Кошка, которая гуляла сама по себе. Ох, и странные, эти русские! От сердца к сердцу мост

– А для меня прочтешь? – спросил Макс, делая ударение на «меня».

– Прямо сейчас?

– Да, если можно.

– А давай чуть попозже, ближе к концу свидания? Оно же у нас не сейчас заканчивается? – жалобно спросила Оксана.

– Нет, по программе у нас с тобой ещё ресторан.

(Его отпустило, когда Оксана совершенно не акцентировала внимание на стихах, значит, он зря переживал, что они для неё значат что-то личное, сокровенное, но с другой стороны, момент задать вопрос о бывшем муже был упущен, но, почему-то, Макса это только радовало)

– А ты не очень расстроишься, если мы здесь останемся? Не люблю я рестораны, очень неуютно там себя чувствую, особенно, если некоторые, не будем говорить кто, там меня одну бросают. Да ладно, не напрягайся, шучу я, шучу. Давай немного погуляем по лесу, а потом чего-нибудь перекусим по дороге? Я тебе ничего там с рестораном не ломаю?

– Да всё путём! Сейчас позвоню в ресторан и попрошу, чтобы нам собрали корзинку для полноценного ужина на природе…

Они долго гуляли по лесу, взявшись за руки, и это было так легко и естественно, как будто они знакомы уже сто лет. Потом вышли на крутой берег симпатичной речушки. Макс и не заметил, что рассказывал в основном он, так внимательно его слушала Оксана. И смотрела прямо в глаза, от которых и сам Макс не мог оторвать взгляд.

Рассказывал о своем переезде в Австралию, о том, как учился понимать животных, как тренировался лежать неподвижно, чтобы не спугнуть их и сделать красивый редкий кадр. Как карьера его пошла в гору, когда его снимки начали печатать в журналах по всему миру. О ленивых коалах, питающихся исключительно листьями эвкалипта, и шустрых кенгуру. О милашках-вомбатах и агрессивных страусах эму. О ехиднах, похожих на наших ёжиков, только с длинными иголками, которые, между, прочим, очень трепетно относятся к своему потомству. О маленьких австралийских пингвинах (всего-то 30 см роста!), каждый вечер вперевалочку вышагивающих к своей норке, (а иногда расстояние до неё измеряется сотнями метров, между прочим!), и о людях, которые заботливо строят для пингвинов домики, выращивают для них траву и оберегают от назойливых туристов, которым непременно хочется погладить эту живую игрушку.

О стаях разноцветных попугайчиков, которых так много, и которые для австралийцев такие же обычные птицы, как для нас воробьи или голуби. О птичке, которая смешно называется – кукабара, что означает «хохот», потому, что её крик похож на смех человека.

Словом, разливался курским соловьем, и до вопросов, которые хотел задать Оксане, дело так и не дошло…

Принесли корзину для пикника. Они расстелили на теплую ещё траву одеяло, прикрылись пледами и, уже болтая о том, о сём, перекусили. И, наконец-то, Максу представилась возможность задать вопросы Оксане:

– Мне сказали, что ты шоколад делаешь?

– Ну, не я непосредственно, а наша компания «Шоколатье-Пермь». Я там работаю экономистом, но, всё равно, шоколада уже наелась на десять лет вперед.

– И как ты туда попала? У тебя родители там работали?

– Нет, совсем нет. У меня не получилось поступить сразу после школы в институт, хотя и была почти круглой отличницей. Так сложились обстоятельства… Сначала устроилась работать к ним в магазин, а сама искала, куда бы мне поступить на заочный. Родители тогда сильно разболелись, поэтому сидеть у них на шее никак не могла, наоборот, надо было им помогать. А зав.производством предложил мне подумать над поступлением на экономический, мол, потом, как закончишь, у нас же экономистом и будешь работать. И я поступила на заочный в МГИУ

. Как раз у нас в Перми есть возможность дистанционного обучения на экономическом факультете…

Как-то незаметно стемнело, начали зажигаться звезды. Они прилегли на одеяло, убрав остатки еды в корзинку, взялись за руки и стали следить за появлением звезд. Максим уже было совсем собрался с духом задать Оксане волнующие его вопросы о её замужестве, но она опять нарушила план сегодняшнего свидания: глубоко вздохнула и без всякого предупреждения начала читать стихи:

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают -

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – кто-то хочет, чтобы они были?

Значит – кто-то называет эти плевочки

жемчужиной?

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

плачет,

целует ему жилистую руку,

просит -

чтоб обязательно была звезда! -

клянется -

не перенесет эту беззвездную муку!

А после

ходит тревожный,

но спокойный наружно.

Говорит кому-то:

"Ведь теперь тебе ничего?

Не страшно?

Да?!"

Послушайте!

Ведь, если звезды

зажигают -

значит – это кому-нибудь нужно?

Значит – это необходимо,

чтобы каждый вечер

над крышами

загоралась хоть одна звезда?!