– Вы так расцениваете здесь своё появление? – удивился столь вежливому приветствию Биаджино, помня, как холодно и враждебно разговаривала с ним в подобных обстоятельствах мать Паломы – Мэрисела.

– А разве есть какие-то другие причины? – насмешливо приподняв брови поинтересовалась принцесса.

Биаджино не собирался играть в игры с девчонкой, которая годилась ему в дочери. Палома была нужна ему для определённых целей, достижение которых и так подзатянулось на целых пятнадцать лет, поэтому ответил он прямо:

– Вы здесь, чтобы вступить со мной в брак, принцесса Палома, нравится Вам это или нет!

– Что-то я не припомню, чтобы Вы делали мне предложение руки и сердца, король Биаджино! – высокомерно ответила Палома.

– Считайте, что сделал это только что!

– А если я Вам откажу?

– Тогда я Вам представлю аргумент, который быстренько изменит Ваш взгляд на наш брак, – ехидно ответил король и хлопнул в ладоши, – Введите его!

И в залу ввели связанного принца Кайонэ.

– Как Вам нравится такой гость на нашей свадьбе? – продолжил насмехаться король Биаджино, – Только вот не знаю, доживёт ли он до неё? Всё зависит от того, как долго Вы будете ей сопротивляться.

Когда Палома увидела пленённого любимого, то от возмущения чуть не перекинулась в Голубя, но вовремя себя остановила – враг должен знать о ней только то, что она сама пожелает ему показать.

– Мне будет искренне жаль, если не доживёт, – ответила, пожав плечами Палома, – но я не понимаю, как жизнь императора Мэдока может повлиять на моё решение!

– Принцесса, Вы ошибаетесь! Присмотритесь повнимательнее! Ведь это – принц Кайонэ! Ваш наставник, друг, Ваша любовь!

– При всём уважении, король Биаджино, но это Вы ошибаетесь! – невозмутимо ответила принцесса, – Как в оценке роли принца Кайонэ в моей жизни, так и в том, что это он, а не его отец. Простите, император Мэдока, я не поприветствовала Вас надлежащим образом, – продолжила Палома, обращаясь к Кайонэ и делая книксен, – Рада приветствовать Вас и сожалею о ненадлежащем приёме, который оказан Вам со стороны короля Биаджино! Что же касается принца Кайонэ, – вернулась к Биаджино Палома, – то он, действительно, являлся моим наставником до недавнего времени. Дружба возможна только между равными по возрасту людьми, так что моим другом он никогда не был. А что касается «любви», то здесь мне даже нечего комментировать. Тот, кто донёс Вам этот слух, вольно или невольно ввёл Вас в заблуждение…

Король при этих словах бросил короткий гневный взгляд в сторону, но Палома успела за ним проследить. Молодой человек, стоящий в заднем ряду, смешался и потупил голову. Паломе его лицо показалось знакомым. Она отметила про себя обязательно разобраться – кто он? где она его видела? Чтобы понять, насколько опасна информация, которой он может обладать, для Кайонэ и неё.

… – Что касается того, принц Кайонэ это или император Мэдока, то здесь меня невозможно обмануть, хотя свой дар я получила только сегодня ночью. И, не смотря на восточные практики, которыми в совершенстве владеют и император, и принц Сакурато, – продолжила Палома, – им меня не обмануть. Вот Вы, король Биаджино, например, очаровательная боевая Кобра. Император Мэдока – Хамелеон, именно поэтому ему легко принять обличье сына, – сказала принцесса, поклонившись в сторону Кайонэ, – Больше магов здесь на первый взгляд я не вижу, но попробую подойти поближе. Возможно они не такие сильные, как Вы, или ослабели по какой-то причине, – намекнула Палома на воровство магии со стороны Биаджино (больше намекнула для тех, кого ограбили, чем для короля).

И Палома подошла ближе к придворным, заглядывая каждому в глаза и сердце. Манёвр принцессы позволил ей вспомнить человека, благодаря чьему предательству она оказалась в лапах Биаджино. Он работал в конюшне их замка. Принцесса даже вспомнила его имя – Драйк. И убедиться в том, что магов, действительно, больше не было. И это было прекрасно! Пора было уже покончить с происками Биаджино (здесь Палома была на стороне отца – выжечь всё огнем, да и дело с концом!). Король Биаджино был сильным магом, но он был одинок, а противостояли ему уже трое – она, Палома-Голубка, принц Кайонэ-Саламандра и офицер, возглавлявший стражников, приведших её в залу. Когда Палома подошла к нему, он, прямо глядя ей в глаза, на мгновение раскрылся, и она увидела Змееносца14.

Надо будет вспомнить, как расположено его созвездие по отношению к Водяному Змею, Ящерице и Голубю. Если они втроём образуют правильный треугольник вокруг созвездия, под которым родился король Биаджино, то и их сил хватит с ним справиться. Но будет ещё лучше, если здесь соберутся и остальные – папа-Дракон, мама-Дева, император Мэдока-Хамелеон. Даже дедушка с бабушкой – вице-король Хонор и вице-королева Джозефа, с их каплями драконьей крови, не помешали бы. Но тогда надо будет звать и дедушку Фроуда. Не будем подвергать стариков опасности! Сами справимся, лишь бы Биаджино повёлся на провокацию, которую задумала Палома.

– Нет! Магов здесь больше нет! – констатировала Палома, не раскрыв Змееносца, – Так, были кое у кого капли магической крови, но и те исчезли. Вот у этого, например, и у этого, – сказала она, указывая на тех, от кого тянулась бликующая паутинка к королю.

Биаджино поспешил прервать принцессу. Палома оказалась права, безошибочно указав на тех, чью магию из крови он забрал себе, но разоблачение было не в его интересах.

– Вы мне нравитесь, король Биаджино! Вы – решительный, смелый, дерзкий. Вы предпочитаете действовать, а не рассуждать, в отличие от тех, кто умеют только красиво говорить, но ничего не делают. Вы без раздумий забираете себе то, что считаете своим по праву. Правда, мне с некоторых пор не нравятся мужчины в возрасте. Но Вы, король Биаджино, очень молодо выглядите для своих лет. Я, пожалуй, подумаю над Вашим предложением. Наш с Вами союз может положить начало созданию огромной империи. Я – единственная наследница объединённых королевств Серпентии и Фрейэрии, Вы – король Лабарии. Вместе мы завоюем полмира! Только Вы должны понимать, что наш брак – это союз на добровольных началах, а ещё лучше – основанный на любви. Только при таком условии магия перетекает от одного человека к другому не иссякая, а лишь увеличивая силы друг друга. Так что Вам надо приложить некоторые усилия, король Биаджино, чтобы мой интерес к Вам перерос в любовь.

– Что я должен сделать для этого, Палома? Говори! Я всё сделаю! Даже больше того, что будет в моих силах! – пылко воскликнул Биаджино, совершенно упустив из виду, что принцесса видит насквозь его алчную натуру.

«Попался! Попался!», – внутренне захлопала в ладоши Палома, чувствуя себя потомком бога Локи15, а вслух сказала:

– Для начала уберите от меня своих стражников. В качестве провожатого мне будет достаточно одного офицера. Выделите мне покои, достойные невесты короля. А сейчас я так голодна, что готова съесть целого Сехримнира одна! Не пора ли, мой будущий муж, призвать на помощь твоего местного Андхримнира16?

– Ты права, моя будущая королева! Надо отметить наш счастливый союз предсвадебным пиром!

13 – у птиц голова свободно поворачивается на шее до 180 и даже 270 градусов, но повернуть голову на 360 градусов не может ни одна. Способность так поворачивать голову зависит от количества шейных позвонков, количество которых у всех птиц колеблется от 9 до 25. У голубя – 14 шейных позвонков. Это позволяет ему поворачивать голову почти на 300 градусов.

14 – Змееносец символизирует сына бога Аполлона – Асклепия. Он был врачевателем, и его миссия заключалась в исцелении людей. Используя силы природы – растений, животных, в том числе змей, он мог возвращать своих пациентов к жизни. Обычно врачеватель придерживал голову рептилии левой рукой, выдавливая яд, который потом использовал для изготовления снадобий, в то время как хвост был в правой ладони. Именно так, вместе, изображают два созвездия – Змею, разделённую на две части созвездием Змееносца. Однажды Асклепий был вынужден пойти на убийство змеи. Когда животное умерло, он увидел, как другая змея смогла её оживить с помощью естественных сил природы. В соответствии с легендой целитель стал применять ту же практику. Он явился прообразом древнегреческого бога медицины и врачевания Эскулапа.

15 – бог огня, хитрости и коварства.

16 – Андхримнир – главный пищевар богов. Ежедневно готовит гору мяса для их воинства, каждое утро закалывая гигантского вепря Сехримнира, который жертвует собой, чтобы прокормить войско, а на следующее утро возрождается снова.

За богато уставленным яствами столом Биаджино усердно ухаживал за Паломой. Подливал вина, подкладывал самые вкусные кусочки еды. В конце пиршества спросил:

– Не пора ли нам назначить дату свадьбы?

Одно то, что спросил, а не назначил сам на завтра, уже о многом говорило. Палома успела продумать этот момент и ответила как нечто само собой разумеющееся:

– Как только съедутся гости. Не думаешь же ты, что я пойду под венец без своих родителей? Кроме того, ты меня ещё не познакомил со своим отцом – вице-королём Пизагорасом. Ведь он ещё жив, насколько я знаю? Ну, и, раз здесь присутствует император Мэдока, не кажется ли тебе уместным пригласить и принца Кайонэ? Заодно убедишься, что слухи о моей любви к нему не имеют никаких оснований. Возможно, он их сам распускает. Тогда не лишним будет утереть ему нос нашей свадьбой! Как ты считаешь?

Биаджино остался в восторге от предложений невесты. Они были настолько же разумны, насколько и коварны. Принц Кайонэ его не волновал – любит ли он Палому, или она его, а вот утереть нос чванливому Дракону, посмеяться над оттолкнувшей его Мэриселой – эта идея Биаджино очень понравилась. И он тут же отправил приглашения на их с принцессой Паломой свадьбу в Серпентию и Сакурато.

То, что в его руках оказался император Мэдока, а не принц Кайонэ, вообще было подарком бога Видара – появилась возможность рассчитаться с ним за неудачу с принцессой Мэриселой.

А от открывающихся перспектив – увеличить свою магическую силу за счёт новоявленных родственников, у Биаджино кружилась голова. Бог мой, Локи! Да на такой подарок небес он и не рассчитывал, когда планировал выкрасть принцессу Палому после обретения ею магических способностей!

В новые покои Палому провожал тот же офицер, что вёл её из темницы в залу.

– Как Вас зовут, офицер? – спросила его принцесса в коридоре.

– Нобуо17, к Вашим услугам, госпожа!

– Надеюсь, Вы соответствуете своему имени, Нобуо!

– Я верен королю Пизагорасу!

Ответ был для Паломы неожиданным. Она рассчитывала услышать о верности династии Кенджи, так как предположила, что офицер является тем шпионом, которого собирался отправить в стан врага император Мэдока. А тут такой поворот! Может, среди окружения Биаджино зреет заговор против его правления и не так всё чисто с его восхождением на трон? Это тоже можно использовать в своих целях. Но надо быть осторожной.

– Как он себя чувствует? Он серьёзно болен?

– На данный момент его жизни ничего не угрожает, но он очень слаб. Тем не менее, Биаджино уже распорядился подготовить его к знакомству с Вами.

Палома отметила про себя, что Нобуо не назвал Биаджино королём, видимо, её предположение о заговоре верно.

– Что значит «подготовить»? У вице-короля проблемы с разумом?

– Нет. «Подготовить» – это значит перевести короля из подвального помещения в королевские покои.

Палома была шокирована. Сын поместил больного отца в подвал???

– Нобуо, Вы сильно рискуете, сообщая мне, невесте Вашего короля, которого таковым не считаете, подобные сведения!

– Не больше, чем Вы, принцесса Палома, скрыв от Биаджино мои магические способности, и называя принца Кайонэ императором Мэдока.

– Даже Биаджино мне поверил, хотя и видел императора своими глазами!

– Это было ещё до Вашего рождения, а я виделся с императором три года назад, когда он тайно посещал короля Пизагораса. Когда Вы назвали принца именем его отца, я понял, что Вы что-то задумали, и тогда решил открыться Вам. А когда Вы меня не выдали, убедился, что поступил правильно.

– Так Вы поможете мне, Нобуо?

– Да, принцесса Палома, – просто ответил Нобуо, – Биаджино надо остановить. Но при одном условии. Если Вы пообещаете, что его жизни ничего не будет угрожать. Отец не простит мне, если Биаджино погибнет.

– «Отец»?!? Вы с Биаджино братья?!?

– Да! Но только по отцу. Принц Пизагорас любил мою мать ещё до того, как сочетался с матерью Биаджино официальным браком.

– Так Вы – незаконнорожденный старший брат Биаджино? Вы знаете, что имеете с ним равные права на престол?

– Я не собираюсь воспользоваться этим правом. Всё, что я хочу, это обеспечить отцу достойную старость и вернуться к своей прошлой жизни. Меня не готовили к тяжкому бремени быть королём. О том, кто мой отец, я узнал четыре года назад, когда он передал корону Биаджино. В королевстве объявили о «недееспособности короля Пизагораса в связи с долгой и продолжительной болезнью» и только тогда мама рассказала мне о моём происхождении, и настояла, чтобы я отправился в замок и попытался вылечить его. Я лекарь, но моё искусство в замке оказалось не нужным. А вот стражник в тюрьму замка требовался. И я нанялся на службу в надежде выполнить данное матери обещание, постепенно приблизившись к отцу. К моему изумлению, тюрьма оказалось тем местом, где я нашёл его сразу. Он был в ужасном состоянии. Биаджино забрал себе все его магические силы. Началось это давно, с малых доз и на добровольных началах. Но, чем дальше, тем Биаджино требовал всё больше и больше. Когда отец осознал опасность, было уже поздно, сопротивляться не удалось. До встречи с отцом я не подозревал в себе наличие магических способностей, считал, что мои успехи во врачевании связаны исключительно с моими знаниями и умениями. Король Пизагорас разглядел магию, которой я непроизвольно пытался его наполнить, и остановил меня. Сказал, что делать это бесполезно и даже опасно. Биаджино почует магию, придёт и всё равно всё отберёт, да ещё заодно и во мне найдёт новый источник пополнения. Он научил меня строить защиту, под которой я постоянно нахожусь, когда покидаю стены подвала. Отец не знает, что у него есть ещё один сын. Я собираюсь ему открыться, только когда мы удалимся из замка и будем в безопасности.

– Что ж, Ваше желание вскоре сбудется. Когда гости соберутся на свадьбу, мы встанем в круг и лишим Биаджино его магии. За его жизнь можете не беспокоиться. Император Мэдока тоже категорически против его смерти, считая братом. Иначе мой отец, Дракон, давно бы уже покончил и с Биаджино и с королевством Лабария.

– Очень опасно лишать мага магии. Здесь важно знать меру. Обещайте мне остановиться, когда я увижу, что ритуал уже угрожает жизни Биаджино.

– Обещаю! – торжественно произнесла Палома, – Но тогда Вам придётся встать с нами в круг.

«Ещё один маг нам в хороводе не помешает», – подумала она про себя. А Нобуо неохотно кивнул головой в знак согласия.

– А Ваша мать, Нобуо, тоже обладает магическими способностями? – спросила Палома, надеясь заполучить в союзники ещё одного мага.

– Нет, моя матушка самая обыкновенная женщина.

– Значит, они с принцем Пизагорасом искренне любили друг друга, иначе Вам бы не передался его дар, – высказалась Палома и спросила о своей любви, – Вы можете найти возможность отвести меня к принцу?

– Да! – без колебаний ответил Нобуо и добавил с горечью, – За четыре года я дослужился до командира стражников.

Видимо, – поняла Палома, – слишком на многое ему пришлось насмотреться, служа в тюрьме такого короля, как Биаджино. Это и для обычного человека тяжело, а для врачевателя – особенно.

– Спасибо! – с особой теплотой поблагодарила она отважного человека, – Жду Вашего сигнала.

– Всегда к Вашим услугам, госпожа! – повторил Нобуо.

17 – в переводе – «преданный человек»

Чтобы достичь Нирваны18, Кайонэ медленно и последовательно двигался к Мандзи – символу совершенства в дзен-буддизме19. По пути к Му – великому Ничто, из которого берётся великое Всё, надо было стать Муги – перестать быть собой, стать кем-то, кто не я. А для этого, в первую очередь, надо добиться Мусин – незамутнённости сознания, отрешенности, отказа от сердца, которое удерживает душу на земле от воспарения, заставляя вновь и вновь перерождаться на земле.

Кайонэ был уверен, что он находится на втором этапе – Муги, но оказалось, что и первого – Мусин, ещё не прошёл. И только в тюрьме Лабарии осознал, что такое отказ от сердца. Сердца, в котором царила любовь к Паломе. А душа Кайонэ стремилась к ней. Его тело пламенно желало её тела. А дух был готов оторваться от тела, души и сердца ради неё. И пусть впереди Кайонэ ждали только страдания (что, как не страдания, может принести любовь?) и очередное перерождение на земле в человека вместо воссоединения с великим Му, он готов был пройти этот тернистый путь.

И уже сделал первый шаг по нему, позволив себя похитить, поскольку это был самый короткий и быстрый путь к тому месту, где находилась любимая. (Кайонэ, в отличие от родителей Паломы, ни на миг не надеялся, что её исчезновение связано с обретением или переживаниями об отсутствии её магических способностей). Здесь он сразу оказался в камере, которую, впрочем, мог беспрепятственно покинуть, обернувшись Саламандрой, но чем это могло помочь в освобождении Паломы из рук похитителей?

День принёс ясность – в чьих руках они находятся. И намерения похитителя – короля Биаджино. А вот что задумала Палома (то, что что-то задумала, стало ясно, когда она представила его не принцем Кайонэ, а его отцом – императором Мэдока), пока ясно не было. Кайонэ страстно надеялся, что её готовность выйти замуж за Биаджино – это тоже часть некоего плана, а не осознанное решение, продиктованное обидой на него, Кайонэ, хотя фраза «в отличие от тех, кто только умеют красиво говорить, но ничего не делают» именно к нему и относилась. Ревность больно уколола сердце Кайонэ от этих слов любимой. Вот и первый из кирпичиков страдания, которые приносит любовь – ревность…

Мысли Кайонэ были прерваны скрежетом ключа в замочной скважине, и принц мгновенно сосредоточился, применив технику Ки-ай20. В первую ночь в замке его «почтил» своим приходом король Биаджино с явным намерением заполучить себе магию Кайонэ. И этой ночью, видимо, решил попытаться получить то, что не удалось прошлой. Кайонэ не был намерен подпитывать зло своим Ки21, а потому закрыл глаза, выровнял дыхание и наглухо закрылся.

– Не пытайтесь делать вид, принц Кайонэ, что Вы спите! – произнёс кто-то голосом Паломы.

Кайонэ применил технику видения в темноте не открывая глаз – анкокутоси-дзюцу, убедился, что в темнице действительно находится она, Палома, любимая, а не фантом, привидение, иллюзия, и встал с кровати.

– Не ожидал Вас здесь увидеть, принцесса Палома! – сказал Кайонэ с поклоном.

– А кого ожидали? – насмешливо спросила принцесса, – Впрочем, мне это совершенно не интересно! У меня к Вам неотложное дело. Остро стоит вопрос о судьбе нашего мира, и только это обстоятельство заставляет меня нарушить данное мной обещание никогда больше не разговаривать с Вами, принц Кайонэ.

– Я высоко ценю… – начал говорить Кайонэ, но Палома его прервала:

– Ах, оставьте, пожалуйста, свою велеречивость! Я прекрасно знаю, как красиво Вы умеете говорить. Пришла пора действовать. Через несколько дней моя свадьба с королём Биаджино…

(Кайонэ при этих словах скрутила боль – вот и второй кирпичик страданий, не заставил себя долго ждать)

… Приедут мои родители и Ваш отец под видом Вас. Это то, что я смогла добиться от Биаджино. Настаивать на приглашении остальных магов, находящихся в нашем союзе, я посчитала опасным. Насколько я помню из разговоров, вашим созвездиям Девы, Дракона, Ящерицы и Хамелеона не хватало ещё двух, чтобы замкнуть круг вокруг Водяного Змея. Но теперь есть я – Голубь. И ещё я заручилась поддержкой Змееносца. Необходимо остановить Биаджино ещё до окончания свадебного обряда. И танец-баллада, предшествующая вручению невесты в руки жениха её отцом, по-моему, самый удобный момент для осуществления нашего плана. Вы выстроитесь в хоровод вокруг нашей с ним пары, и, когда перестроитесь в порядке расположения Созвездий, я отойду от него, и встану в круг напротив Вас. Наши созвездия Ящерицы и Голубя расположены так, что перечеркнут созвездие Водяного Змея. Таким образом, мы резко ослабим его магическую силу, как предлагал Ваш отец.

– Принцесса Палома, – с поклоном ответил принц Кайонэ, – Вам было, насколько я понимаю, не больше десяти лет, когда Вы могли услышать слова моего отца, а потому позвольте мне воспроизвести их дословно: «Будет ещё лучше, если брачные союзы разрежут пространство над созвездием Змея, накроя его как сеткой, чтобы ослабить его магическую силу…» Таким образом, нам будет достаточно круга из нескольких созвездий…

– Биаджино очень силён, – перебила принца Палома, – Он отобрал полностью магию у своего отца – короля Пизагораса, тем самым подведя его на край жизни. Воспользовался даже каплями магической крови своих подданных. Я уверена, что тоже самое он попытается сделать и с мамой, и с папой, и с императором Мэдока, и с Вами. А потом и со мной. Так что одного хоровода, я уверена, будет недостаточно, чтобы с ним справиться!

– Но будет недостаточно и встать нам с Вами друг напротив друга, – возразил Кайонэ, – Нужна пара уже вступившая в брачный союз.

– Вы же понимаете, что та часть свадьбы, на которой присутствуют гости, для магов не является основной. Главное – совершить магический свадебный обряд по древним канонам. Полностью нам с Вами это не удастся – символы на запястьях и укус на губе слишком заметны. Но я рассчитываю, что и окропление Вашего жезла моей девственной кровью, будет достаточно. Собственно говоря, за этим я и пришла, – закончила Палома.

Кайонэ молчал, потрясённый услышанным. Таинства любви, столь хладнокровно-цинично описанные четырнадцатилетней девочкой, доставили ему новые страдания. Молчание Кайонэ Палома интерпретировала по-своему, а потому поспешила продолжить:

– Не переживайте Вы так! Это в Ваше время к лишению девственности без брака относились серьёзно, а в наше это также обычно, как поцелуй. Кроме того, обряд мы совершим не полностью, так что и под венец со мной Вас тащить никто не будет. Итак, приступим? Или Вы это сделаете здесь и сейчас, или это сделает через несколько дней Биаджино. Выбирайте!

– Ваш отец меня убьёт потом! – тихо произнёс принц.

– Если до этого не убьёт король Биаджино! – возразила Палома, – Значит, мне в любом случае, быть вдовой, – съехидничала она и начала раздеваться, поняв, что принц Кайонэ согласился с её планом.

Будь проклята его анкокутоси-дзюцу, позволившая любоваться белоснежным телом любимой даже с закрытыми глазами! Будь проклят его жезл, заживший своей, отдельной жизнью, от его разума! Будь проклят его разум, не подчинившийся его воле! Будь проклята его воля, сломленная горящим от любви сердцем! Будь проклято его сердце, испепелившее его душу! Будь проклята его душа, ввергнувшая его в бесконечный круг перерождений!

Да будет благословенна душа любимой, соединившаяся с его душой! Да будет благословенно сердце любимой, стучащее в такт с его сердцем! Да будет благословенен дух любимой, превозмогающий обстоятельства! Да будет благословенно тело любимой, погрузившее его в Нирвану, минуя Му, Муги и Мусин.

До момента, когда в замочной скважине опять начал поворачиваться ключ, принц Кайонэ обучал Палому строить защиту, чтобы стать непроницаемой для чужих взглядов.

18 – обитель блаженства в учении буддизма

19 – учение о просветлении путём мистического созерцания. Согласно учению дзен-буддизма, жизнь означает страдание, потому что люди несовершенны. В течение всей жизни каждому человеку приходится пережить множество страданий – как физических, так и психологических – в форме старения, болезней, разлуки с любимыми, лишений, неприятных ситуаций и людей, горя и боли. Все эти несчастья преследуют человека просто потому, что он подвержен желаниям. Если удается заполучить предмет вожделения, можно испытать радость или удовлетворение, однако эти эмоции очень скоротечны и быстро исчезают. Если же удовольствие длится чересчур долго, оно становится однообразным и рано или поздно надоедает. Корнем страданий является привязанность к желаниям – обладать (тяга, жажда) и не обладать (неприятие, отвращение). Так как невозможно удовлетворить их все, люди становятся раздраженными и злыми, тем самым лишь подтверждая свою подверженность страданиям. Окончания страданий можно достичь, если регулярно практиковать отсутствие привязанности к желаниям. Путь к окончанию страданий – следование по пути постепенного самосовершенствования – это и есть путь дзен-буддизма.

<<1...7 8 9 10 11 >>

На страницу:

Перейти

9 из 11