Сказы

Сказ второй. Нити судьбы

Часть первая – Вступительная

Сильна земля наша людьми на ней живущими. Они о ней заботятся как о своей родной матушке. И она их с лаской да любовью дарами своими одаривает. А княжество сильно князем своим. Он душой своей за всех людей болеет, о каждом думает. Всё ли хорошо в домах их? Все ли накормлены? Нет ли сирот беспризорных? Не обижают ли где кого? Не творится ли несправедливость на земле его? Не ходят ли по ней люди лихие, на добро чужое зарясь? Не творят ли поругания? Не грозит ли им ворог? Всё на плечах княжеских лежит. И живут люди в княжестве Свентояра счастливо в достатке да спокойствии. На князя любимого не нарадуются.

Долгое время никто в глазах его счастья углядеть не мог. Никто понять не мог, что за напасть душеньку его терзает. И радоваться бы ему жизни при красавице жене, да счастья в том союзе не видал никто. Пока кажны человек в княжестве не узнал, что и не было семьи никакой. Что жена эта и не жена ему была вовсе.

Долгие лета? князь Свентояр по жене своей убиенной тосковал, по сыну нерождённому всё слёзы проливал. Но про то? лишь одному человеку во всём княжестве ведомо было. Верным ему другом все эти лета? был жрец Ведагор. Не давал он князю сломаться от горя. Всё повторял, что тот для княжества всего живёт, что от него все жизни людские зависят.

Когда жена, отцом ему выбранная, опозорила себя на весь свет да из княжества навсегда уехала, остался князь один одинёшенек. Но Богине Макоше[68 - Богиня Макошь – у славян на Руси Бoгиня Cудeб. Отвечала за «прядение» нитей судеб. Богиня судьбы Макошь определяла те вехи, которые неизбежно должны свершиться в жизни человека. Пути судьбы на полотне жизни помогают Макоши «вышивать» её дочери: Доля и Недоля.] виднее, что за полотно судьбы человеку сплести. Дочки её мастерицы, Богини Доля и Недоля, матери помощницы в этом деле были. То одну нить в судьбу впрядут, яркую да счастливую. То чёрную, горестную да печальную.

И прожил бы Свентояр бобылём свой век, Богами ему отмерянный. Но, видимо, сжалились они над князем. Вернули ему и жену его Златояру, и сына Лютобора, коих он погибшими считал. То сделали братья-близнецы. Когда старший из них Будислав слово своё крепкое, сестре даденое, нарушить решился, а младший из них Будимир брата поддержал да в путь благословил.

А когда князь Свентояр со своей семьёй воссоединился, то увидал люд честной, как изменился он. Как глаза его счастьем да радостью наполнились, когда жену свою всему княжеству представил, когда сына свого, княжича молодого, перед всем народом своим признал. И гуляли свадебку, не отгулянную, на всё княжество. И радовался народ за князя свого родного, как за самого себя. Кажны человек понимал, что ежели и раньше в их стороне всё ладно да складно было, то со счастливым князем всё ещё лучше сложится.

Я на той свадьбе гулял, гуслями бренчал, песни пел да сказы сказывал. Отшумело веселье. В княжестве Свентояра люд обычной жизнью зажил, делами своими насущными. Да всяко с ними потом случалось. Всяко бывало. Ведь что с одним человеком происходит, то и остальных коснуться может. Кто-то отмахнётся от помощи сам, а кто-то мимо чужой беды пройдёт, головы не повернёт. Так жизни людские друг с другом и переплетаются промеж собой. Да в клубок тугой, да в пряжу запутанную, что сразу и не разглядеть. И лишь Богам сверху всё видно да понятно.

О том сказ свой сегодня и поведу.

Часть вторая

Утро было хорошим. Первый мороз землю тронул. На деревьях снежок пушистый под лучами солнца поблёскивал да глаз радовал. Дышалось в ту пору легко, словно все дела да заботы вместе с землёй на покой ушли до следующей весны. Народ урожай в закрома заготовил да такой, что давно не видывал. Словно и природа на свадьбе князя Свентояра по осени гуляла да дары ему принесла. Во всех домах достаток был да благоденствие. Люди ни в чём нужды всю зиму знать не будут.

В это утро встал князь Свентояр с улыбкой, потянулся. Кудри свои русые да непослушные рукой пригладил, оделся да пошёл умыться, чтобы ко столу вовремя выйти. Златояра по делам женским спозаранку убежала. Быстро же она общий язык с нянюшкой его, Добродеей Вениславовной, нашла. Та всё никак на княжну не могла нарадоваться. С первого же дня всё хозяйство ей в подчинение и отдала. А сама то? советом поможет, то? делом. В подворье княжеском много домов было. Там мастеровой люд жил, кто за конюшней доглядывал, кто за хозяйством, кто за арсеналом. Все с жёнами да детьми своими. Там где кухня находилась, с самого утра шутки да смех женский слышны были. И ежели княжна раньше войском командовала, то теперь у неё в подчинении другие воины были, да числом не меньше. Но она нет-нет да за советом к нянюшке обратится. А та только радовалась, что нужна на старости лет кому, что не сидит одна в своей светёлке.

Когда князь в трапезную вошёл, Златояра уже и завтрак мужу поставила да сама за стол присела, его дожидаючись. Волосы русые в две косы заплела, платье белое с вышивкой красной надела. Щёки румянцем горят, глаза голубые небо затмевают. Только вот на лице её тревога застыла, словно испужалась чего княжна.

– Утро тебе доброго, Златоярушка, – молвил Свентояр, заходя в покои. – Никогда на тебя наглядеться не смогу, Душа моя. Надышаться тобой жизни мне не хватит. Почто взор твой печальный в такой день хороший? – удивлённо застыл он, княжне в глаза глядя. – Отчего тревогу в глазах твоих вижу? Али нездоровится? – в тревоге спросил князь.

– Всё хорошо, лю?бый, всё хорошо, – подошла к нему Златояра, рукой по щеке погладила, в глаза его синие заглянула.

Свентояр крепко жену к груди своей прижал да поцеловал в уста сахарные. Потом отстранился да и застыл в немом вопросе.

– Да всё пустое, родимый. Может, то тревоги женские глупые, – попыталась отмахнуться Златояра от вопроса.

– Я же вижу, что не пустое, – упорствовал Свентояр. – С дитём ли что-то?

– Нет. Наш сын подрастает, с ним всё хорошо, – улыбнулась Златояра, рукой живот погладив.

– Это дочка растёт, – завёл шутливый спор Свентояр, положив руку поверх кисти жены. – Вся в мать – красавица. Но ты не ответила. Как я за стол в тревоге сяду?

– Мне сегодня стан воинский вспомнился. Братья мои как там поживают? Лютобор к воеводе Буриславу с третьими петухами умчался, едва перекусив. Он никак общий язык со сверстниками своими найти не может. Ведь он долгие лета? в ските у деда Ставера рос. А ну как ни с кем не сойдётся? С сыном воеводы Лютомиром подрались, что чуть разняли. Два воина юных так сошлись, как оба живы только остались? С тех пор так и не разговаривают друг с другом. Как не выпытывала у сына, с чего повздорили, молчит о том.

– Уж тебе ли за синяки да раны переживать, за ссоры меж воинами тревожиться? – искренне засмеялся Свентояр. – Али в твоём войске такого никогда не бывало? Почто за пустое расстраиваться. Двоих мальцов-Лютых вместе жизнь свела. Я за этой дракой вижу дружбу крепкую в скором. Помяни моё слово. Я и сам по малолетству Буриславу не один тумак подарил, да и он мне в ответ отвесил их, не пожалев. А сейчас он – дру?жа мой верный. А за братьев и вовсе переживать не стоит. Я их на разговор пригласил. Так что ты печали свои да тревоги в прошлом оставь, готовься лучше гостей встречать.

– Как приедут? Когда ждать-то их? Почто молчал, мне не говорил? – удивилась Златояра, а у самой лицо от радости так и засияло.

– А так. По моему зову приедут. Вот увидишь, ежели всё сложится, как я думаю, то тебя та весть обрадует. Но о том я опосля встречи с ними тебе расскажу. А ждать их совсем скоро надобно, на днях приедут, – засмеялся Свентояр и поцеловал жену в макушку[69 - Примечание автора: «Поцеловать в макушку» означало «благословить». Родительский поцелуй в лоб своих детей – это родительское благословение на дела или в дорогу.]. – Так мы снедать сегодня будем, али я заутрок[70 - За утрок или заутрок – действие, совершаемое после наступления утра, то есть за утром. Завтрак – от древнерусского «за утрок», «заутренья», то есть еда с раннего утра, спозаранок.] голодным останусь?

Златояра радостная засуетилась возле стола, забыв про свои тревоги да печали. Обдумывая чем братьев потчевать[71 - Потчевать – угощать; предлагать покушать или выпить что-либо.] с дороги будет, чем их порадует. Так утро и пролетело. Князь Свентояр по своим делам отправился, а Златояра по своим.

Часть третья

Несколько дней пролетело за делами повседневными незаметно, как на порог хором княжеских два брата ступили, лишь повод коней стражникам в руки отдали.

Роста они оба высокого были. В теле сила чувствовалась богатырская, что не каждому их и одолеть моглось. Волосы густые да прямые цвета соломы в хвосты повязаны были. Однако у одного прядь непослушная залихвацки на лоб падала. С лица оба похожи были, что не каждый их друг от друга и отличит. Одёжа на них дорожная была, что пыли не боялась, цвета тёмно-синего, не маркого. На ногах кожаные сапоги обуты добротные. На поясах меч да кинжал в ножны вложены были. Глаза голубые из-под ресниц чёрных словно светом изнутри светились, отливая лёгкой зеленцой[72 - Зеленца? – цвет молодых листьев по весне. Употребляется как описание нежного зеленоватого оттенка чего-либо.]. Брови цвета тёмного делали их взгляд пронзительным, что не каждая девушка и выдюжит, да и не всяк мужик сможет их в гляделки переглядеть. Бороды у обоих были окладистые, но лицо в них ещё не пряталось. На людей глядели так, словно всю жизнь их рассмотреть пытались. Оценить, что за человек перед ними стоит, что за противник ежели в бой с ним вступить. И хоть им всего по двадцать шесть лет стукнуло, видно было, что братья – воины бывалые, люди серьёзные. Жизнь их рано в войско княжеское привело. А пять лет назад и судьбу сестры на свои плечи возложили, когда она воеводой стала и от отца в стан воинский с ними переехала.

Навстречу им княжна выбежала с распростёртыми объятьями, в платье нарядном, цвета молодой зелёной травы, по подолу да на рукавах васильками голубыми вышитое.

– Будислав, Будимир, братья мои родимые. Как же скучала я по вам. Как волновалась за вас, – радостно произнесла Златояра.

– Ты почто, сестрица, за нас сердце рвёшь? – рассмеялся ей в ответ брат, у которого прядка выбивалась. – Сама видишь, живы мы оба да здоровы, – подхватывая сестрицу на руки, от земли приподнимая да вокруг себя кружа. – Время ноне тихое да мирное.

Златояра братца в лоб поцеловала, засмеялась в ответ да прядку со лба убрала.

– Поздоровался с сестрицей, Будислав, дай и мне её к груди своей прижать, – заговорил второй брат.

– Меня на вас двоих хватит, братья мои лю?бые, родимые мои, – протягивая руку к Будимиру, сказала княжна, щеки его ладонью касаясь.

– Поаккуратнее с женой моей, Будислав. Она уже под сердцем своим дочку нашу носит, – услыхали они голос князя.

– Сына, – засмеялась ему в ответ Златояра.

– Ты, княже, не волнуйся по чём зря. Мы для тебя её сберегли, и дитю вашему не навредим, – аккуратно ставя на землю Златояру, проговорил Будислав, внимательно в глаза Свентояра вглядываясь.

– За то?, шурины[73 - Шурин – это брат жены.], я вам благодарен, что не расплатиться мне и до конца дней своих, – протягивая руку братьям, сказал Свентояр.

Будислав крепко руку пожал да промолчал.

– А почто Лютобора с вами не видать? – спросил Будимир, руку князю пожимая да радостно по спине хлопая.

– Он к вечеру вернётся, а пока в стан к дружине поехал. Отстать от дядек своих не желает ни в чём, – ответила Златояра.

– Ты себя, сестрица, не затирай. На тебя до сих пор все наши ратники ровняются. Не забыли ещё своего воеводу Безстрашную, – подмигнул Будислав Златояре. – Да и перед отцом своим опозориться, видать, Лютобор не желает. Ну, да мы ещё с ним наговоримся, а пока с тобой, княже, перемолвимся, – сказал Будислав и опять внимательно в глаза Свентояра посмотрел.

– Какое перемолвимся? Да с дороги-то? К столу пойдём, опосля наговоритесь, – нахмурила брови Златояра.

– Ты, лю?бая моя, поди пока на стол всё собери, а мы скоро и подойдём, – тоном, не терпящим возражений, сказал князь.

Златояра что-то хотела сказать, да поглядев на братьев с мужем, поняла, что разговор у них важный будет, и за стол не пойдут пока всё не обсудят, а ей пока было чем заняться. Она пошла обедню на стол накрывать, а Будислав с Будимиром вслед за князем проследовали. Войдя в комнату небольшую, братья сели за стол, что посерёд стоял. Свентояр напротив них присел.

– Рад, что отозвались на зов мой. Приехали немедля, – первым повёл разговор князь.

Будимир приготовился слушать князя, пальцы в замок скрепил да на стол положил. Будислав же в упор глядел на князя, руки на груди скрестив. Словно что-то не по нутру ему было. Тишина повисла вокруг такая, что дыхание сидящих слышно стало. Будимир на брата глянул. Он хоть и на десять минут, а всё ж младше был. И слово старшего почитал, как заведено было испокон веков во всех родах земли нашей. И вперёд Будислава в разговор не лез.

– Мы слушаем тебя, Свентояр. Я думаю, что знаю, о чём разговор поведёшь, – ещё раз внимательно посмотрев князю в глаза, произнёс Будислав, ладони на стол опустив, словно дозволение давая на разговор.

– Я хочу, чтобы вы ко мне в княжество жить приехали, – не водя вокруг да около, начал князь речь свою.