Похороны смерти. Научно-фантастический роман
Алихана с детства впечатлял головной мозг – орган координирующий деятельность всего организма человека, центр мышления и сознания. У него давно вошло в привычку, увиденное соотносить с картиной головного мозга, так как еще со студенческой поры он изучает мозг, стал одним из ведущих нейробиохимиков мира, которому в последние годы посчастливилось трудится в американском Институте головного мозга. За глаза коллеги и друзья в шутку называют его не иначе как «абсолютный мозговед».
Еще полчаса езды по дну каньона и вот впереди крошечный аил, маленькие серые глинобитные дома, которые как пауки облепили узкую полоску косогора между высоченными стенами каньона и саем (приречье). Вот они, наконец, прибыли в родовой кишлак покойного. Здесь у Алихана появилось странное ощущение, что все вокруг казалось по-настоящему материальным, вещественным, но было такое ощущение, что здесь время застыло в прошлом. Но он то знает, что время можно остановить лишь в абстрактном, так называемом римановом, пространстве и то ненадолго. Путников встретили односельчане и родственники погибшего ученого – сдержанные, скупые на слезы, немногословные. Было видно, что народ простой, сердечный, отзывчивый. Алихану довелось увидеть в эту минуту малую частичку настоящего большого мира добрых и по-своему мудрых сельчан, с достоинством встретивших потерю знатного свого сородича.
– Местность, безусловно, диковатая, но исключительно живописная, – думалось Алихану. – Если бы мне задали вопрос о том, в чем же заключается живописность этого края, я, наверняка, ответил бы, в том, что ландшафты здесь в двух плоскостях – горизонтальном и вертикальном. Глубокий каньон, а там наверху адыры и лощины по обе стороны. Внешне и вправду, глубина каньона напоминает межполушарную продольную борозду, а там наверху адыры и лощины – извилины головного мозга.
– Странные места, странные люди. Лишь потом уже я понял то, что разумы нынешних людей, живущих в этом краю каньонов и пещер – чутких, добрых, даже сегодня почти не тронуты логикой. Здесь, я, как будто попал в машину времени. Вот тебе руль, тормоз, газ. Вот это педаль сцепления с реальностью, а вот это переключатель времени – в будущее или в прошлое, – удивлялся Алихан. – Ну, как здесь не вспомнить фантаста Г. Дж. Уэллса «Единственное различие между временем и любыми из трех пространственных измерений заключается в том, что наше сознание движется вдоль него», – размышлял и удивлялся он.
– Общаясь с сельчанами у меня появилось такое чувство, будто беспространственное время или же безвременное пространство сомкнулись вокруг меня. Странно, как будущее тесно связано с прошлым, так что и то, и другое проходит через настоящее, подумалось, когда мне показали небольшой аккуратный домик с большой спутниковой тарелкой на крыше. Оказывается, этот домик одновременно был офисом «Virtual Institute of Man». О Боже! Что же получается? С помощью интернет именно сюда стекались высокие мысли о сущности миров и мыслей человека и отсюда разносились новые мысли и суждения? Как тут не вспомнить пафос «Все дороги ведут в Рим!».
– Я чувствовал, что попал в почти неизведанный мир, все казалось новым и необычным – здешняя природа, люди, дома. Мне почему-то вспомнились декартовские слова: – «…Материя протяженна, занимает место в пространстве, движется, или перемещается, в этом пространстве. Сущностью разума является мышление, а не протяжение, поэтому разум и материя совершенно различны. Следовательно, Вселенная дуалистична, то есть состоит из двух не похожих друг на друга субстанций: духовной и телесной. Бог повелел, чтобы дух и материя взаимодействовали. Взаимодействие происходит в шишковидной железе у основания мозга – местопребывания души…».
Алихану почему-то подумалось, что тот самый офис профессора Каракулова напоминал теперь ту самую шишковидную железу головного мозга – место взаимодействия духа и материи.
– На мой вопрос почему ваш сородич, уже будучи видным ученым, академиком вдруг приехал сюда и обосновался у себя на малой родине? Один из старцев ответил так:
– В наших краях народ самобытный, наши сородичи очень простые и по своей простоте, скажу так, далеко непросты. У них особый склад ума, мыслят они простыми категориями, но проницательны и мудры по-своему. Наши сородичи привыкли принимать жизнь такой, как она есть. Наш сородич такой же как и мы, он по настоящему свой по крови. Однако, никто не отрицает, что он принадлежит и к другому миру – высокому по содержанию, красоте и мудрости. Тем не менее, он никогда не терял связи с нами, отличался не только простотой, прямотой, но и искренностью. Он понимал, что жизнь не зиждется лишь на логике. Где же место сердцу, чувствам, душе и разуму? – говорил он, признаваясь в том, что здесь в нем пробуждается какая-то духовная сила предков.
– Действительно, здесь все было иначе – благодать сельской природы, простота и доброжелательность людей, – подумалось Алихану. – А в городе… тоска – слухи и скандалы, насилия и пикеты, пробки и толкотня, спешка и абсолютное безразличие людей. В город нас ведет одно – несбыточная мечта, лихорадка владеть, завладеть, жажда иного мира – мира хлеба и зрелищ, а вокруг тебя толпа утопистов и мизантропов. Нынешние города тонут во зле, там разлад и хаос. Вот почему ученого потянуло именно сюда. Наверняка, даже жизнь вне города на дача не доставляло ему столько радостей, как жизнь в аиле, где он родился и рос.
– Наш аксакал говорил, что здесь, то есть в его родовом гнезде, можно вернуть то, что навсегда утрачено, говорил о том, что здесь есть возможность слиться с природой, сбросить негативную ношу сознания. Для него эти места были раем, – сказал Алихану один из родственников покойника.
– Действительно, чем не рай. Кто знает, если это рай, то ученому, тело которого я привез сюда с далекого континента через моря и океаны, возможно, хотелось остаться здесь в последнем долгом сне рядом с теми, чьи жизни сплелись с его жизнью, с жизнью его родителей и близких, – думалось Алихану.
Именно в такие минуты ему, живущему вдали от своей родины, думалось о том, что впервые начал ощущать некое единство, которое пробирает нас почти до слез, чувство обостренного понимания, которое расширяется, приобретает объем и более четкую форму, некую уверенность в собственном опыте, больше не одиноком, ведь человек находит поддержку в родственных нам переживаниях. Все это заиграло в нем новыми смыслами и гранями, обрел новую словесную форму в его рассуждениях, намерениях, надеждах.
– Однозначно, наш сородич Каракулов – это человек, умудренный опытом жизни и целевых исследований проблемы Человека. При общении с ним, мы всегда получали от него новый запас сил и новую уверенность. А с другой стороны, возможно, мы, в свою очередь способствовали и самому профессору переживать собственную страсть к исследованиям природы Человека, готовый поделиться с ними своим долгим опытом, как человека и ученого, – сказал другой родственник ученого.
Алихан в той поездке убедился в том, что таких людей, как Каракулов всегда нужно оставлять в покое, они мыслят вообще другими категориями, живут в другом мире. Однозначно, где бы они не жили или работали, мысли таких людей были довольно высокого уровня и всегда бывали доступны многим людям, независимо от расстояния.
На похороны съехались все сородичи. Не было ни траурных и пафосных речей, ни каких-либо излишеств. Все просто, как хотел при жизни этот достойный человек. Лишь имама местной мечети удивила просьба Алихана, вместо жаназы (заупокойной молитвы) прочитать длинную суру из Корана об искуплении. Так имам и поступил, совершенно не ведая о том, что произнося дуа (просительная молитва) о том, «нужно постоянно совершать доброе и вечное, соблюдать заповеди и не творить зло, чтобы сохранить вечную жизнь», невольно выражал мысли «аватара», который сейчас живет своей жизнью далеко-далеко отсюда. Между тем, это звучит как обращение к живому, а не к умершему человеку. Алихан был благодарен имаму за такую дуа, так как лишь он знал, что сегодня состоялось захоронение внешней, то есть физической оболочки «аватара», когда как он сам жив, покуда жив его головной мозг, пусть даже плавающим в питательной среде далеко-далеко отсюда в лаборатории калифорнийского Центра искусственного интеллекта.
В родной Ходжет Алихан, Сардор и Вахоб возвратились уже ночью. После той поездки в Алихане с новой силой вспыхнула исследовательская страсть, ему уже мечталось поскорее добраться до своей лаборатории в Лос-Анжелеса, чтобы продолжить онлайн «расспрос» «аватара» – живого виртуального воплощения незаурядной личности, каковым, безусловно, был профессор Каракулов из Средней Азии и тело, как внешюю оболочку личности, придал земле на его малой родине.
«CR». Сегодня решающий эксперимент. В лаборатории никого лишнего, только члены научной группы. Все в ожидании, что покажет их решающий эксперимент. На экране появилась до боли знакомая картина величавого здания «Белый аист», а вот и картина пленарного заседания Всемирного Конгресса. Профессор Каракулов во втором ряду, а с трибуны выступает философ Эрик Форман. Прям как панорама художественного широкоформатного цветного фильма с живым звуком. Эта виртуальная реальность настолько реалистична, что никто бы не отличил от константной реальности.
У Джозефа перехватило дыхание, сердце заколотилось, дыхание стало частым и не глубоким. Мысли у него мчались в бешеном галопе, опережая друг друга. Затем он словно очнулся и, бегло оглядевшись по сторонам, попробовал успокоиться. Не получалось. Понимая, что все у них получилось, что теперь все зависит от модуля, что они вряд ли теперь смогли бы внести какую-либо коррекцию, он покинул лабораторию, оставив группу в недоумении. Зайдя в свой кабинет, он запер дверь, выпил залпом рюмку виски. Сейчас ему никто не должен мешать. Зная, что отныне все будет в порядке, тем не менее, почему-то почувствовал, что дрожит всем телом. Закрыв глаза, он несколько раз глубоко вздохнул.
Немного успокоившись, сел на диван и обхватил голову руками. В голове теснились мысли о том, неужели, модуль «F-Ash-53» заработал? А чему здесь удивляться, – подумал Джозеф уже в следующую минуту, – ведь так задумывалось изначально. Не в силах усидеть на одном месте, он встал и принялся ходить по кабинету. А если что случиться? А если начнется «грязня» между искусственным интеллектом и «мозгом в контейнере»? А если мозг не выдержит нагрузку и взорвется? Что тогда? – тревожился он. – Нет, нет. Все будет хорошо, – успокаивал он самого себя.
Спустя лишь три недели после завершения Всемирного Конгресса в прессе появилось сообщение о первом успешном, уже клиническом опыте по созданию «нового сознания». Это было торжество того самого научного открытия, известие о котором научная группа впервые обнародовало перед участниками Конгресса. Как известно, научное открытие, расценивается в обществе как высшее научное достижение и признание, так как представляет собой завершенные результаты, как правило, долголетней и плодотворной научной интеллектуальной деятельности, информационно представленные в виде новых фундаментальных понятий, используемых в дальнейшем в качестве концептуальных. Роль и значимость научных открытий для человечества всегда была великой. Между тем, история каждого такого открытия, как уникального результата творческой деятельности всегда была и останется драмой.
На первых полосах газет «New Time», «Paradigm of Time», «Spectrum of the Future» и других писалось: «…компания «ADI-ARS» сообщила о результате решающего эксперимента по мега-проекту «Trans-Тime», направленный на оценку безопасности и функциональности нового беспроводного мозгового компьютерного интерфейса, разработанного для создания виртуальной реальности. В рамках исследования используются нанороботы для микрохирургической установки ультратонких и гибких нитей импланта в определенной области мозга…», «…импланты предназначены для беспроводной записи и передачи мозговых сигналов на специальное приложение, которое расшифровывает эти сигналы. Цель интерфейса – создать адекватную виртуальную реальность с возможностью чтения мыслей виртуализированной личности…», «…мега-проект «Trans-Тime» представляет собой значимый шаг в направлении создания мозгового интерфейса. Стоит отметить, что накануне научному проекту команды «ADI-ARS» было выдано разрешение на проведение клинических испытаний на людях…» и прочее.
С каждым часом и днем сенсация нарастала деталями, подробностями. В научную и академическую прессу просочились даже описание схемотехники создания виртуальной реальности. «… в «мозг в контейнере» нейроинженеры с помощью оптоволоконных нитей интегрировали квантовые микросхемы. Сам контейнер представляют собой прозрачную емкость с десятью литрами питательной жидкости, созданной на основе наноматериалов и биологической ткани, извлеченного из тела…», «…сразу же после изолирования мозга наноматериалы начали функционировать в глубине мозга. Причем, немедленно начался процесс самовосстанавливания и замены глиальных клеток. Нейроны при этом не затрагивались. Заменив всю нейроглию, микросхема начала функционировать…», «…структурно «мозг в контейнере» состоит из двух компонентов: биологический компонент включает в себя нейроны изолированного мозга. Второй компонент представляет собой колонию наномеханизмов и имеет форму переплетенных стальных и кремниевых выростов, входящих в мозговую ткань…» и прочее.
Спустя несколько дней в СМИ появились сообщения даже о тонкостях экспериментальной технологии: «…механическая составляющая «мозга в контейнере» является, по сути, интерфейсом для электронных устройств и наноассемблеров. Колония наномеханизмов «мозга в контейнере» имеет две особенности. Во-первых, наномеханизмы имеют возможности функционировать без физического контакта с биологической составляющей. Во-вторых, тепловое воздействие (> 75° C), а также некоторые растворители заставляют наномеханизмы служить ассемлерами нейрогенных импульсов…», «…искусственная плазма оказалась наиболее эффективным и легкодоступным в больших количествах, его решено было использовать не только в качестве средства сдерживания реакции денатурации белка, но и передачи нервных импульсов…», «…«мозг в контейнере» использует нанобиоматериалы для восполенния своей биологической составляющей, так как имеет способность растворять биоматериалы, превращая их в питательный раствор, который он затем перенаправляет к своей биологической составляющей…» и прочее.
Вездесущие корреспонденты газет успели даже проникнут и описать лабораторию, где все это размещалось, работало. «…внутри сферы висят тысячу мощнейших процессоров суперкомпьютера. В смежной комнате деловито снуют десятки инженеров-системников, разрабатывающих на ходу схемотехнику, проектируют на ходу регистры, сумматоры, счётчики, на ходу пишут программы для Z-1001 на ассемблере…», «…операторы на ходу создают коды с элементами «НЕ», «И», «ИЛИ», «И-НЕ», «ИЛИ-НЕ», строят диаграмму Вейче-Карно, на ходу рассчитывают в любом базисе «И-НЕ, ИЛИ-НЕ», «И-ИЛИ-НЕ», строят логическую схему многосегментного индикатора с множеством входа…», «…так или иначе виртуальная реальность – это не картинка, а сложный программно-аппаратный информационно-модуляционный комплекс. Используя органы управления инженеры-системники делегируют «объекту» возможность взаимодействия внутри виртуальной реальности, который «имитирует несуществующего оригинала», а также моделируют «копию чего-то существующего» и «копия того, что не существует…» и прочее.
Между тем, все перипетии с организацией исследований, научного поиска, реализации задач исследований оставались вне внимания прессы. Естественно, вне доступа к информации остался «инкогнито» личность, у которого был изъят головной мозг. С этической стороны никому не было известно о том, чей мозг был помещен в контейнер. Разумеется, об этом было известно лишь членам интернациональной научной компании «ADI-ARS» – Джозефу Олсону, Ирену Уорнок, Хасану Набил, Алихану Назар, Биллу Элбоу, Тархану Вазир, Минуру Хаади. Сама идея создания интерфейса искусственного интеллекта с «мозгом в контейнере» была впервые осмыслены в Центре искусственного интеллекта много лет тому назад. Соединить искусственного интеллекта с «мозгом в контейнере» высказал однажды Джозеф. Он же автор мега-проекта «Trans-Time». Это было много лет тому назад. Только, что сформированная научная компания «ADI-ARS» в начале его не поняли, шутит он или говорит всерьез. Откуда у него такие мысли? И только ли мысль? Если они возникли у него необъяснимым путем во мраке души, захваченной теперь уже не подвластным ему исследовательским настроем? Если это мысль, то что в ней? Истина или заблуждение?
В то время члены научной группы еще долго сидели в кабинете Джозефа, углубившись каждый в себя. Им думалось нечто свое? А может быть, они думали об одном и том же? Соединить искусственного интеллекта и мозг. Возможно ли? Как и каким образом? Возможно, они впервые задумались о вероятности создания соответствующего совмещенного модуля. Кто знает? Но мысль та, каким бы не казался фантастическим, несбыточным, уже заняла умы молодых, но уже состоявшихся ученых. Они были по натуре исследователями, с незаурядными способностями, не обделенными научными страстями. А это, как известно, взрывоопасная смесь.
В один из дней уже после реализации решающего эксперимента с интерфейсом искусственного интеллекта плюс «мозг в контейнере», в лабораторию напросился известный в мире научный комментатор Дональд Кэмп с просьбой рассказать о технологии создания виртуальной реальности. Отказать ему в этом никто не решился. Собрались в кабинете Джозефа Олсона.
– В чем заключается суть вашей разработки? С чего все это началось? – спросил Дональд Кэмп, настраивая свой диктофон и камеру.
– Если вкратце, то для «объекта» мы создали виртуальную реальность, то есть некий иллюзорный мир, в который погружается и с которым взаимодействует «объект», то есть «аватар». Искусственный интеллект имитирует среду, а также формирует соответственные стимулы в сенсорном поле этого «аватара», заставляя его «жить и действовать» в моторном поле как реального, так и виртуального времени. Проще говоря, искусственный интеллект у «аватара» переключает восприятие действительной, то есть константной реальности, которую мы обозначили как «CR», на виртуальную реальность, которую условно обозначили как «VR». Таким образом, мы заставили «аватара» быть не сторонним наблюдателем того, что создает искусственный интеллект, а жить и действовать в нем, – рассказал Джозеф.
– В опыте с живым человеком, границы реального и виртуального пространства, контроль перехода из одной среды в другую, взаимодействие двух пространств и одновременное пребывание одного пользователя в двух мирах – это уже забота искусственного интеллекта, – поясняла Ирен. – В опыте с «мозгом в контейнере» мы постарались достичь максимальной реалистичности пространства, чтобы отныне виртуальное пространство для «аватара» стал единственно возможным, чтобы сохранить всю гамму не только эмоциональных, но физических его ощущений, что приводит к замещению потребности человека в действительных ощущениях реальной среды.
– В этом случае, жизнь виртуализированного человека будет зафиксирована в матрице. Для «мозга в контейнере» стены зданий и границы личных пространств уже не имеют физических свойств, а общение замещается электронным диалогом с искусственным интеллектом, – рассказывает Хасан. – Таким образом, виртуальная среда отражает, подражает, трансформирует реальность в зависимости не только целевого программирования искусственного интеллекта, но и «чтения и восприятия» импульсов от «мозга в контейнере», то есть самого «аватара».
– Если живому человеку традиционное погружение в виртуальную реальность осуществляет внешнее оборудование – очки, шлем, наушники, то «аватар» «живет» в ней, не сознавая ее условность. Если у живого человека есть возможность использовать управляемость параметрами виртуальной реальности, а также возможность выхода из нее, то для «мозга в контейнере» можно говорить о постоянно пребывании в виртуальной реальности, – продолжал разъяснение уже Билл.
– Причем, в двух вариантах восприятия виртуальной реальности, как на саму реальную действительность. Первый вариант – виртуальная реальность в настоящее время – «VR-present time». Второй вариант – виртуальная реальность в прошлое время – «VR-post time». Итак, «мозг в контейнере» будет «жить и действовать» в имитационной среде постоянно, – подчеркнул Тархан.
– В чем состоит новизна вашей разработки? Что собой представлет разработанный вами модель «F-Ash-53»? – спросил Дэвид Кэмп.
– Нашим новшеством является то, что если другие исследователи в участки изолированного мозга – «мозга в контейнере» вживляют электроды, которые улавливают и передают нейронную активность в искусственный интеллект через проводные соединения, то мы «научили» саму жидкую среду, в котором находится мозг, не только контролировать биохимический, биофизические константы, но и считывать импульсы и «читать» по ним мысли «аватара», – начал объяснять Алихан, как нейробиохимик. – По принципу обратной связи, также через жидкую среду можно передавать сигналы, причем, не только электрические, но и химические, для создания соответствующей виртуальной реальности. Я имею в виду «СR», «VR-present time», «VR-post time».
– Другой особенностью нашей технологии является возможность, таким образом, самому «объекту» создавать дополнительную реальность в зависимости от создавшийся ситуации, – добавил Джозеф.
Беседа в форме «вопросы – ответы» продлились почти два часа. С большим интересом выслушав ученых Дональд Кэмп ушел, поблагодарив членов научной компании «ADI-ARS» и пообещав им создать в средствах массмедии соответствующий общественный фон.
Спустя два дня в газете «New Time» появилась большая статья о достижениях компании. – «…интерфейсы искусственного интеллекта с изолированным мозгом, алгоритмы для дешифровки или стимулирования этих нервных клеток, карты мозга, дающие более четкое представление о сложных цепочках, управляющих познанием, эмоциями и действиями, позволяют обеспечить качество и длительность виртуальной реальности…», «…такая «мозговая сеть», обеспечивающая слияния мозговых сигналов нескольких человек, можно создать супергруппу с небывалым интеллектуальным потенциалом…», «…можно представить, собрать разных специалистов с высочайшими интеллектуальными познаниями в различных отраслях науки, можно получить «мозговую сеть», позволяющую на основе практического всезнания, решить самые сложные проблемы. Потому, не зря говорят, что сейчас мозг – это «новое поле боя» и прочее.
За статьей Дональда Кэмпа последовали ряд публикаций в других, не менее популярных газетах. – «…сейчас становится возможным «прочесть» память, удалять или стимулировать воспоминания, создаются программы с целью подслушивания электрической активности миллиардов нейронов «мозга в контейнере». Во всем мире идет активная работа в целях «оптимизации адаптивного мышления человека…», «…разразилась научная гонка в сфере нейробиологии. Сейчас уже поговаривают, что искусственный интеллект плюс «мозг в контейнере» – это не что иное, как нейрооружие, для которого ограничивающий его закон еще не писан…». «…сегодня-завтра сознание людей окажется под чьим-то контролем. Научная компания «ADI-ARS» играет с огнем. Нужно прекратить опасные эксперименты…», «…основа виртуальной реальности – создание иллюзии присутствия человека в виртуальной обстановке. Человек «уходит» в нее, отождествляет себя с персонажем, «живет» в этой среде. Остается загадкой вопрос о том, чей же головной мозг был использован в качестве объекта исследования. Насколько этична такая технология создания «аватара» сегодня…», «…пользователь становится непосредственным участником происходящих вокруг него событий, а процесс изучения становится увлекательным и наглядным. Кто окажется следующим экспериментальным объектом? Все исследования компании должны быть открытыми, прозрачными…» и прочее.
Между тем, в лаборатории шла активная подготовка к налаживанию разработанной системы «F-ASh-53». Томас Керч – журналист, которому удалось не только побеседовать с разработчиками, но и увидеть эту систему, а также узнать некоторые принципы деятельности, написал большую статью, в которой говорится: «… модуль «F-ASh-53» представляла собою сферическое полое пространство, диаметр которого составляет свыше двадцати метров. Внутренняя поверхность сферы составляет суперкомпьютер, представляющую ковровую сеть из тысяч компьютеров, соединенных между собой. В центре этой сферы на узкой площадке расположен стеклянный контейнер, размером метр на метр, наполненный жидкой питательной средой, в котором плавает изолированный головной мозг…», «… за стеной системы «F-ASh-53» размещается лабораторные помещения. Одна из них представляет собой огромное полусферическое помещение – это операторская, куда стекает вся информация из системы и откуда отдаются соответствующие команды. Одна из стен представляет собой огромный лед-монитор, в котором проецируется виртуальная реальность, создаваемая интерфейсом искусственного интеллекта плюс «мозга в контейнере». Любой человек может обозревать реальную картину происходящего в придуманном мире виртуала…» и прочее.
