Пуля до 13

– А поаккуратней нельзя? – спросила Иринка, глядя на фельдшера.

– Что она хочет? – обратился ко мне врач.

– Она просит, чтобы Вы с птичкой поаккуратней обращались. Она же русским языком сказала.

– Если бы русским, я бы понял, – ответил врач, но уже более аккуратно обращаясь с вороном.

– Вот так, правильно, аккуратно надо, – добавил архимаг.

– Он вас не понимает, – сказал я друзьям.

– То есть?

– Как? – спросили архимаг и Иринка по очереди.

– А вот так, – ответил я. – Я понимаю вас и его. Его – потому, что он говорит на моем родном языке, а вас – потому, что Вельхиоровский запоминается автоматически, едва вы только попадаете или рождаетесь на Вельхиоре. Поэтому с этим эскулапом буду общаться я.

– Так, что будем лечить, или пусть живет? – обратился ко мне фельдшер.

– Чего? – переспросил я, не поняв.

– Шутка. Но у тебя есть два выбора: дешевый и дорогой. Какой устраивает?

– А можно поподробнее? – спросил я врача.

– Охотно. Дешевый: усыпить этого попугая нахрен и дело с концом.

– Ворона, – поправил я.

– Не важно. И второй – дорогой: он явно что-то съел. Но это вам будет стоить триста долларов.

– Ск.. олько? – спросил я, чуть заикаясь.

– Так, что выбираем дешевый? Всего-то десять долларов и все счастливы. Кроме, разумеется, канарейки.

– Ворона, – опять поправил я.

– Не важно.

– А каковы шансы, что он выживет?

– Если деньги сейчас, то сто процентов, или девяносто как минимум. А если нет, то на нет и суда нет. Так, что с зябликом делаем?

– С вороном, – устало сказал я. – Сейчас с карты сниму, будем Вам триста долларов.

Когда через двадцать минут я вернулся в ветлечебницу, сняв практически все деньги с карты и оставив лишь копейки, Карлос уже лучше выглядел, поднимал голову и пытался разглагольствовать.

– Да чтобы я съел бы еще хоть одну нестерильную букашку с вашего варварского измерения…

– Вот Ваши деньги, – сказал я фельдшеру, протягивая ему триста долларов, но в рублевом эквиваленте. Все-таки мы находились в России, впрочем, по ценам в ветлечебнице это не особо было заметно. – Как я вижу, пациент идет на поправку.

– Чего не скажешь о вашем друге, – сказал фельдшер, пересчитывая деньги.

– Мало того, что иностранец, так еще и чокнутый. Вы знаете, что он нанес мне моральный вред?

– Хватит с Вас и этого, – сказал я, забирая с собой Карлоса.

– Нет, надо было просить больше, – продолжал возмущаться фельдшер. – Я много видел, но, чтобы копаться во рвотных массах павлина?! – говорил он, продолжая ругаться уже даже после того, как мы вышли и я закрыл дверь.

– Ну, и что ты там нашел? – спросил я архимага, когда мы вышли из ветлечебницы и я повел своих друзей в сторону моря.

– Да ты знаешь этот тип, – кивнул архимаг на Карлоса, возлежавшего на руках Иринки и жаловавшегося ей на все свои горести и несчастья. – Так вот, он умудрился склевать жука. К сожалению, я не знаю его научного названия, но не в этом дело. Этот жук попал под воздействие враждебной нам магии черта, неподдающейся никакому объяснению. А теперь представь, если черт, владеющий такой магией, воспитывает твоего сына, который, судя по рассказам Иринки, унаследовал твои гены.

– Мама, роди меня обратно, – сказал я. – А если серьезно, мы даже не знаем, где его искать.

– Где, где? – раздался над нашими головами знакомый голос.

– Карлос, не нарывайся на рифму, – ответил я. – Карлос? – удивленно переспросил я, подняв глаза. Что, что, а это чертов фельдшер хоть и вытряс с нас, точнее с меня, все деньги, но по крайней мере свое дело знал. Карлос не только поправился, как я смог заметить, но уже даже летал. И вот, глядя на ворона, выписывающего над нами круги, я и не уследил за происшедшим после этого, но обо всем по порядку.

– Вода! – закричал Карлос надо мной, на которого я все еще продолжал смотреть. – Вода по курсу! – И когда я посмотрел вперед, я не смог поверить своим глазам. По направлению к морю, раздевшись догола и сверкая голыми задницами, бежали архимаг и Иринка, невзирая на очумелые лица загорающих и пробегая мимо пункта охраны общественного порядка. Ровно пять минут спустя, пока я собрал разбросанные друзьями вещи и спустился вниз, архимаг и Иринка уже стояли в окружении блюстителей правопорядка, пытающихся их хоть чем-то прикрыть.

– Это Ваши друзья, они с Вами? – спросили меня два представителя нашей доблестной милиции.

– Да, – ответил я. – А с кем имею дело.

– Лейтенант Чепорухо и лейтенант Мерзоев. – представил себя и товарища тот, что пониже и потолще. – А шо, непонятно балакаю? – спросил он на смеси украинской мови и великого и могучего. – Али плохо слышите? Эта парочка нудистов-эксбиционистов с Вами? Это их вещи у Вас в руках?

– Я? Ах, да их, – наконец вышел из стопора я. – Вы не так поняли, – начал я оправдывать своих друзей. – Дело в том, что они иностранцы, и у них на родине это в порядке вещей. Так принято. Вы лучше отпустите их, пожалуйста, во избежание международного скандала. А то мало ли что, еще обвинят в разжигании международной розни, или в притеснении прав и свобод иностранных граждан.

– А докумэнты у этих граждан имеются? – спросил с легким кавказским акцентом милиционер, который повыше.

– Документы? – переспросил я, только сейчас подумав о том, что никаких документов ни у Иринки, ни у архимага никогда не было и, что получается, что на территории нашей страны они находятся незаконно. – Есть документы, – соврал я, – но они находятся дома и если Вы нас отпустите, то мы их Вам скоро принесем.

– Юр, что они от нас хотят? – спросила меня, вслушиваясь в наш разговор Иринка, но так ничего и не поняв.

– Во-первых, чтобы вы оделись, – ответил я, отдавая ей с архимагом их вещи. – А, во-вторых, они хотят вас арестовать и перепроводить в кутузку.

– Куда? – спросил архимаг. – И я осмелюсь спросить, на основании чего?

– В КПЗ, – ответил я, – камеру предварительного заключения, для выяснения ваших личностей и за ваше аморальное, с их точки зрения, поведение.

– Да они хоть знают кто я? – спросил меня, одеваясь, Ильхем.

– Невежды. – обратился к милиционерам архимаг.

– Слава Богу, что они не знают Вельхиоровского, – подумал я.

– С Вами говорит и требует немедленного освобожения и Ваших извинений герцог Волокамский архимаг Вельхиора Ильхем.