Она сказала: «Нет!»

«Издевается он надо мной что ли?», – подумала Кира. Но Влад смотрел прямо и очень серьёзно, никакой насмешки в его глазах не было.

– Побыли и что дальше?

– Дальше – влюбился. И вот теперь сам создаю возможности, чтобы сблизиться с Вами, а Вы даже на «ты» не разрешаете перейти.

«Точно, больной! – окончательно удостоверилась Кира, – Нормальные люди так не говорят. И ведь не отстанет. Что же делать?» Она осмотрелась – охранника на входе видно не было, видимо, грелся в домике. Лыжники были, но Кира представила, как будет выглядеть, если начнёт звать на помощь, и отказалась от этой идеи. Взять Светланку в охапку и молча пойти к автобусу – тоже не вариант. Если он проследил за ними на машине, значит, знает, где она живёт.

За себя Кире страшно не было, но вот за Светика – очень. Будь Кира одна, она бы вызвала полицию, да и дело с концом – пусть органы выясняют, что он, этот Влад, за фрукт, из какой психушки сбежал. Но, чтобы ребёнок участвовал в подобной катавасии

– ни за что! «Как же мне от него отвязаться? – судорожно думала Кира, – Может, хитростью как-то попробовать? Как со Светланкой? Немного уступить, а потом сторговаться». И начала осторожно:

– Мы с Вами не знаем друг друга…

– Так давайте узнаем! – перебил её Влад, – В чем проблема?

– Но не здесь же! И не сейчас.

– Тогда где? Когда? Завтра?

– Нет, завтра я буду занята. Давайте в понедельник. Днём.

– Понедельник так понедельник. Давайте вместе пообедаем.

– Пообедать не получится, а вот по чашечке кофе выпьем. Я подъеду к пятнадцати часам… Нет, пожалуйста, – подняла в протестующем жесте руку Кира, видя, что Влад порывается что-то сказать, – не надо предлагать меня подвезти, забрать и так далее. Назовите мне станцию метро, рядом с которой Вы работаете, встретимся на улице у выхода.

– Бизнес-центр около «Старой деревни».

«Не хило! – подумала Кира, – Одна из самых дорогих аренд под офисы. Ладно, разберёмся!»

– Отлично. Договорились. А сейчас нам со Светиком надо идти. Ребёнок уже замерз и проголодался. Пока.

И Кира решительно развернулась, взяла девочку за руку и ушла. Влад вслед за ними не пошёл, чем Кира осталась довольна. Значит, с ним можно договориться, если подойти с умом. А уж она к понедельнику обязательно придумает, как от него отвязаться.

Весьма был доволен сегодняшним днём и Влад. И не просто доволен, а даже счастлив. Счастлив, что увидел Киру. Счастлив, что о свидании договорился. Счастлив, что признался ей в любви. Оказывается, это так здорово! Влад уже не один раз говорил – «Я люблю тебя!», но каждый раз эта фраза всего из трёх слов давалась ему с трудом. А о любви к Кире ему хотелось говорить, кричать, петь. И не только ей наедине, но и всему миру! Видимо там, раньше, любви не было, а была симпатия, интерес, влюблённость, наконец, потому и слова никак не хотели выговариваться…

– (в переводе с древне-греческого – «схождение вниз, спуск, сошествие») в православном богослужении – песнопение, которое поётся на утрене в праздничные и воскресные дни в заключение канона. В обыденный язык слово пришло из жаргона семинаристов. Поскольку катавасию пели два хора (клироса) одновременно, сходясь при этом вместе на середину церкви – пение было довольно сложным, потому что пелось на ходу и на много голосов. Нетренированное ухо могло не улавливать гармонию, сложное пение воспринималось как нечто путаное, даже если певчие не сбивались. С этим и связано современное разговорное значение слова катавасия – «путаница» (из Википедии)

5

Влад был абсолютно уверен, что на свидание Кира придёт. Не плохо было бы, для порядка, иметь на руках её номер телефона, но не за горами и это. И переход на «ты». И первый поцелуй. И первый секс. И… много чего ещё.

Кира появилась на выходе из «Старой деревни» ровно в 15.00.

– Точность – вежливость королев! – не преминул отпустить комплимент Влад, без спросу беря Киру под локоток.

Приятней было бы, конечно, взять за руку. Рука в руке, ладонь к ладони. Но Кира и за локоток себя держать не позволила, нечаянно, вроде бы, развернувшись, руку высвободила. Ладно, потерпим. Пока.

– Не получается опаздывать, – отреагировала Кира на слова Влада, – Даже когда задерживаюсь, почему-то всегда прихожу вовремя.

– Итак, просто кофе? Или с десертом? – деловито осведомился Влад, – У нас тут есть кафешка с такими пирожными, м-м-м! Больше нигде в Москве не найдёте!

– Уж, так, уж, и «нигде»? – иронически сказала Кира, – Давайте, тогда, ведите!

И Влад повёл, с полным основанием схватив девушку за руку. Рассекал море людей как ледокол, торящий путь для кораблей. В данном случае одного корабля под именем «Кира». Кира не сопротивлялась, как-то глупо было вырываться в незнакомом месте с огромным количеством людей, снующих туда-сюда. Потихоньку высвободила руку уже перед витриной, где были выставлены, действительно, нестандартные сладости: десерт «Стакан Славянова» – прозрачный пластиковый стаканчик с разноцветными слоями (Кира насчитала, аж, восемь!), пирожное «Сто лет галерее» – удлинённая палочка шоколадного теста, покрытого нежно-салатовой помадкой, леденец «Пермяк – солёные уши» – кружок на палочке с двумя самыми настоящими ушами. Кусочки тортов, хоть и были вполне себе стандартной формы, но названия имели тоже необычные: «Танец с саблями», «Пермь в Москве», «Геологическое»…

У Киры глаза разбежались, а Влад, как настоящий знаток, рассказывал о каждом пирожном:

– Эскимо на палочке – это типа «картошки». Вот эта округлая горка зелёного цвета – «Пермское хвойное», тут бисквит, хвойный мусс, солёная карамель, кедровые орехи. «Графские развалины» – основание из грецкого ореха с мёдом, что-то типа мягкого грильяжа получается, сливочный крем, сверху шоколад. «Карл Модерах» – шоколадный бисквит со сливочным и клюквенным крем-чизом.

– Да Вы, Влад, гурман-сладкоежка!

– Это всё моя секретарша, Марина. Как кафе открылось, начала мне каждый день приносить разные пирожные на пробу с подробным описанием. Любит она всякий эксклюзив. А тут, сама видишь по названиям, только две точки в России – в Перми

и в Москве. Кто-то из питерцев был в Перми, попробовал, вдохновился и к нам притащил. Итак, что выбираем? Если самое лёгкое и необычное, то советую «Пермское хвойное» или «Сто лет галерее», там шоколадно-миндальное тесто и хвойная помадка.

Кира выбрала «Пермское хвойное». Оно приятно таяло во рту с нежным хвойным послевкусием. Попробовала и кусочек «Графских развалин», которое заказал Влад. Оно тоже было вкусное, но, уж, больно жирное из-за горок из сливочного крема. Кире больше понравился грильяж, на котором горки стояли.

– Хотите что-то ещё, Кира? – спросил Влад, когда с пирожными и кофе было покончено.

– Нет, спасибо! Всё было очень вкусно, но этого достаточно.

– Тогда приступаем к знакомству? – деловито предложил Влад.

– Вы всегда так прямолинейны? – спросила Кира.

– А чего тянуть кота за хвост? Вот мой паспорт, можете удостовериться – Кожедуб Владислав Олегович, тридцать семь лет. Не женат и никогда не был. Детей на стороне не имею. Генеральный директор Акционерного общества «Меридиан».

Кира в руки паспорт Влада брать не стала. Зачем? Его штампы из ЗАГСа ей были не интересны, домашний адрес не нужен. Лишь краешком глаза отметила место его рождения – Владивосток. Ничего себе он проделал путь через всю страну c юго-востока до северо-запада, с Владивостока до Питера! Вот откуда его напористость и пробивная сила.

Свой паспорт Кира выкладывать Владу не стала, представилась ему в тон:

– Селивёрстова Кира Львовна. Тридцать пять лет. Дважды была замужем. В разводе.

– Приятно познакомиться, Кира, – произнёс Влад, протягивая Кире руку, что та тоже была вынуждена сделать в ответ, – Теперь можем перейти на «ты»? – спросил Влад, удерживая руку

девушки.

– Мне кажется, ещё рано.

– Послушайте, но это же не серьёзно – мы ровесники, знакомы с прошлого года. Или обязательно пить на брудершафт?

Кира заколебалась. Действительно, что это она? К чему эти церемонии. Он прав. Но всё-таки, из упрямства сказала:

– «С прошлого года»? Всего-то четвёртый раз видимся.

– Остались вопросы ко мне? Отвечу на любой.

– Дело не в вопросах. Вернее, не в ответах на них. Я хочу узнать о… тебе от других. От сослуживцев, например.