Медведь для Зайки

– Я тебе мешаю? – спрашиваю я. Что-то в моем тоне настораживает его, он пристально смотрит мне в лицо. Я стараюсь расслабиться, как будто ничего не происходит, улыбаюсь.

– Нет, что ты, – улыбается муж в ответ.

– Кость, а ты меня любишь? – спрашиваю я, накатывает такая дикая тоска.

– Ну конечно, Зайка, я тебя люблю, больше жизни, ты же знаешь! – он так искреннен, что я хочу поверить, хочу рассмеяться и рассказать, что мне, глупой, показалась какая-то смс-ка. И что я очень по нему скучаю.

Противные слезы всё-таки наворачиваются на глаза. Глядя в родное лицо, я понимаю, что не могу перестать его любить. Вот знаю же, что предатель, подлец и сволочь, но всё равно люблю.

– Надюш, ты чего плачешь? – начинает утешать меня Костя.

– Я соскучилась, – шепчу я.

– Я тоже. Сейчас поем, потом посмотрю телевизор и лягу спать, буду обнимать подушку и думать о тебе, – он такой милый, что сердце не выдерживает, рвётся на части и разлетается на мелкие осколки. Ещё чуть-чуть, и я впаду в настоящую истерику.

– Пока, – я выключаю планшет и смотрю в потолок, говорят, помогает от слёз.

"Вот обещала же не плакать! – сержусь сама на себя. – Размазня ты, Надя Зайка".

В самолете мы с шефом молчим. Ну а что тут скажешь? Как-то странно будет, если начнем взахлёб обсуждать измены наших половинок…

Мы прилетаем в родной город уже за полночь, наверняка чудесный вечер моего мужа и жены начальника в самом разгаре.

Подъезжаем к моему дому, Игорь Сергеевич разговаривает с кем-то по телефону, и к нам приближается парочка крепких парней в кожаных куртках.

– Игорь Сергеевич, вы что? Вы собрались…?

– Не переживай, Надежда, ничего им не будет! Если только твоему благоверному бока помнут немного, – мрачно говорит шеф.

– Ну ладно… – я с опаской смотрю на парней и открываю подъезд. – Там слева ваза стоит, подарок бабушки, вы, пожалуйста, не разбейте, когда драться будете, – прошу я шепотом одного из громил, пока мы поднимаемся на лифте.

– Сделаем, – кивает он.

Подходим к моей квартире, и я тихо открываю дверь. В прихожей горит свет, но во всей квартире тишина. Я как предводитель ОМОНа на цыпочках пробираюсь к спальне и прислушиваюсь. Мужики бесшумно идут сзади. Только Игорь Сергеевич пыхтит как паровоз от злости или от одышки.

Распахиваю дверь в спальню и включаю свет.

– Ой! Кто это! – слышим мы испуганный возглас Костика.

Я смотрю на своего мужа, который почему-то так и спит поверх покрывала, одетый. На стене мерцает телевизор.

– Надь, ты чего? Гостей притащила? – недоуменно таращит на меня глаза муж.

Мне хочется смеяться от облегчения. Ну и дура я, мне всё показалось! Но тут я встречаюсь взглядом с шефом, и мне становится не смешно.

– И как это понимать, Зайка? – угрожающе говорит он. – У нас корейцы завтра… а ты…

Ну вот, влипла!

– Котик, а почему у тебя дверь не закрыта? – слышим звонкий голос.

Мы дружно оборачиваемся на звук, в прихожей что-то шелестит, что-то падает.

– Ангелина! – высоким фальцетом выкрикивает Костик, но я показываю ему кулак. Он обреченно опускает глаза и натягивает на себя покрывало.

– Сюрприз! – в спальню залетает Ангелина, бывшая секретарша, а нынче жена Игоря Сергеевича. У меня челюсть падает от её вида.

В костюме зайчика и на высоких шпильках, она максимально минимально одета. В одной руке у неё шампанское, а в другой силиконовый член, видимо, вместо морковки…

– Ой! – восклицает она, невинно хлопает глазками, – Игорёк, а мы тебя ждём!

– Ага, – кивает Игорь Сергеевич. – Дождались!

Потом всё завертелось, закрутилось. Игорь Сергеевич хлопнул жену по голой заднице и вытолкал за дверь, клятвенно обещая, что она ничего не получит при разводе. Я ему поверила. Потом он вытащил из кровати дрожащего Костика, надавал ему пощёчин и тоже пообещал, что больше тот в этом городе работу не найдёт. Да и вообще лучше ему исчезнуть куда-нибудь. Тут я тоже ему поверила. Сочувственно похлопав меня по плечу, шеф с друзьями удалился из моей квартиры, поблагодарив за бдительность.

– Надя, вот зачем ты так? – обиженно спрашивает меня муж, собирая свои нехитрые пожитки. – Могли бы по-семейному решить…

– Мы и решили по-семейному, – пожимаю я плечами, – раз вы с ней спите, то мы, получается, вся семья.

– Надь, может, простишь? Ну куда я пойду? У меня ведь никого нет, все друзья, если узнают, что я самому Самойлову дорогу перешёл, мигом отвернутся от меня.

– Тебе чего не хватало?! – задаю я мучающий меня вопрос. – Чем она лучше меня?

– Чем?! – Костя изумлённо смотрит на меня. – Надь, да ты на себя посмотри! Ты же огромная! Ты сама краны чинишь, гвозди вбиваешь. Ты не оставляешь мне шанса почувствовать себя мужчиной рядом с тобой. В конце концов, ты выше меня!

– Не намного, – парирую я, – и мой вес соответствует росту!

– Дело не в весе, Надь, ты… ты слишком самостоятельная, сильная!

– Так зачем ты женился тогда, дрыщ?! – возмущённо восклицаю я.

– Понимаешь, я тебя люблю, – он проникновенно берёт меня за руку, – но и Ангелину люблю, не могу ничего с собой поделать. У нас, мужчин, так устроено, мы полигамны.

Он вздыхает, словно тяжкую ношу несёт, прям как крест на себя взвалил.

– Но я понял, что тебя люблю больше, слышишь, Надь, – заглядывает мне в глаза. – Я сделал выбор и выбрал тебя, пусть ты как мужик, но я тебя люблю.

Нет, ну это уже слишком!

– Ах ты, сморчок! – я отвешиваю Косте такую оплеуху, что он валится на пол. – А ну, пошёл вон!

Пинками выгоняю мужа за дверь и выкидываю следом его шмотки на потеху всем соседям.

– Надька! Ты ещё пожалеешь! – кричит мне подлец. – Я тебе устрою весёлую жизнь!

– Я тебе сейчас! – угрожающе надвигаюсь, и Костик, сверкая пятками, не дожидаясь лифта, бежит по лестнице в обнимку с чемоданом, костеря меня почём свет стоит.

Я захлопываю дверь и остаюсь совсем одна.