Измена. Не верь своим глазам

Опускаю взгляд и смотрю на мальчишку – маленькую копию мамы. До меня наконец доходит:

– Ира! – бросаюсь ей на шею. – Иришка!

Она смеётся, и я узнаю свою сестру. Как же я по ней соскучилась!

– Осторожнее, с ног свалишь, – шутливо отбивается она от меня. – Ты поправилась, что ли?

– Есть немного, – смущённо отвечаю, одергивая немного тесную курточку.

– Так нельзя! Станешь Нюркой-хрюнькой, – назидательно говорит сестра.

– Да ладно тебе, – отмахиваюсь я и разглядываю Ирину. – А ты-то какая стала, красивая! Я тебя даже не узнала! Как модель!

– Стараюсь, – отвечает она немного высокомерно. – Диета, уход…

– Мишенька, как дела?! – я склоняюсь к мальчишке.

– Не Мишенька, а Мишель, – поправляет меня сестра. – Мишель Дюваль. А я теперь Ирэн Дюваль.

– Ох и имя какое красивое! А где же сам владелец этой фамилии? – спрашиваю я.

Ира мало что рассказывала о своём муже, но я помню, что он француз, богатый, но не молодой.

– А, он дома остался, – машет рукой сестра. – Не может расстаться с танометром.

– Понятно, – киваю я. – Ну, поехали? Там мама уже заждалась. Ногу баранью караулит.

– О, Gigot d’agneau, – причмокивает Ира. – Превосходно! Я голодная, как волк! В самолёте крайне отвратительно кормят, скажу я тебе!

Мы выходим на парковку, и я вызываю такси. Сын Иры, мой племянник (я всё равно про себя называю его Мишей), с интересом смотрит в окно, но до сих пор молчит. За всё время нашей поездки он не проронил ни слова. Я исподтишка разглядываю его.

Худенький и какой-то напряжённый, так и хочется обнять и приласкать. Ирина болтает без умолку, разглядывает город, вспоминает, спрашивает. Я уж и забыла, какая она активная. Её всегда было много, она как фейерверк, сразу привлекает к себе внимание.

Я же наоборот всегда была забывчивой тихоней, в мечтах витала, вот и прозвала меня сестра Аняхой-растеряхой.

– Что-то вы долго, – недовольно говорит мне мама, словно я могла ускорить самолёт.

– Но мы… – я по привычке начинаю оправдываться.

– Иришенька-доченька! – мамино лицо расплывается в улыбке, и она, отодвинув меня в сторону, обнимает сестру.

Обида привычно колет сердце, но я её отгоняю. Это детский лепет, на что мне обижаться? В конце концов, я уже взрослая, у меня своя семья. Я прохожу в просторную столовую, проверяю ногу. Всё отлично. Выставляю салаты и закуски на стол, сервирую красиво, чтобы дорогих гостей порадовать.

– Ого! – Ирина заходит в столовую, оглядывается. – Ничего себе у тебя квартира. За олигарха вышла?

– Нет, что ты, – смеюсь я. – Глеб, конечно, владелец компании, но далеко не олигарх, но скоро обязательно станет.

– И ремонт дизайнерский!

– Это я сама, – я краснею от удовольствия. Мне приятно, что старшая сестра оценила мои старания.

Я смотрю на часы, Глеб задерживается. В душе поднимается глухое раздражение. Ну ведь просила быть к двум! Ну ладно, не могу же я голодных родственников заставлять ждать.

– Прошу к столу, – зову я маму и сестру, которые о чём-то тихо шепчутся.

– А что, Глеба как всегда не будет? – мама недовольно поджимает губы.

– Глеб задерживается, но уже в пути, – терпеливо говорю я.

– Твой муж постоянно нас игнорирует, наверное, брезгует общаться с нищими родственниками, – громко говорит мама.

– Мам, ну что ты говоришь, – укоризненно смотрю на мать. Ну, может она хотя бы сегодня всё не испортить?

– Ир, ну расскажи, как там во Франции? – спрашиваю сестру.

– Во Франции всё шикарно, – Ира закатывает глаза. – Елисейские поля, Эйфелева башня. Вино и изумительная кухня. А здесь я смотрю, ничего не изменилось.

– Ну почему, – говорю я. – Дороги сделали, парки, набережная новая. Я тебе завтра покажу!

– Завтра Ирочка идёт со мной на выставку, – безапелляционно встревает мать.

– Ну, пойдемте вместе, – предлагаю. – А потом на набережную, там есть кафешка, в которой просто изумительные пирожные.

– Аня, тебе будет неинтересно, а пирожные тебе нельзя, – отмахивается мать и поворачивается к Ире. – Ириша, у тебя всегда был тонкий вкус, не то что у Ани, ты оценишь.

Поразительно, как меняется её лицо, когда она смотрит на Иру. Я считаю до пяти и выдыхаю. Мать сегодня прямо в ударе, как будто задалась целью меня вывести. Ну где же там Глеб? Без него я чувствую себя уязвимой, незащищенной. При нём мама обычно не позволяет себе колкостей в мой адрес. Сестра почему-то тоже не стремится меня защитить. Она улыбается, словно кошка, довольная и расслабленная.

– Мишель, что тебе положить? – спрашиваю мальчика, который безучастно смотрит на стол, не прикасаясь к еде.

– Мишель не ест мясо, – заявляет Ирина. – Положи ему овощей.

– Но как? – поражаюсь я. – Он же растёт!

– Я лучше знаю, что нужно моему ребёнку! – голос Ирины становится на тон выше.

– Ну ладно, – я кладу мальчику на тарелку побольше овощей. – Кушай, малыш.

– Мерси, – тихим эхом откликается он.

В прихожей хлопает дверь, и Глеб появляется на пороге.

– Добрый день, – его взгляд задерживается на Ире, глаза расширяются то ли от удивления, то ли он поражён её красотой. Он на глазах бледнеет и становится похож на каменную статую.

– Глеб, – окликаю я его, мне неприятно, что он так на нее смотрит.

– Глеб? Добрый день, я Ирина, – Ира уже возле него и подает ему ручку как для поцелуя.

– Очень приятно, – муж берет себя в руки, здоровается и садится за стол рядом со мной, – простите что задержался, много работы.