Мужчины на раз-два-три

3

Первые месяцы присоединения новой фирмы к бизнес-империи были изматывающими, и то, что он ужинает в одиночестве, а не в компании соблазнительной сотрудницы, Герман не заметил. Вспомнил только, плюхнувшись в одинокую постель. Успел зло подумать: «Дрянь! Уволю!», и провалился в сон.

Утром, по дороге на работу, думал о предстоящих на сегодня делах и вспомнил о продинамившей его стерве только увидев её в секретарской. Она сидела абсолютно спокойная, самоуверенная, в её глазах не было даже намёка на раскаяние, не говоря уже о взгляде побитой собаки, каким, по мнению Германа Вадимовича, должны смотреть на него подчинённые, тем более так круто проштрафившиеся.

Кристина, готовясь к встрече, перебрала множество вариантов своего поведения, среди которых была не только «побитая собака», но и слёзы, и вызов, и игнорирование. Но выбрала усреднённый вариант между высокомерной королевой и откровенным соблазнением, решив балансировать в ту или иную сторону, определяясь по ходу дела. Поэтому и оделась соответственно: с одной стороны, обычная офисная одежда – юбка и блузка, с другой стороны, юбка соблазнительно обтягивает бёдра, блузка трещит на груди, а пуговицы готовы в любой момент выскочить из петель. Завершают образ ярко-красные лакированные лодочки на высоченном каблуке. В тон к ним лак на ногтях и помада на губах. Образ простой, но утончённый. С правильно расставленными акцентами. С намёком. А чтобы намёк был понятен даже самому тупому козлу, у Кристины имелись духи, от которых у мужиков вспыхивало жгучее сексуальное желание, а любая женщина морщила нос: смесь запахов давно не мытого тела, не стираных носков и использованной прокладки при менструации.

Герман Вадимович сделал вид, что Кристину не заметил. Но она-то заметила, как дрогнули крылья его носа, когда он проходил мимо неё. На «раз» его победить не получится, но то, что на «два» он сдастся, можно было заключать пари самой с собой.

Первой к боссу зашла секретарша. Кристина дала им время обсудить дела, глубоко вздохнула и вплыла в кабинет, как только услышала стук её каблучков, приближающихся к двери. Из него она выйдет либо «на коне» любовницей, либо останется и без работы, и без любовника.

Маринка невольно отшатнулась из-за вони, исходящей от Кристины, на что та и рассчитывала. Кристина была уже на середине кабинета, когда Герман Вадимович среагировал на её появление грозным окриком:

– Вышла вон и закрыла дверь с той стороны!

Кристина и не подумала останавливаться, а секретарша Маринка, решив, что приказ относится к ней, шмыгнула из кабинета и поспешно закрыла дверь.

Стоять столбом, когда начальник развалился в кресле, было унизительно. Усесться без разрешения на стул было, с одной стороны, наглостью, с другой, недальновидно – половина точек соблазнения мужчине не видно, а запах не долетает. И Кристина зашла за стол, пристроила попку на его поверхность, вытянув свои длинные ноги, едва касаясь брюк начальника, и положила перед его носом заявление на увольнение по собственному желанию.

И что оставалось начальнику? Не вызывать же охрану, чтобы выдворить нахалку? И работать не возможно, когда полстола занято её попой. И Герман Вадимович слегка откатился на кресле от стола и уставился на Кристину холодным непроницаемым взглядом.

Пока всё шло по плану. Кристина слегка развернулась на столе, устроившись поудобнее (одна нога чуть согнута в колене, юбка задралась немного выше, но пока в рамках приличий), и облокотилась на стол рукой, прижав ладонью собственное заявление.

– Герман Вадимович, вот тут моё заявление об уходе. Но я не могу, не хочу уходить, оставляя о себе неприятное впечатление, тем более, у мужчины, который мне очень симпатичен… Я его очень боюсь. Он следит за мной. Стоит мне просто поговорить, улыбнуться мужчине, как он тут же устраивает скандал и не допускает к сыну. А, если увидит, что я с кем-то начала отношения, может вообще лишить его.

Холод в глазах начальника уже давно сменился на хмурую подозрительность. Он не фига не понимал из того, что хриплым расстроенным тоном говорила Кристина, выслушивая какой-то невнятный лепет, вопреки ожидавшемуся раскаянию и просьбам о прощении. На это она и рассчитывала. То, что начальника она зацепила, Кристина поняла не только по его глазам, но и потому, что кресло своё он, влекомый запахом её духов, придвинул к столу обратно. Теперь у него будет возможность остановить её, когда она соберётся уходить. Действовать надо быстро, чтобы он поддался первому порыву и не успел задуматься о том, на кой чёрт ему нужно вникать в чужие проблемы – мало что ли баб на свете и без них? И Кристина мягко отстранилась от стола и сделала шаг от стола. Раз.

На счёт «два» Герман Вадимович, остановил её, схватив за руку. Кристина пошатнулась, как будто от неожиданности, и «вынужденно» уселась на стол обратно. Только теперь уже основательнее. Руку, которую ещё держал начальник, положила себе на колено. Герман Вадимович в кресле оказался прямо напротив Кристины. Она подпустила в глаза и голос слезу (грозное оружие женщины, если использовать его к месту) и, капризно скривив губы, дрожащим голосом произнесла:

– Думаешь, мне просто быть без мужчины? Я уже почти год на голодном пайке после развода. Я, как тебя увидела, сразу поплыла. И что делать? При всех ничего сказать не могу. Предупредить не могу – ты сразу уехал. Телефона не знаю. Работа в голову не лезет. Внизу живота скрутило, сердце сжало, в горле – комок…

Прямолинейное признание Кристины вызвало в душе Германа восхищение. Такую женщину он ещё в своей жизни не встречал. А у него их было не мало! После скоропалительной институтской женитьбы по залёту и развода, он вёл вольную жизнь холостяка. В женщинах недостатка не было. А, уж, когда кривая вывезла на обеспеченную, а потом и богатую жизнь, и тем более. Не мешало ни внушительное пузо, ни маленький рост, ни пренебрежительное потребительское отношение к женщине, в которой его интересовало только её тело и умение доставить ему удовольствие в постели. Расставался он без сожаления и сантиментов. О том, чтобы связать себя узами нового брака, речи не было.

Кристина сразу дала понять, чего она хочет, чего жаждет, и именно от него. Но при этом не выглядела сексуальной подстилкой, держалась с достоинством королевы. Была красива, умна. И характер явно присутствовал. Крепкий орешек. Что ж! Тем интереснее будет её ломать, подчиняя себе. И Герман потянул Кристину на себя. Она пересела к нему на колени, широко раздвинув ноги, и сразу жадно прильнула поцелуем. А целоваться она умела!

Герман обследовал руками спину женщины, потискал упругую попку, по-хозяйски задрал мешающую юбку. Его член уже вопил о желании оказаться не в мужских брюках, а в горячем и влажном женском лоне, но в кресле сделать это было неудобно. Мешали подлокотники. Герман встал с кресла, подхватил Кристину за попу и усадил на стол. Одним молниеносным движением сдёрнул с неё трусики. Она потянулась к ремню брюк и ловко расстегнула ширинку, выпустив мужское орудие на волю. Погладила член руками, с восхищением взглянула на Германа, плотоядно облизнула кончиком розового язычка ярко-красные губы и прижалась к мужчине всем телом. Его член быстро нашёл вожделенный вход и начал стремительный штурм женского тела.

После бурного соития, уже поправляя одежду, Герман Вадимович спросил Кристину:

– Как там зовут твоего бывшего мужа?

– Фундуков Олег Николаевич, – отчеканила Кристина, без стеснения натягивая трусы, – Он очень опасный человек. Но ты же с ним справишься?

– Не бери в голову, – ответил Герман Вадимович, целуя Кристину в кончик носа, – Это наши мужские дела. Сами разберёмся.

– Всё равно, милый, будь осторожен, – промурлыкала Кристина, а про себя подумала: «Ну-ну, посмотрим!»

Выводы о сексуальных возможностях босса с одного раза делать было рано, но опыт подсказывал Кристине, что босс эгоист, и в постели, соответственно, будет вести себя точно также, то есть, заботясь только о себе любимом. В общем и целом, Герман Вадимович пока выглядел примитивно. Ну, и чёрт с ним! Главное, чтобы он прижал Олега, а удовольствие от секса она может и в других объятиях получить.

И, кстати, можно сделать это прямо сейчас. Она же выиграла пари у самой себя? Выиграла! Так почему бы не побаловать себя сладеньким? И Кристина отправилась в массажный салон к Костику, который не только суперкачественно делал массаж, но и облизывал её и в прямом, и в переносном смыслах. А в удовольствиях Кристина себе никогда не отказывала.

4

Примитив примитивом, но бурный роман Кристины с начальником продолжался уже больше месяца и пока не вышел за рамки банального секса в кабинете. В планы Кристины не входило превращаться в услужливое мясо для удовлетворения похоти босса, но она сама загнала себя в ловушку скрытности сказочкой о всемогущем бывшем муже. И в итоге ни тебе дорогостоящих подарков, ни совместных походов на светские вечеринки, ни тебе статуса любовницы. Единственное, что изменилось за это время – это место их дислокации. С рабочего стола Германа Вадимовича они переместились на кожаный диван в тесной комнатушке позади его кабинета. Такое положение вещей никак не могло устраивать Кристину, и она срочно начала продумывать пути выхода из тупика.

Но самое главное, похоже, что босс и не собирался разбираться с Олегом. Или был не настолько крут, как сам о себе думал. Кристина ни на шаг не приблизилась к сыну, и это огорчало её больше всего. И ужасно злило! Пора было завязывать с этой затянувшейся интрижкой. И искать новую работу и нового любовника.

Герман Вадимович помнил об обещании разобраться с бывшим мужем Кристины. Забудешь тут, когда она постоянно о нём напоминает. Ему просто было некогда. Да и быстрый перетрах на работе его вполне пока устраивал.

Но постепенно «пока» закончилось. Чему активно способствовала сама Кристина. Ему стало катастрофически не хватать тех несчастных двадцати минут, которые они проводили вместе. Едва отстрелявшись, он хотел эту женщину снова. Хотел, чтобы её горячее ненасытное тело было в полном его распоряжении не только днем, но и ночью. Эту мысль ему внушила Кристина, мечтательно рассуждая после очередного секса, как было бы сладко прижиматься к его горячему телу всю ночь, туманно намекая на безграничные возможности получения «нестандартных» удовольствий, чем будила его сексуальные фантазии. И вскоре ночи с Кристиной стали его собственными мыслями. Тем более что кожаный диван, на который они переместились с его рабочего стола, мало того, что не был образцом комфорта, но ещё и навязчиво навевал мысли о его бывшем хозяине, наверняка использовавшем его точно также, для перетраха. В эти навязчивые мысли постоянно залетала картинка с Кристиной, обнимающей голое тело своего предыдущего босса, хотя она с неприкрытым ужасом оглядела новое место их встреч, явно видя его впервые.

На светские рауты приходилось ходить одному и уже там, на месте, выбирать себе в спутницы одну из вешавшихся на него дам. Он поневоле сравнивал их с Кристиной, и ни одна из них даже в подмётки ей не годилась. Ни по внешнему виду, хотя Кристину он пока видел только в офисной одежде, а они щеголяли в вечерних нарядах. Ни по степени удовольствия, которые доставляли ему в постели.

Если бы не чутьё опытного бизнесмена, привыкшего осторожничать, и смутные опасения, что в качестве официальной любовницы Кристина может взять над ним слишком большую власть и занять гораздо более важное место в его жизни, чем то, которое занимали все его предыдущие пассии, он бы уже давно легализовал Кристину.

А про её мужа, господина Фундукова, он уже давно всё выяснил. Оказался так, мелкой сошкой, бизнесменом средней руки. Просто застращал бедную женщину. А у страха, как известно, глаза велики. Прижать его к ногтю, выдавить из бизнеса не составляло для Германа Вадимовича никакой проблемы.

– Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал с твоим бывшим? Разорил? Искалечил? Убил?

Кристина замерла от неожиданности, она уже ничего не ждала от любовника. Ответила сдержанно, стараясь не показать радость:

– Ни калечить, ни, тем более, убивать не надо. Разорять тоже не желательно. Пусть вкалывает на благо сына. Да и мне его алименты, пусть и крохи, лишними не будут. Припугнуть, чтобы не препятствовал моему общению с сыном, пока будет достаточно.

– И это всё? Что ты так за сына уцепилась, как за золотую жилу?

– Вот именно, за «золотую жилу», – ответила Кристина, которая уже давно поняла, что Герман не относится к числу чадолюбивых родителей, а потому рассказывать ему о любви к Максимке было бесполезно.

– Сын – наследник не только Олега, но и его двоюродного дядюшки. Я его рожала, мучилась, а денежки достанутся этому козлу? – выдала Кристина версию боссу, которую тот наверняка поймёт и оценит.

Герман остро взглянул на Кристину и начал одеваться. Уже в кабинете, прощаясь, протянул ей банковскую карточку:

– Это тебе. Пользуйся. Но в рамках разумного.

«Жлоб!» – сделала окончательный вывод Кристина.

Карточка была «на предъявителя» и наверняка оформлена на его имя. Пользоваться-то она ею сможет, но все операции он будет контролировать. «В рамках разумного» говоришь? – зло подумала Кристина, – Ладно! Выясним эти твои «рамки»!», но внешне недовольство не показала. Наоборот, если информацию об Олеге приняла, как должное, то на карточку отреагировала бурной радостью. Надо же было потешить самолюбие мужчины!

Господи, остались ли ещё на свете щедрые мужики или все вымерли, как мамонты?

5

Наконец-то, Кристина почувствовала себя человеком! Не надо было вскакивать ни свет, ни заря, чтобы мчаться на работу. Не надо было толкаться в метро. Вернулись так любимые любой уважающей себя женщиной еженедельные походы в парикмахерскую, к косметологу, в СПА-салон, на фитнес, в солярий, на массаж. Впрочем, в массаже Кристина себе не отказывала даже в период тотальной экономии.

Между точками своих интересов Кристина разъезжала на такси, пока Герман не вручил ей ключи от машины. Так она поняла, что за её расходами он следил, но, поскольку пока ни в чём не ограничивал, она, видимо, «рамок разумного» не нарушила. Тогда она решила расширить эти самые рамки и закомандовала перекрасить машину под цвет своих глаз. Это было явным капризом, но Герман возражать не стал. В благодарность за машину Кристина устроила ему целое представление с переодеванием в женщину-полицейского – «допрос с пристрастием», тщательный «обыск» с прощупыванием всех интимных мест, «пытки» с привязыванием к кровати рук и ног. Самым сладким было «изнасилование», и он предвкушал, что за выполнение каприза получит не менее жаркую ночку.

Кристина вообще оказалась затейницей. Уж, на что Герман не любил походы по магазинам, ладно, там, в ювелирный зайти, но ходить вместе за тряпками?!? – увольте!, но Кристина и туда его затащила. Устроила из примерки платья целое шоу, он завёлся, и, в итоге, они не дотерпели до дома, занялись сексом прямо в машине, как какие-то прыщавые подростки.

Кристина называла такое перевоспитание мужчины-жлоба в щедрого спонсора «выработкой условных рефлексов у собаки Павлова