Украсть по-африкански

– Есения, не говори глупости. Ого, у тебя уже два миллиона подписчиков! Сеня, все комментарии у тебя о том, что ты очень красивая! Люди ждут контент от тебя и хотят узнать тебя получше! В честь тебя уже фан-аккаунты появляются!

Сеня открыла свои соцсети и пошатнулась от удивления, Николя не врал. Заснула она обычной, никому не известной девушкой Есенией, а проснулась настоящей звездой, расположившись в топе…

Руслан сидел в своей квартире и раздавал указания,

– Так, добавьте еще рекламы в новостные каналы города и создайте кликбейт на Есению. Как там рост подписчиков? Давайте ещё подкрутим российских ботов, – попросил мужчина, сидя в окружении пиар команды, которые бесконечно смотрели в экраны компьютера и что-то печатали, размещая везде нарезанные куски клипа и Есению.

– Вся Москва будет знать мою музу. Мою Есению, – мечтательно произнёс Руслан, и обратился к пиар-менеджеру,

– Создай статейку о возможности нашего с ней романа, – прошептал он, – пусть она будет краткая и нативная, и распространи среди фан-аккаунтов. Мужчина кивнул и открыв текстовый редактор начал накидывать небольшую статейку…

Николя, сидя в кафе музея, в котором он работал в архиве старинных рукописей, рассказывал всем, что Сеня его лучшая подруга, демонстрируя клип Руслана и полупустую страницу профиля в известной соцсети Есении…

Рабинович спустился в гостиную и сев на диван рядом с сыном, наблюдал как тот настраивает их новый телевизор. Закончив настройки, на экране появилось лицо дочери. Она сидела на капоте Ламбо, а рядом с ней пел Руслан, камера двигалась, отдаляясь и приближаясь показывая задний фон -башни Москва-сити.

– О, Сенька! – сказал Рабинович и достав новенький айфон сделал пару фотографий экрана.

– А что она у нас певица? – спросил Давид.

– Наверно, могла бы и рассказать семье, что петь начала, – Рабинович отправил фотографию дочери в их общий чат «Сенька, а ты что нам не сказала, что певица?»…

Сеня открыла шторы на окнах и вскрикнула от неожиданности. За окном, обняв водосточную трубу, висел Расписной и постукивал пальцем в окно. В его руках была коробка с пончиками.

Сеня открыла окно,

– Ты что тут делаешь, дуралейка?

– Фух, наконец-то Мамба, я думал никогда не откроешь. Я тут вишу уже часа три, соскальзывал сеМ раз, но вновь карабкался. Пончики вот принёс, чтобы мы позавтракали. Ты же теперь звезда, – Расписной залез в квартиру Сени.

– Я не смог его снять оттуда и заставить уйти, он вновь возвращался во двор и взбирался по этой трубе, – оправдывался Ильнур-охранник дворика, и махнул девушке рукой в знак приветствия.

– А ты что через дверь не заходишь? – спросила Сеня, взяв из его рук коробку с пончиками.

– Мамба, я звонил в дверь, а ты мне не открыла. Я впервые у тебя дома, ты же меня в гости никогда не звала, – Расписной оглядывался по сторонам.

– Я никого к себе не зову.

– Мамати звала, – Расписной упёрся руками в колени и начал раскручивать косу посреди гостиной.

– Он сам пришел, – ответила Сеня, делая кофе для гостя.

– Я завтра на ток-шоу иду, пойдешь со мной? Ты же тоже звезда, мы с тобой наш рейтинг до небес поднимем, давай? – спросил Расписной, разглядывая квартиру.

– Нет. Как мне от этого лишнего внимания теперь прятаться? – спросила Сеня.

– Никак, пользуйся своим положением, – серьёзно сказал Паштет и взял из её рук кружку с кофе, он разложил пончики на столе.

Сеня уселась на стул, взяла розовый пончик и откусив кусок, зажевала его, о чем-то думая. Оповещения в телефоне то и дело присылали ей информацию о новых подписчиках и других действиях в её аккаунтах. От бесконечного их числа, Сени пришлось отключить пуш-уведомления.

– Мамба, мы так давно не виделись, а мы же друзья, у нас должен быть тим-билдинг. Давайте все вместе поедем в Беларусь играть в казино? Я со всеми уже договорился, все согласны. А ты согласна, а мой бро Николя согласен? – Расписной взял два пончика и приставил их к своей груди, начал раскачивать корпусом, демонстрируя себя Есении…

– Люся, я до сих пор под впечатлением от открытия ресторана и от Есени. Такая она красивая, худенькая, а ты видела как на неё этот Мамати смотрел? А её автомобиль, ну прям подстать ей! Ну сказочная жизнь у этой девочки. Мы, Люся, должны с тобой попасть в этот мир роскоши. Нам нужно отправиться заграницу, предлагаю начать с Белоруси! – сказала Шурочка, расставляя продукты питания на стеллажах, а Люся клеила ценники…

Сейчас

– Пап, пап! Пап! – кричала Сеня, заходя в его кабинет. Рабинович смотрел в монитор, раскидывая на нём пасьянс.

– Я возьму твой эскалейд, мне по делам надо? – спросила Сеня.

– Возьми, а ты куда так поздно? На студию песню писать? – улыбаясь спросил Рабинович.

– Я не певица, я же уже сказала, я просто другу помогла с клипом. Мне надо друзей выручить, где ключи?

– Около входа в гараж, там мама купила какую-то винтажную ключницу, в ней все ключи.

Сеня взяла ключи и выехала на Новую Ригу, направилась выручать друзей, которые прятались от неизвестных им преследователей.

Глава 4. Будни в панельках

Позже выяснилось, что Руслан с Медузой находились каждый в своей квартире, а под их окнами стоит крузак и водитель пристально следит за подъездом, явно кого-то ожидая. Лишь Расписной оторвался от преследователей в районе Зюзино, где проводил мастер-класс по своим танцем. Он спрятался в мусорном баке, забежав во двор- человейник из плотно застроенных панелек. Двор имел два заезда: один со стороны МКАДа, а с другой там, где пролегали железные пути и небольшая двухполосная дорога с тротуаром, вдоль которого были насажены деревья.

Есения велела Руслану и Медузе, задернуть шторы и никуда не выходить.Отключившись от группового звонка, девушка вздохнула и направилась в район Зюзино за Паштетом, который всё это время сидел в мусорном баке и слал ей голосовые, надиктовывая их шёпотом и пытаясь придать сексуальный подтекст.

– В каком именно ты дворе? Номер дома? – спросила Сеня.

– 148/1, Мамба всемогущая, моя спасительница. Я тебе буду век обязан, – шептал Паштет, выглядывая из-под крышки пластмассового, зелёного мусорного бака.

– Крузак там? – зевая спросила Сеня.

– Нет, Мамба, уехал, он крутился по двору, потом выехал в сторону МКАДа. Ты уже спасаешь меня? Я не хочу умирать! Я слишком много не успел и у меня ещё много планов на жизнь. Мамба, королева! Львица и тигрица, р-р-р, – шептал Расписной, развалившись на мусорных пакетах и уставившись в крышку бака.

– От тебя наверно пахнет помоями, – Сеня поморщилась, представив ароматы, которые её ожидают как только Расписной сядет в автомобиль.

Девушка неслась по левой полосе МКАДа, поглядывая на бортовой экран, внимательно следила за дорогой, чтобы не пропустить съезд. Крутиться ночью по МКАДу, в поисках разворота ей вовсе не хотелось. Паштет понюхал себя подмышками и томным шёпотом произнес:

– Мамба, от меня пахнет настоящим мужчиной. Так заявлено в рекламе моего нового дезодоранта, купил его пару недель назад, аромат держится весь день и подмыхи не мокнут.

Через десять минут, эскалайд остановился у зелёного бака и опустив окно, она постучала пару раз по крышке, не скрывая брезгливости, что ей приходится к ней прикасаться. Через пару секунд оттуда появилась голова Расписного.

– Наконец-то Мамба, что так долго? Я думал, мне придётся спать в этом баке. Спасибо тебе, моя королева! Всесильная владыка! Звезда! – произнёс он выбираясь из своего укрытия.

Всю дорогу Расписной пел песни и подтанцовывал сидя на переднем пассажирском.

– Зайдешь ко мне в гости? – спросил он, когда Сеня остановилась у подъезда на Баррикадной.

– Нет, домой поеду, спать хочу.

– Почему нет? Бабка чак-чак сделала и эчпочмаки настряпала, вкуснятина. Мамба идём, поешь и поедешь домой, – настаивал Расписной, наматывая свою бянь-фа в пучок и выходя из авто.