжело вздохнул и продолжил:

– Так вот, со временем, родничок у ребёнка зарастает и с каждым годом он всё слабее слышит подсказки свыше. Становясь взрослее, современное воспитание и современное обучение ещё больше ухудшают эту связь, а ближайшее окружение малыша, особенно родители, с детских лет старательно вдалбливают ему свои стереотипы и формируют совершенно искажённую картину мира. Особенно если у самих родителей эта картина извращена до неузнаваемости.

Поучительные слова этого лохматого существа, которое Андрей видел сегодня впервые в жизни, звучали и забавно, и в то же время, почему-то, заставляли глубоко задуматься. Непонятно откуда появилось чувство вины перед этим человечком за свою недавнишнюю жизнь.

– Так вот, – продолжал учить уму-разуму домовой, – последней каплей, в прямом смысле этого слова, в обрезании связи с Космосом становится первый приём алкоголя. Один раз попав в организм, это бесовское зелье, кубышки-катышки, обрывает все Божественные связи, почитай, на три года! Через три года контакт, конечно, восстановится, но только если человек за всё это время не возьмёт в рот ни капли спиртного. Только сам понимаешь, такое разве бывает? – Лицо собеседника помрачнело. – Выпив раз, человек пьёт ещё и ещё. На праздники, на поминки, по поводу и без повода – какие уж там три года.

Рассказчик замолчал. Поёрзал гладкой шерстью по скользкой поверхности кухонной табуретки из стороны в сторону и, побаловавшись так немного, завершил свою речь.

– Ты, хозяин, не серчай на меня, я ведь как лучше хочу, кубышки-катышки. Так что прости, если чего не так.

– Ладно, проехали, – ответил Столяров и, поднявшись, пошёл к плите, чтобы набрать из чайника воды. От всех сегодняшних событий и той информации, которую он получил за весь день, мозги, что называется, закипали. В горле пересохло и начинало першить.