Щель

– Извини, я не хотел обидеть.

– Нисколько, я и не собирался, – сказал парень, запивая сок из пластиковой бутылки, которая у него всё это время была на руках.

– Вкусно.

– Это ананас с абрикосами. Стеклянная бутылка, все дела.

– Ценю. Спасибо.

– Простите, вы женаты? Или девушка…

– Давай договоримся на «ты».

– Нет проблем.

– Так ты женат? Или девушка есть?

– Ни то ни другое.

– Хочешь заработать денег, чтобы, когда завести семью, чтобы она ни в чем не нуждалась. Это сложно, не знаю даже, получится ли у меня или нет.

– Не расстраивайтесь.

– Мы же договорились…

– Ой, извини. Не расстраивайся, ты молодец. Работаешь. Не бухаешь, как некоторые.

– Нельзя сказать, что я такой идеальный. Иногда могу себе позволить, но это очень редко. Да и в последнее время я понял, что это такая тупая привычка, что на следующий день ты просто страдаешь от того, что тебе было «хорошо» пару часов, оттого и меньше.

– Согласна. У меня отец тоже не любил это дело. У него брат был, сильно пьющий. Они даже дрались из-за этого, но бесполезно. Он все равно продолжает, хотя порой зарабатывает, но все пропивает.

– Да уж…

– Жара в этом году, если сильнее будет, то я даже не знаю.

– Обещали тридцать пять на этой неделе.

– Ужас. Сегодня тридцать обещали. Если это учитывать, что придется просидеть в поезде, будет непросто.

– Согласен, немного жарко. Может, выйдем в тамбур?

– Пошли.

– Мне еще пять часов ехать.

– Мне тоже.

– Я на цементном заводе выхожу.

– Слушай, мне тоже там надо выйти. Потом надо будет поймать такси. Или пешком пройдусь. В этом городе живёшь?

– Нет, там рядом с городом есть деревня небольшая. Продам раньше она была больше, и клуб работал, иногда концерты давали. Сейчас даже библиотека не работает. Все молодые уехали, я почти тоже, но приезжаю обратно. Там у меня родители живут, уже немолодые. Жалко их бросить

– Ты молодец, уважаю тебя. Ты вообще правильный. Не стесняйся своей работы, ты работаешь, вот и молодец. Я с прошлого года дома не была. Только созваниваемся с мамой, скучает она. Но здесь не было университета по специальности, пришлось уехать. Она так и не вышла замуж, однолюбка. Такое тоже бывает, правда, редко. Она мне такая красавица.

– Я даже не сомневался в этом, потому что яблоко от яблони далеко не падает. Судя по твоей красоте, она такая же сногсшибательная.

– Да брось. Я себе красивой не считаю.

– Просто, возможно, тебе об этом не говорили. У тебя вся жизнь впереди.

В этот момент поезд немного качнулся, точнее, притормозил на ходу и снова продолжил движение. Жанна, которая стояла рядом с Олегом, упала на него, тем и удержалась на ногах.

– Спасибо тебе. Иначе бы я упала. Что там интересно случилось?

– Надеюсь, ничего страшного.

– Чего-то я перепугалась, пойдем-ка лучше обратно на свои места.

Жанна, когда поезд внезапно немного притормозил и она начала падать, начала руками махать, искать упор или опору, чтобы не свалиться в тамбуре на пол. И в этот момент она схватила за его брюки, под которыми она зацепилась за что-то очень твердое и большое, и что это было на самом деле, она, конечно же, поняла сразу, но сделала вид, что ничего не случилось.

Этот эпизод взбудоражил её душевное спокойствие, от чего она, уже сидя на своем месте, облокотилась на край окна и, положив голову на ладонь, старалась отвлечься, делать вид, что ничего не случилось.

Она не хотела извиниться, потому что, если это сделать, ее поступок, хотя и был случайным, мог показаться немного вульгарным в ее понимании. Поэтому она решила этот момент просто промолчать.

За последующее время Жанна почти не общалась с Олегом, она даже забыла, что с ним познакомилась, потому что почти всю оставшуюся часть пути, надев наушники, слушала эту музыку, то пыталась посмотреть несколько фильмов, из которых так до конца и не смотрела ни один из них.

Жанна была одета в бело-серые бриджи, которые подчеркивали ее фигуру, тонкую талию.

Ее ноги были настолько стройными, что она их легко поднимала и ставила так на сидение, как ей было удобно.

Порой она, раздвигая ноги, забывала, что едет на поезде, тем самым доставляя визуальное удовольствие и Олегу, который сидел напротив нее, и некоторым другим мужчинам, которые проходили мимо или сидели недалеко.

Ее промежность имела характерные черты, и бриджи четко вырисовывали ее границы.

Половые губы Жанны имели немного припухлый вид, и когда она, забываясь, сильно раздвигала ноги, материал бриджей растягивался и «вырисовывал» форму ее «входа» во влагалище в виде двух бугорков.

Незаметно для себя она доехала, начала выходить из вагона, рассматривая вокруг, не оставила ли она из вещей, и, убедившись, что всё в порядке, она перестала беспокоиться об этом, уже размышлять о том, как доехать до дома – поймать такси или пойти пешком.

– Давай я возьму такси, тебя доброшу, сам потом поеду до деревни.

– Неудобно. Оставь телефон, может, как-нибудь встретимся.

– Я только за. Скажи свой, я перезвоню.

Он сохранял ее в контактах под именем «упругая промежность-поезд», а она его как «вроде Олег». На том они и расстались в этот день.

Водители такси, которые стояли на вокзале, зазывали, что-то говорили, но это и так было понятно, поэтому Жанна не прислушивалась к их словам, прошла дальше, где в углу стоял автомобиль с «шашечками» и молча провожал ее взглядом.