Черное. Белое
– Ты об этом? – Большим и указательным пальцем он покрутил маленькую пулю, а потом сжал ее в лепешку. – Я так и знал, что читать книги ты не станешь.
Предположим, что это все правда. Предположим, что я не свихнулась.
– Подумай сама! – В его глазах догорал зверский блеск, Марк был все еще очень раздражен.
– Нет. Объясни мне.
– Подумай сама! – закричал он, и вдруг тут же переменил свой тон. – Прости. Прости, я не должен был кричать.
Он приблизился ко мне.
– Черный! – вырвалось у меня.
– Дальше.
– Слишком красивый. Умный. Безумно притягательный. Опасный… – Слова полились из меня потоком. – Твой огонь в глазах. Дети, которые боятся тебя. Моя кошка. Твоя температура. И ярость. Мой страх. Марк, ты зло. Но ты не можешь быть злом. Ты… Как ты можешь быть злом?
– А наш общий знакомый? Какого он цвета?
– Белый. Он чистый, – вслух я говорила то, что разуму казалось бредом. – И глаза… Другие. Увлекают спокойствием. Но вы так похожи. А энергии… совершенно противоположные. Добро и зло, – заключила я.
Он кивнул.
– Значит, вот как все, – протянула я. – Кто же ты? Черт или дьявол?
– Я ангел.
– Ангел?
– Тьмы. Я ангел Тьмы.
– А он? Значит, ангел Света?
Еще один кивок головы. Я бессильно опустилась в кресло.
– И что? И Дьявол, и Бог – все существуют?..
– Ты же говорила, что допускаешь такую возможность.
– Возможность, но… Марк, какой странный сон мне снится…
Он приблизился ко мне и потряс за плечи.
– Вика, ты не спишь!
– Разве? Уложи меня спать, а завтра утром послушаешь, какой невероятный сон я расскажу тебе…
– Зачем ты бежишь от реальности? Ты так долго просила меня рассказать тебе все, а теперь хочешь забыть?
Марк резко вскочил на ноги и подошел к балконной двери. Смотря на ночное небо, он задумался на секунду. Я подошла к нему.
– Завтра же утром ты вылетишь в Москву. Оттуда – прямой рейс до Акары. Я надеюсь, добраться оттуда ты сможешь… Хотя, лучше я закажу такси. Машина будет ждать тебя прямо возле аэропорта. Ты приедешь домой и больше никогда не столкнешься со всем этим.
Его слова шокировали меня еще сильнее, чем все то, что произошло до этого.
– О чем ты говоришь?! Я никуда не поеду! Мы вернемся только вместе с тобой. Такси мне не понадобится – я поеду на твоей машине.
– Ты сошла с ума! Пожалуйста, избавь меня от уговоров – будь благоразумной хотя бы сейчас.
– Я никуда не поеду без тебя.
Марк схватил меня за плечи. Его зрачки расширились, огненное пламя полыхало ненавистью.
– Смотри на меня! Ты понимаешь, с кем связалась? Думаешь, я всегда такой, какой бываю рядом с тобой? То, что ты видишь сейчас в моих глазах – вот это я!
Он сильно толкнул меня, и я упала в кресло.
– Марк, это не ты, – шептала я. – Я вижу в твоих глазах не только злость.
– Ты ничего не понимаешь!
– Мне все равно! – я вскочила с кресла и подошла ближе к нему, рукой дотронувшись его щеки. Он не сделал попыток вновь оттолкнуть меня. – Я люблю тебя!
Встав на цыпочки, я потянулась к нему. Если он сейчас же не наклонится ближе ко мне, то я никогда не дотянусь до его губ.
– Черт возьми… – выругался он и прислонился к моим губам.
Какая разница? Какое значение имеют добро и зло, когда его губы целуют мои? Когда я уже решила, что всегда буду бороться, чтобы не потерять его? Когда призналась ему, что люблю? Кем бы он ни был, я буду с ним. Куда бы он ни пошел, я пойду следом.
– Ты не соображаешь, что делаешь, – произнес Марк. – Ты никак не можешь понять, кто я.
Рукой я прикрыла ему рот.
– Я все поняла. Теперь я знаю ответы на все свои вопросы. Только, пожалуйста, не отправляй меня домой. Пожалуйста, не бросай меня.
В его глазах я прочла ответ – он не отправит меня обратно. Сердце немного утихомирилось, и я крепче обняла его. Мы сели на диван.
– Скажи, а… среди вас есть девушки? – Я осторожно взглянула на него, чувствуя, что сердце отбивает странно замедленный ритм.
– Да, есть.
– И они… такие же красивые?
– Да, они красивые.
– Тогда зачем… зачем тебе я? Они же лучше?.. Они же в сто раз лучше!
Внезапно прежнее настроение Марка улетучилось, и он рассмеялся. Красный цвет зрачков исчез, и глаза вновь стали волнующе черными.
– Извини, не удержался. – Он подавил свой смех.
– Они лучше? Скажи: как те, чьи мысли переполнены злом, могут быть лучше? У нас нет, и не может быть того, что есть у тебя: искренности и чистоты взгляда, доброго и отзывчивого сердца. Несколько минут назад, когда он достал пистолет, ты кинулась спасать меня ценой своей жизни. Когда ты смотришь на меня, я вижу, как сияют счастьем твои глаза, вижу, сколько радости ты можешь впустить в себя и отдать другим. Когда ты засыпаешь, то видишь сны, и иногда улыбаешься. Иногда, как ребенок, начинаешь капризничать, а я никак не могу понять, что же ты хочешь. Я не шутил, когда говорил, что запах твоих волос сводит с ума – ты очень вкусно пахнешь. Я мог бы веками наблюдать за тобой, потому что ты очень красива. Никогда еще человек не вызывал во мне столько эмоций. А ведь ты даже не знаешь, как прекрасна, и постоянно сомневаешься в себе…
Я слушала Марка, решив, что мое сердце давно уже остановилось.
– Расскажи о себе, – попросила я.
– Я родился в двести тридцать седьмом году.
Мои глаза округлились от удивления.
– А вы разве не… вечно живете?
– Нет. Мы можем родиться и нас можно убить.
– Как убить?
– Мы можем погибнуть во время битвы. Ведь у нас есть враги – ангелы Света.
– Значит, в двести тридцать седьмом году…
– Да, именно тогда я был порожден злом и вырос… там же. Красота дана мне вместе со всеми остальными способностями. Мой запах сводит с ума, а голос завораживает. Любая информация, однажды увиденная или услышанная, навсегда остается со мной: это можно было бы назвать превосходной памятью, но память – это что-то слишком примитивное. Я могу говорить на всех языках, разбираюсь во всех науках. Я силен, быстр, хитер, безжалостен, зол и практически неуязвим. Мне не нужна ни красота, ни обаяние, чтобы нести зло, но я красив и обаятелен. Мы притягиваем к себе людей, потому что люди не в силах отказаться от искушения, которое чувствуют в нас. Мы обезоруживаем их взглядом, и, пока люди в нашей власти, получаем способность к гипнозу. И люди действуют согласно нашим желаниям.
Теперь все получало свое объяснение. Все, что происходило до этого.
– Если люди делают то, что вы хотите, почему вы еще не покорили мир?
– Ты, кажется, забыла про ангелов Света. Это вечная борьба, в которой никто не может выиграть.
– Ангелы Света тоже имеют способность к гипнозу?
Марк покачал головой.
– Наш дар основывается на слабостях людей. Люди падки на искушения, и поэтому легко вверяют себя нашей воле. Основа для дара светлых ангелов другая – люди хотят знать больше того, что может им открыться. Ангелы Света могут менять сны людей, могут являться им, подавая знаки и предлагая помощь.
Мое сердце ускорило свой ритм, и я закрыла глаза.
– Что? – поинтересовался Марк. – И на тебе они испытали свой дар? Конечно, кто бы сомневался!
Я вспомнила девушку, лежащую под капельницей. Ту самую, на которую напали в нашем городе. Только сейчас я поняла, почему она была такой красивой. Это был ангел!
– Поделишься? – поинтересовался Марк.
– Она… она сказался, что вы несете смерть. Просила меня быть осторожней.
– Может быть, тебе еще не поздно послушаться ее совета?
– Нет! Конечно, нет!
Я вспомнила еще один сон. Огонь, хватающий меня за руку, обжигающий мою кожу…
– Почему они могут воздействовать на мои сны? Ведь я не поддаюсь влиянию твоего гипноза.
– Это не совсем так. Я могу завладеть тобой и даже вижу тот момент, когда ты начинаешь мне поддаваться. Потом я пытаюсь внушить тебе свое желание, но чувствую мощную отталкивающую энергию – твою борьбу и несогласие. Ты борешься со мной с помощью своих желаний, которые – что самое странное – чаще всего совпадают с моими. То есть, ты не позволяешь совершиться тому, чего больше всего хочешь. Может, объяснишь мне, как ты это делаешь? Откуда ты берешь силы оттолкнуть меня и почему борешься со своими желаниями?
– Я борюсь, потому что… потому что… Ты знаешь, что такое боль?
– Я причиняю ее.
– А сам ты чувствуешь ее? Если теряешь что-то очень дорогое для себя?
– Для нас нет ничего дороже самих себя. Если у меня что-то не получается, то я чувствую только злость.
– Значит, ты не знаешь, что такое боль… – пробормотала я.
– Она может быть настолько сильной? – Его ладонь сжала мои пальцы.
– Она может быть очень сильна.
Минуту я молчала, рассматривая Марка. Потом снова задала вопрос:
– Твоя температура?
– Сорок три градуса. Но люди не чувствуют ее – защитная реакция, скрывающая наше существование.
– Я чувствую.
– Больше никто, кроме тебя.
– Намекаешь на то, что я инопланетянка?
Легкая улыбка коснулась любимых губ.
– Не совсем, – пошутил он.
Я доверчиво прислонила голову к его плечу.
– Какая ты глупая. Неужели не боишься меня?
– Боюсь потерять тебя.
Марк отстранился от меня и пробурчал:
– Я этого и ожидал.
– Что?
– А взгляд? Ты видишь мой взгляд? Он не пугает тебя?
– Пугает. Но ведь… – Я понизила голос до еле слышного: – Ярость можно обуздать.
– Обуздать? – Он резко схватил меня за ворот кофты. – Я не человек, чтобы можно было выбирать соотношение добра и зла. Я есть зло!
Марк перестал скрывать при мне свои эмоции, и я со страхом наблюдала, как меняется его настроение.
– Если ты хочешь, чтобы я стал… человечным, то можешь забыть об этом! Я не держу тебя возле себя – ты вольна делать все, что хочешь.
– Нет, Марк, ты держишь.
В его глазах заплясали бешеные огоньки.
– Еще одна загадка. Люди не видят моего взгляда. Только ты!
Я молчала, ожидая, пока он успокоится. У меня еще есть вопросы, на которые я хочу знать ответы. Глаза Марка вновь почернели. Он рассматривал меня: как я сижу, что я чувствую, как я дышу.
– Хочу потанцевать с тобой, – вдруг заявил он.
Он поднял меня с кресла, будто я была легкой, как перышко. Крепко прижав к себе, он вдохнул запах моих волос и закружился в танце.
– Ты сорвала мне все планы, – укоризненно произнес он.
– Какие планы?
– Все.
– Марк, – растянула я. – Что ты делаешь в Атеме?
– Отдыхаю. Это своего рода отпуск.
У меня возникло странное ощущение, что сознание не принимает сказанного.
– У вас бывает отпуск?
– Да, конечно.
– И ангелы могут так свободно разгуливать по Земле?
– Живем мы в Аду… – При этих словах я вздрогнула. – Но проводить жизнь можем где угодно.
– И на небесах?
– Нет. Лишь в редких случаях мы может оказаться там.
– И как долго… длится твой отпуск?
– Пока меня не призовут обратно.
Я задумалась. Сколько у меня осталось времени? Сколько длится отпуск ангелов? Месяц? Год? Десять лет? Что для них десять лет по сравнению с вечностью?.. И что будет, когда его призовут? Я сбилась с ритма танца, но мой любимый поправил меня. Нет. Я не могу! Я не хочу думать о том, что будет, когда его призовут. Моя любовь обречена. Но пока я могу быть с ним, я не потеряю ни одного мгновения.
Музыка закончилась, и любимые губы коснулись моих. На этот раз Марк не целовал меня столь нетерпеливо и неистово, как это было в первый раз. Сейчас поцелуй был осторожным и нежным. И хотя мне очень хотелось обнять его крепче и попросить более требовательного поцелуя, я невольно поддалась его настроению, чувствуя, что больше не стою на ногах, и меня держат только его руки. Вскоре сознание затуманилось. Я не знала, кто он и как долго будет со мною рядом. Я только знала, что люблю его.
– Какое-то странное ощущение, – сказал Марк, перебирая черные пряди моих волос.
– Какое? – спросила я.
– Нет. Ничего.
Глава 16
Я обошла сломанный стол, который стоял в гостиной. Постучав по нему, я повернулась к Марку.
– Много сил потратил на это?
– Я просто опустил руку. – Он подошел ближе и отломил кусок стола так, как люди отламывают хлеб. – Когда я был маленьким, мне было трудно рассчитывать свою силу. Всякий раз, когда я злился, то крушил все вокруг. Чтобы сделать вот так… – Он смял и раскрошил в щепки кусок стола в своей руке. – Мне необходимо ровно столько силы, сколько вам нужно, чтобы смять кусок ваты. Иногда я боюсь слишком сильно прижать тебя к себе. – Взглянув на меня, он с улыбкой добавил:
– Но не переживай, я умею контролировать свои силы. Я ведь уже давно вырос.
– Тебя боятся дети.
– Да, они чувствуют зло. Предпочитаю держаться от них подальше, их крики привлекают внимание. Гипнозу они не поддаются.
– До достижения какого возраста дети чувствуют это?
– Чем старше становятся, тем менее чутко реагируют на нас. Скажем, девочка лет пяти уже не будет так остро чувствовать исходящую угрозу, но и играть со мной она не станет. Обычно в возрасте семи-восьми лет они воспринимают меня, как нормального человека.
– А животные?
– Сторонятся, но не понимают причину своей антипатии. Они просто стараются обходить нас стороной. Кроме кошек. Только кошки знают, кто мы такие.
– Поэтому Звезда бросилась на тебя?
– Если бы я встретил ее где-нибудь на улице, она бы и не подошла ко мне. Но в квартире она хотела защитить тебя.
– Меня?!
– Да. В другом случае она бы не напала – кошки знают, кто превосходит силой.
– Постой… – Я коснулась его руки, на которой не так давно были царапины. – Ты поймал пулю, пущенную в тебя. Но… от когтей моей кошки ты не уберегся, ведь на полу была целая лужа крови. Как это возможно?
– Внутри нас тоже течет кровь, разве что, немного другого химического состава. В нашей власти решать, позволять ли внешним объектам вредить нашим телам.
– Внешним объектам? – переспросила я, прищуриваясь.
– Да. На самом деле, ни пуля, ни когти твоей кошки не могут причинить мне вред. Посмотри на мою кожу, потрогай, – он прислонил мой палец к своей руке. – Кажется мягкой, гладкой и уязвимой. – Тут он встал и принес нож. – Но если сделать так… – Марк прислонил лезвие к руке и надавил. – Наша кожа теряет свою уязвимость. Она слишком прочная – как видишь, крови нет. Но, если нужно, я могу снять защиту. – Марк повторил действие ножом, и нож впился в ладонь, разрезая ее пополам. Темно-красная кровь закапала на пол.
– Марк, что ты делаешь?! – воскликнула я, ужасаясь тому, как спокойно Марк отрезал себе пол-ладони.
– Оставь, прошу тебя!
– Я не чувствую этой боли. – Он убрал нож. – Успокойся, рана заживет через несколько минут. Или ты думаешь, я буду ждать неделями, как люди?
– Заживет через несколько минут?
– Обещаю – через полчаса ты не увидишь даже царапинки.
Марк прислонился губами к моей шее.
– Какая же ты все-таки соленая! – Он облизнул губы. – Хотя так очень вкусно…
– Значит, вкусы ты чувствуешь. А чем ты питаешься?
– Твои вопросы никогда не закончатся. Взгляни на часы.
Я повернула голову. Два часа ночи.
– Ты успеешь узнать все, но сейчас давай-ка в ванну и спать. Завтра нас ждет экскурсия.
– А ты?
– Я – рядом. Никуда не денусь.
Дверь в ванную комнату захлопнулась прямо перед моим носом. Я встала под струю теплой воды.
Итак, я имею дело с ангелом. Ангелом Тьмы. Но почему он заботится и оберегает меня? Зло так не поступает. К тому же, его глаза порой бывают наполнены чем-то нежным и добрым.
Взяв в руки свою прозрачную ночную рубашку, я так и не решилась ее надеть, и вновь залезла в старую добрую пижаму. Марк ждал меня в гостиной. Пробежав по мне взглядом, он одобрил:
– Правильный выбор. Вовсе не стоит искушать меня той полупрозрачной тряпочкой, что ты прячешь в своих вещах.
Я почувствовала, что краснею.
– Ложись спать. Мне, к счастью, сон не нужен.
– Ты не спишь?!
– Никогда.
– А… что же ты делал всю ночь?
– Любовался тобой.
Совсем смутившись, я пожаловалась:
– Хочу поменяться с тобой местами. Всю ночь не спать и любоваться тобой.
– Не говори глупостей! – отрезал любимый голос. – Ложись, я буду рядом.
Слушая шелк его голоса, я неуверенно замялась в дверном проходе.
– Что?
– Ну… – промямлила я, надеясь, что он догадается.
Он вскинул брови.
– Я не умею читать мысли.
Обиженно опустив голову и расстроившись, я побрела к кровати. Дойти до нее я не успела – горячие руки обхватили меня за талию, резко разворачивая и прижимая к сильному телу. Губы прислонились к моим, и дальше перед глазами все поплыло…
– Этого ты хотела? – поинтересовался он, отцепляя от себя мои руки и укладывая в постель.
Я кивнула, неумело сопротивляясь его попыткам отстранить меня.
– Черт возьми, Вика, немедленно прекрати! Если ты думаешь, что сейчас мне легко с тобой бороться, то ты сильно ошибаешься.
– Но ты говорил мне, что я поступаю совершенно не логично, когда борюсь со своими желаниями. Теперь то же самое делаешь ты!
– Виктория! Ты только что узнала, что я – ангел Тьмы, и вместо того, чтобы оставить меня и броситься бежать, ты держишь меня возле своей кровати.
Только тут до меня дошло, что Марк может неправильно понять меня. Я ведь только хотела, чтобы он немного побыл со мною рядом. Мне стало стыдно.
– Марк, я не…
Он силой запихнул меня в кровать и накрыл легкой простынкой.
– Спи!
– Марк! – Я схватила его за руку. – Я вовсе не хотела, чтобы ты… чтобы мы… То есть, я хотела… но не… – Чувствуя, что запуталась окончательно, я попробовала собрать свои мысли. – В общем, я хотела, чтобы ты просто посидел рядом со мной, пока я буду засыпать. Пожалуйста?..
Он усмехнулся.
– Я должен был сам догадаться. – И сел рядом, поцеловав меня в кончик носа.
– Спасибо, – прошептала я, закрывая глаза и крепче сжимая его руку. В ту же минуту я уснула.
Мне снилась какая-то война. Война ангелов. Все началось с пожара. Потом – вода, гроза, молнии. Казалось, воевали не только ангелы, но и стихии. Сон был яркокрасочный, цвета вспышками возникали в моем видении. Огонь плавил лед, вода горела, молнии сжигали деревья. Ангелы были везде, и каждый раз, когда они сталкивались, гремел гром. Я смотрела на все со стороны, но мне почему-то было очень жарко. Заполыхала земля, и я почувствовала, как огонь лижет мои руки. Боли не было, наоборот, пламя будто ласкало меня. После огонь обжег щеку. Вдруг резко все исчезло, и я проснулась.
Марк сидел рядом – там же, где был, когда я засыпала. Заметив, что я открыла глаза, он наклонился к моим губам.
Я влюблена в ангела. Злого ангела, который ловит пули и пугает детей. И еще сидит сейчас рядом со мной и нежно целует мою ладонь. Я сладко потянулась.
– Ты всю ночь был здесь?
– За исключением того момента, когда решал проблемы с нашим сломанным столом. Ты пропустила завтрак.
– Люблю тебя.
Улыбка украсила и без того совершенное лицо.
– Что тебе снилось?
– Война. Дерущиеся ангелы и бушующая стихия.
– Я тоже был там?
– Нет, тебя не было. Ты, наверное, был огнем, который ласкал мои руки.
Марк расслабился.
– Скорее всего, это только твои фантазии. Они не приложили к этому свои силы.
Я осторожно выбралась из кровати.
– Ты не забыла – по плану экскурсия.
– Да, я помню.
– У тебя полчаса.
– Что?!
Пожалуй, впервые за последние несколько лет мне хватило тридцати минут, чтобы собраться.
Перед экскурсией мы зашли в небольшой ресторанчик, расположенный недалеко от нашего отеля. Марк с удовольствием съел двойную порцию мясного стейка с картофелем. На вопрос, зачем он ест, Марк ответил, что это вкусно и что у него тоже есть все органы, позволяющие перерабатывать пищу.
Во второй половине дня мы вернулись в отель – как раз к тому времени, когда за нами подъехала машина.
Отъехав примерно сорок километров от Хургады, мы остановились возле марины, где на приколе качалось множество яхт. Меня порядком раздражало то, что все девушки, участвующие в туре вместе с нами, почти не сводили с Марка глаз.
Вода была настолько прозрачной, что дно легко просматривалось. Гид что-то рассказывал нам, но я прислушивалась только к словам Марка.
Примерно через полчаса мы добрались до коралловой бухты; нам раздали маски для ныряния и объяснили технику безопасности. Я была в восторге от красоты и загадочности коралловых рифов и их разноцветных обитателей. Золотисто-коричневые ветви напоминали мне волшебные джунгли. Марк объявлял мне названия всех проплывающих рыбок, а их имена были действительно забавными – клоун, хирург, султанка, бабочка, попугай. Мы с Марком набрели даже на двух больших зеленых черепах, и он сообщил, что мне очень повезло, так как не всем туристам удается их увидеть.
На обратном пути Марк подошел к капитану яхты и что-то сказал ему по-арабски, после чего капитан любезно предложил мне руль.
– Марк, ты с ума сошел?! – зашипела я.
Управлять яхтой оказалось легко, конечно, при условии, что Марк руководил всеми моими действиями. Солнце близилось к закату.
– Я не буду тебя спрашивать, как ты уговорил капитана доверить мне управление яхтой.
– Не думаю, что я совершил преступление.
– Как долго ты учил язык?
– Это было очень давно. Мне требуется от нескольких дней до недели в зависимости от сложности языка. Арабский я учил почти целую неделю.
– А акцент?
– Акцента никогда не бывает, – засмеялся он. – Аккуратно, возьми чуть левее. Скоро прибудем.
Вечером мы решили сходить на пляж, который я запомню навсегда – место, где Марк впервые поцеловал меня. Легкие волны мерно накатывались на берег и возвращались обратно, увлекая за собой песок. Лунный свет выстроил дорожку на глади моря, совсем как на озере в моем родном городе. Кроме звуков плещущейся воды больше ничего слышно не было; я дышала полной грудью, вдыхая аромат моря вперемешку с запахом Марка. Темнота накрыла все пространство вокруг нас, давая песку и морю возможность остыть от знойного дня. Сбросив шлепанцы, я подошла к самому берегу, чтобы вода коснулась моих ног. Чем дольше я стояла, тем глубже тонула в песке. Выбравшись из песочного плена, я зашла в воду дальше…
Позднее Марк напомнил мне про необходимость позвонить маме.
– Ты сегодня целый день не звонила! – Услышала я в трубке ее разъяренный голос.
– Мама, успокойся, за этот день со мной ничего не случилось.
– Вы спите в разных комнатах?
– Да, – густо краснея, соврала я.
– Как отдыхаете?
Я подробно описала ей все свои восторги. Мама сообщила мне, что решила принять участие в выставке дизайнерских проектов, которая будет проводиться в Акаре.
– Отличная мысль! – одобрила я.
– Теперь у меня много работы. Обязательно позвони мне завтра утром! – еще раз напомнила она.
– Хорошо.
В трубке послышались гудки.
Почувствовав необходимость посмотреть, чем занят Марк, я зашла в спальню. Мой ангел удобно устроился посередине двух кроватей, которые он бесшумно сдвинул вместе.
– Марк, я только что сказала маме…
– Знаю, – перебил он меня. – Но твоей маме ведь не о чем беспокоиться, так?
– Я не слышала, чтобы ты что-то двигал в комнате.
– Старался не шуметь.
Он резко вскочил и, схватив меня, уронил на кровать. Последовавшие за этим поцелуи на несколько минут вырвали меня из реальности. Оторвавшись от моих губ, Марк нежно поцеловал мочку уха, чуть коснулся губами шеи. Я точно помню, что мое сердце своим бешеным стуком будто хотело продолбить мне грудную клетку, а потом почти остановилось, и только циркулирующая по телу кровь указывала на то, что оно все еще бьется. Марк удобно лег на спину и закрыл глаза. Не в состоянии больше сопротивляться своим желаниям, я осыпала его лицо поцелуями. От прикосновения к его коже мои губы пылали. Хорошо, что в номере есть кондиционер, иначе я бы сгорела в его объятиях. Прикасаясь к ровной, теперь не блестящей, как на солнце, а матовой коже, мои губы чувствовали жар его щек, лба, тонкой кожи на веках. Наверно, я перецеловала отдельно каждую клеточку его лица.
– Разве можно так меня баловать? – прервал тишину его шелковый голос.
Вместо ответа я положила голову ему на грудь. Его сердце билось так же, как и мое – наверное, по одному удару в вечность.
Проснулась я, к сожалению, не на том же месте, на котором уснула – моя голова лежала на подушке. Марк стоял возле окна. Я сладко потянулась и зевнула. Он оглянулся на меня и снова уставился в окно, но я успела заметить, что его взгляд был каким-то задумчивым и отрешенным.
– Что случилось?
Он не среагировал.
– Марк! – я повторила попытку, но снова безуспешно.
Подойдя к нему, я коснулась его руки.