Аж 2о! Возрождение (восхождение) императрицы

Когда первая часть «Марлезонского балета*» подошла к концу, церемониймейстер, объявил, что мы можем пройти к капсуле «Пробуждения». Под ободряющие аплодисменты, Алекс подвёл меня к комнате, что находилась за тронами. От того, что находилось внутри этого помещения, нас отделял занавес из красного бархата. Не понимая, что там происходит, оставалось довольствоваться лишь охами, вздохами приглашённой на шоу публики.

– Виктория Воронцова! – прозвучал голос главврача.

Я почувствовала, как напряглась рука Алекса, и взглянула на него. Он стоял, вытянувшись по стойке смирно, поджав нижнюю губу и не решался отодвинуть занавес. И, тут из-за него высунулась седовласая голова доктора:

– Ну, долго вас ждать? Мне-то, что? А, император ждать не будет. Проходите давайте, распахнул он занавес. Мы скромно зашли в помещение, и Алекс, поспешил отгородить нас от следующей пары завеской.

В комнате, в центре которой на постаменте возвышалась большая, прозрачная капсула, предыдущих пар не оказалось. Но, по мокрым следам на полу, я догадалась, что мне предстоит. Стоило отпустить руку сопровождения, как меня тут же окружили две девушки в белых сарафанах в пол. Оказавшись оттеснённой от Алекса, к ступеням постамента, я даже вздрогнула, когда одна из девушек, без предупреждения, запустив свои пальчики в мою причёску, принялась лихо освобождать локоны от шпилек. Вторая, в это время уже расшнуровывала лиф. И, когда платье чуть не слетело с меня на глазах двух мужчин, я вцепилась в корсет мёртвой хваткой.

– Обалдели, что ли?! Вы хотите запихнуть меня в это прозрачное яйцо в чём мать родила?

– Виктория, не волнуйся, твоих прелестей никто не увидит, – попытался успокоить меня доктор. – А, вот твой крик, не слышал, пожалуй, только глухой.

– Как хотите, но при нём я раздеваться отказываюсь, – кивнула в сторону Алекса.

– Хорошо-хорошо, – согласился Аристарх Леонидович. – Ваша светлость! Покиньте помещение, – произнёс он приказным тоном, и принялся оттеснять князя к выходу.

– Да ухожу я, – раздражённо произнёс Алекс и скрылся за занавесом.

Пока доктор был занят устранением нежелательного свидетеля, а затем принялся настраивать аппаратуру, меня молниеносно лишили не только платья, но и нижнего белья.

Облачённая в длинный белый халат, я стояла у стальной двери капсулы и пыталась усмирить своё сердечко, пульсирующее в моей голове.

– Ну, что, дорогуша, готова? – спросил меня доктор.

– Конечно, нет. Как к этому можно быть готовой! – фыркнула, пытаясь смириться с неизбежным.

– Ну, всё, начинаем, – махнул рукой док.

Стоило девушкам услышать его приказ, как эти две стервы, содрав халат, втолкнули меня в капсулу и задраили дверь с такой скоростью, словно учились этому с рождения. И, вот я голышом стою в прозрачной капсуле. А, на страже моей чести лишь матовый волнообразный узор и несколько надписей на латыни, которые, вряд ли скроют моё тельце от глаз толпы. От ужаса, меня начинает поколачивать. И, тут из форсунок в пластиковом поддоне, хлынула холодная вода. Я аж задохнулась от возмущения:

«Что не могли подогреть? Раз мы с земли, так над нами издеваться можно?».

Вода всё пребывала и пребывала, а мои зубы отплясывали чечётку, вынуждая нервно подёргиваться посиневшие от холода губы. Когда её уровень достиг моей груди, красный занавес разъехался в разные стороны, и предо мной предстала королевская чета с наследничком. Видимо по всему, троны у них вращались не хуже, чем, офисное кресло. Мне хватило ощутить на себе их взгляды, чтобы забыть о толпе зевак, пристроившихся позади тронного подиума. От навалившихся в одночасье эмоций: стыда, гнева, безысходности, я даже не сразу заметила, что гляжу в голубые глаза монархов сквозь толщу воды, прохладу которой уже не ощущала.

– Сколько она уже под водой? – донёсся до меня знакомый голос.

– Всего четыре минуты, – спокойно ответил Аристарх Леонидович.

Взглянув в сторону пульта, я увидела Алекса. Его лицо было сродни халата, что остался за дверью, и в который, я сейчас с удовольствием бы укуталась.

– Виктория, – донеслось с динамиков внутри кабины. – Сейчас я включу зов о помощи китообразных. Параллельно буду увеличивать давление. Если почувствуешь, что уже на грани, нажмёшь красную кнопку. Кивни, если поняла. Я кивнула. Тут же мои уши, будто обложило ватой, словно при подъёме в гору. Еле сдержалась, чтобы не зевнуть с открытым ртом. Почему то, захотелось спать. Неожиданно, все тревоги отошли на задний план. Появилось такое спокойствие и безразличие ко всему происходящему, что я не сдержалась, и усмехнулась, глядя в глаза императора. На, что, тот, как то, по-доброму, улыбнулся мне в ответ. Всё изменил душещипательный звук. Перед глазами сразу всплыла картина кровавой расправы. Стая белых акул, окружив старого кита, отрывала от него кусок за коском, окрашивая океан в красный цвет. И, тут же мои мысли улетели далеко-далеко. Я увидела свой дом, в котором жила с родителями, двор с детской площадкой, сестрёнку и брата, гоняющих по ней на велосипедах, маму, возвращающуюся с работы, неся пакеты с продуктами, отца, нарезающего круги вокруг своей «ласточки» возле гаража. И, так стало за себя обидно.

«Ну, уж дудки! Вы не лишите меня всего того, что мне так дорого!», – вскипела от ярости. Мне показалось, что и вода, чувствуя мои эмоции, вскипает вместе со мной. Я содрогнулась всем телом. Рыжая копна волос взмыла вверх, словно пламя костра, и снова обрамила моё лицо невесомыми прядями, не касаясь плеч.

– Остановитесь, док! Она в камере уже десять минут. Вы же её убиваете, – чуть ли не взмолился Алекс, глядя на мои конвульсии.

– Раньше нужно было, молодой человек, проявлять свои чувства. А, сейчас не мешайте. У меня всё под контролем, – ответил доктор, довольно улыбаясь.

Сквозь взбитую до пузырей воду, улыбки на монарших лицах, были похожи на звериный оскал при виде своей жертвы.

«Всё, с меня довольно!» – решила я. – «Что вылупились? Это вам не цирк шапито! Где эта долбанная красная кнопка?», – взмахнула я рукой, чтобы разогнать пузыри, и обалдела, увидев, как на моих глазах рука покрывается зелёными чешуйкам, а пальцы обрастают прозрачными перепонками. Взглянула на вторую руку – та же фигня. Скользнула взглядом по груди, а она уже переливается всеми оттенками зелёного. Чувствуя, как чешуя, сковывая кожу, подкрадывается к шее, меня охватил такой ужас, который я не испытывали никогда. Мысль, немедленно выбраться из этот чёртовой капсулы, буквально, затуманила разум. Не найдя в пузырях заветной красной кнопки, я со всей дури ударила кулаком в стекло камеры, на которой, тут же появилась характерная сетка. Но, прозрачный экран не желал так просто сдаваться. Тогда я ударила в него снова, и снова, устремляя свой кулак в расползающуюся паутину. И, вот, камера, словно замерла на мгновение, и тут же разразилась скрежетом стекла. Вода, покачнувшись, мощным потоком ринулась на свободу. А, с ней и я…

Очнулась на мокром полу в окружении королевской семьи. Мою голову придерживал сам император, а императрица нежно держала меня за руку, улыбаясь материнской улыбкой.

– Она очнулась! С ней всё будет хорошо! – уверил собравшихся доктор, и зал разразился овациями.

– Что с моими ногами? – прохрипела я, чувствуя на них жуткую тяжесть. А, увидев, во что они превратились, захотелось бахнуться в обморок ещё раз, поскольку они срослись в единую чешуйчатую массу и завершались большим прозрачным плавником, переливающимся всеми цветами радуги. – Почему моно-ласта?! – крикнула вопросительно я на доктора.

– Потому, что ты истинный «Абсолют», – восторженно произнёс Леонидыч.

И, тут увидела Алекса, прикатившего инвалидную коляску. Он даже не смотрел в мою сторону. А, я, именно сейчас нуждалась в нём, как никогда. Мне стало так грустно, что слёзы предательски скользнули по моим щекам.

– Не переживайте, драгоценное дитя, – обратился ко мне его величество, – наши учёные обязательно выяснят, почему Вы не обратились в человека в отсутствии воды.

– Александр, – обратился к нему главврач, – помогите усадить вашу подопечную в кресло. Князь, не слово не говоря, склонился предо мной на одно колено, и обхватив скользкое тельце, рывком поднялся на ноги, при этом, словно запрещая себе глядеть мне в лицо. Лишь, перед тем, как посадить в кресло, на мгновение прижал к своей груди, и я ощутила, как рвётся наружу его сердце каждой чешуйкой своей души.

Глава 4

АПГРЕЙД И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

«Блин, ну почему так не справедливо устроен мир!», – жалела я себя, сидя в кресле-качалке у большого арочного окна, наблюдая, как проплывают мимо стайки разноцветных рыб.

«Все сейчас празднуют, а я сижу тут одна-одинёшенька, позабыта-позаброшена, в шикарных апартаментах, которые давят на меня своей помпезностью».

Почувствовав, как затекла моя шея, находясь долго в задранном положении, перевела взгляд на хвост. – Ну, чего тебе надо, скажи, а? – обратилась к своей сдвоенной конечности, плавно виляющей мне прозрачным хвостом.

– Ну, всё у тебя Викуся – не как у людей. Закатила бы сейчас вечеринку, чтобы вся Долинка потом год вспоминала. А, теперь… Ну, вот, что прикажешь с тобой делать? Другие атланты – люди как люди, с двумя ногами, хоть и в ластах. А, тебе Воронцова – целый хост подавай. Вот, что тебе надо, чтобы ты мои ноги отпустил? А, что бы хотелось моим ножкам?

А, НОЖКИ ЖЕЛАЮТ БЕГАТЬ ПО ДОРОЖЕ!

Внезапное озарение, чуть не скинуло меня с кресла на пол.

– Эй, есть тут, кто?! – тишина. Не дождавшись ответа, решила действовать сама. Сползла с качалки и ползком добралась до кресла на колёсиках. Но, как не старалась на него вскарабкаться, ничего не получалось. От досады прокусила нижнюю губу, и даже выдавила слезу. Отдохнула, и попыталась снова. Не заметила, как стопор колеса разблокировался, и стоило мне опереться на сиденье, как оно опрокинулось и, с грохотом навалилось на меня.

– Help, help, help mi pliz! – жалобно пропищала из-под прорезиненного колеса, почему-то перейдя на английский.

– Ох, ты ж! – ахнул кто-то, войдя в комнату, звякнув посудой.

«Ну, наконец-то хоть «КТО-ТО» вспомнил обо мне», – обрадовалась я, услышав приближающиеся шаги.

Тут же коляска взмыла в воздух и опустившись резко на мраморный пол, откатилась в сторонку.

– Ты живая? – схватил меня на руки Алекс.

– Была катастрофа ходячая, а теперь лежачая, – ответила я с горькой иронией.

– Наберись терпения. Мы найдём, как тебя вытащить из костюма русалки.