Снять «Сталкера»

– Попробуй, – улыбнулся Зак и добавил, – но лично Я бы на твоем месте согласился.

Зак ушел, Брайану стало немного легче. У этого Зака такая улыбка. Даже не сказать, что противная, нет. Улыбается мистер Виальдо широко, все зубы видно. Так улыбаются крокодилы перед тем как напасть на свою жертву.

Дома не было никакого алкоголя, даже пива. Брайан подумал, а не заказать ли еще раз бутылочку коньяка и вновь набрал отдел доставки. На экране появилась рыжая толстая девица с килограммом косметики на лице. Девица улыбнулась Брайану и прощебетала неожиданно приятным голосом:

– Мартин продактс, чем мы можем вам помочь?

Брайан молчал.

– Алло, алло, мистер Делафонте… Чем мы можем вам помочь? – переспросила женщина.

Внезапно он заметил кое-что, напрочь отбившее желание заказывать здесь алкоголь, – значок “SS” на лацкане пиджака. Вот откуда Зак Виальдо узнал, что Брайан собрался «развязать». Он молча отключился, щеки еще горели после оплеух Зака, вторую порцию огребать не хотелось.

До самого вечера Брайан терзался сомнениями. Ему смертельно хотелось позвонить Заку, от души послать его, после чего демонстративно разорвать и сжечь принесенный им сценарий. Когда на большом электронном табло в гостиной высветились цифры 11 P.M., Брайан признал, что сегодня героем ему не стать. Этот факт его серьезно огорчил, но, к сожалению, дома не было ни капли из тех напитков, что способствуют обретению уверенности в себе. Он пошел на кухню, зачем-то понюхал раковину, сохранившую еще запах вылитого коньяка, вздохнул и налил себе апельсинового сока.

Вернувшись в гостиную, он включил телевизор, как раз начались новости. Хитом была новость о совместном американско-российском полете на Марс. Экспедиция готовилась уже более полутора лет, последние полгода астронавты жили где-то в сибирских лесах в помещении, точно воспроизводящем внутреннее пространство космического корабля East-West. Это был эксперимент на психологическую совместимость. Вся планета с интересом наблюдала, как постепенно «выбывали» из проекта те, кто не выдержал, сорвался. Неделю назад вылетел Трит Вега. Точнее, его в последний момент спасла бригада парамедиков, когда Трит, запершись в каюте и отключив камеры слежения, залег в ванной и попытался вскрыть себе вены.

В сегодняшнем выпуске новостей известный психиатр доктор Лоувилл давал комментарий по этому поводу.

Брайан выключил звук, он всегда стремился к «высокому искусству», а жанр «реалити шоу» почитал за деятельность второго, если не третьего сорта. Кстати, и НАСА, и русские сильно возражали против показа, но…

Решающим аргументом оказались деньги, огромные деньги. Бюджет марсианской экспедиции несколько раз озвучивался в СМИ, но, как показал социологический опрос, большинство зрителей было твердо уверено, что реальный бюджет намного больше.

Он пошел налить себе второй стакан сока, а когда вернулся, то увидел на экране лицо Зака. Как нарочно, пульт закатился под диван, система голосового управления отказала два месяца назад, а Брайан так и не удосужился вызвать мастера.

Пока он доставал пульт, Зак уже исчез с экранов, вместо него возникла приятная во всех отношениях дикторша, Брайан уловил конец последней фразы: «Продюсерами фильма выступают Зак Виальдо и Эндрю Николаенко, снимет фильм режиссер Брайан Делафонте, известный зрителям своей работой «Пришелец с Ориона»…»

Сначала он решил, что ослышался, но тут стали транслировать эпизод из «Пришельца», сцену смерти блондинки, полюбившей не того парня, и Брайан понял, что не ослышался, что минуту назад диктор произнесла его фамилию.

Зазвонил телефон, Делафонте нажал кнопку «принять вызов» и машинально произнес «алло». Звонил Зак Виальдо.

– Ты смотрел сегодня новости? – поинтересовался он, нагло ухмыляясь.

– Ты мог бы предупредить меня, – у Брайана Делафонте не было сил возмущаться.

– Я хотел сделать тебе сюрприз, – спокойно ответил Зак, – ты прочел сценарий?

Брайан его даже не открывал, но сказать об этом Заку было чистым самоубийством, пришлось выкручиваться.

– Я начал его читать, тяжеловато идет. Кто автор?

– Подружка второго продюсера, некая Лена Шебо. Она русская.

– Это многое объясняет, – саркастически заметил Брайан, – а я еще удивлялся, почему это так нечитабельно.

– Мне понравилось, – коротко заметил его собеседник, – так что тебе придется напрячься и дочитать это до конца. А потом хорошо подумать, как ты будешь это снимать. Нам нужен шедевр.

– И это говоришь ты? – искренне удивился Брайан, – Ты сам несколько часов назад упрекал меня в бездарности.

– Я не говорю, что ты гениальный режиссер. Я думаю, что это хороший сценарий. Прочти его внимательно.

Зак помолчал, а потом, когда Брайан уже решил, что соединение прервалось, неожиданно добавил:

– Я пришлю фильм, римейк которого тебе предстоит сделать. Советую изучить его кадр за кадром. Мне нужно, чтобы ты сделал не хуже. Лучше не получится, так как это шедевр, но ТЫ ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ НЕ ХУЖЕ.

И отключился. Брайан плюнул и в сердцах ударил ладонью по потухшему экрану. Что-то было не так, Зак что-то явно не договаривал. Брайан всегда четко представлял себе границы собственных возможностей и никогда не думал о себе как о непризнанном гении. Может быть, именно это и мешало ему подняться на вершину кинематографического Олимпа.

Он с отвращением взял текст, сочиненный незнакомой русской барышней, сел в кресло и открыл первую страницу.

На табло будильника высветились цифры 3.0 AM, но спать совершенно не хотелось. В причудливых поступках главных героев, непонятных и нелогичных, в их бесконечных монологах постепенно стала прорисовываться определенная логика. Финал оказался изящным и неожиданным. Кем бы ни была эта (тут Брайан посмотрел на первую страницу обложки и не нашел там имени автора) девушка, голова у нее работала хорошо.

В семь утра, когда уже вполне прилично звонить, Брайан Делафонте набрал номер Зака Виальдо. Через пятнадцать гудков включилась запись. Секретарша Зака, всем своим видом выражая огорчение, сообщала, что «господин Виальдо в данный момент не может с Вами переговорить», и тут же предлагала «оставить сообщение или переслать информацию, которую господин Виальдо просмотрит в ближайшее время». Сообщение Брайана было очень коротким:

– Я был не прав, Зак. Я хочу снять этот фильм.

Он выключил телефон, принял душ и с наслаждением завалился на диван. Он проснулся с неприятным ощущением, что на него кто-то смотрит. Брайан открыл глаза, в кресле рядом с кроватью уютно расположился друг-недруг Зак Виальдо.

– Вставай, – сурово сказал гость, – пора начинать работу. Через час у нас встреча с Эндрю Николаенко.

– С кем? – Делафонте потряс головой, но так и не проснулся окончательно, фамилия Николаенко показалась смутно знакомой, где он мог ее слышать…

– Одевайся, – Зак проигнорировал его вопрос.

Брайану очень не хотелось вылезать из-под одеяла в присутствии Зака. Он почему-то стеснялся своего начавшего дрябнуть тела, жиденькой щетины на груди и любимых полосатых трусов-боксеров. Но Виальдо, даже если и почувствовал смущение Брайана, не отвернулся, не вышел из комнаты, а продолжал сидеть и смотреть.

«Робот проклятый», – подумал Делафонте и нарочно откинул одеяло, смотри мол, любуйся…

Через сорок минут они уже ехали в автомобиле Зака на встречу с незнакомым мистером Николаенко.

Мистер Николаенко не понравился Брайану Делафонте сразу. Самодовольный тип, лет на десять моложе Брайана. Из тех, которые «родились с серебряной ложкой во рту» и на основании этого твердо уверены, что их мнение и есть истина в последней инстанции. Делафонте сразу навскидку вспомнил человек пять из своей школы, отличавшихся точно таким же подходом к жизни, как и мистер Николаенко. Нелюбовь оказалась взаимной, Эндрю Николаенко еле поздоровался с Брайаном, а весь свой последующий монолог произнес, обращаясь к Заку Виальдо. В процессе разговора он несколько раз выразил сожаление, что ограниченность бюджета не позволяет им взять более маститого (читай между строк – более талантливого) режиссера. Зак улыбался своей крокодильей улыбкой и согласно кивал, искоса поглядывая на Брайана, как он все это стерпит. Брайан понимал игру Зака, не понимал только, зачем тот все это делает. В какой-то момент Брайану показалось, что Зак подал болтливому и невоспитанному мистеру Николаенко знак глазами. Николаенко поперхнулся на середине фразы и, резко сменив тему, заявил, что, «несмотря на разногласия, которые, несомненно, будут», так как «мистер Делафонте личность творческая», он, Эндрю Николаенко, твердо уверен, что «они сработаются и снимут хороший фильм».

– Теперь актеры, – вступил в разговор Зак, – я думаю, Брайан, тебе надо будет держать этот вопрос на контроле.

Он опять улыбнулся и добавил:

– Особенно выбор блондинки. Как она умрет на этот раз, Брайан?

Глава V. Нэнси Вайз

Вчера вечером Нэнси Вайз в очередной раз пришлось долго разговаривать с матерью. Опять придет огромный счет от телекоммуникационной компании. И придется платить, ничего не поделаешь. У матери дурная привычка звонить за счет собеседника. Правда Нэнси подозревает, что такую шутку она проделывает только с ней, с Нэнси, но от этого не становится легче. Вчера мать перепутала, она почему-то решила, что у Нэнси день рождения, позвонила, якобы, чтобы поздравить. Когда Нэнси напомнила, что до дня рождения еще четыре месяца, мать даже не смутилась. Хихикнула в трубку, после чего в течение получаса рассказывала о своих соседях, людях, с которыми Нэнси даже не знакома.

Мать говорила быстро, не давая Нэнси вставить слова, боялась, что дочь выключит телефон. Правильно боялась. Нэнси Вайз не любит вспоминать про свой день рождения. Через четыре месяца ей исполнится тридцать восемь.

Она вздохнула и подошла к зеркалу. Фигура еще вполне… Можно сказать, подростковая. Никто не знает, чего это ей стоит. Последние восемь лет она постоянно хочет есть. Иногда возникает желание плюнуть на все, намяться картошки фри и запить ее большим количеством пива. Останавливала мысль, что такого гастрономического разврата не могли себе позволить даже великие актрисы прошлого. Разве что Элизабет Тейлор. Но и она растолстела уже после того, как перестала сниматься, а до этого боролась с лишним весом. Говорят, у Тейлор была харизма, публика обожала ее, несмотря на пьянство, обжорство и многочисленные браки. Нэнси много раз пересматривала фильмы с ее участием и никакой особой харизмы не заметила. Просто Тейлор удивительно повезло, она появилась на экране, когда в мире стал моден этот тип красоты. Она оказалась в нужное время в нужном месте. Ей, Нэнси Вайз, не повезло. Когда-то, лет двадцать тому назад, она была уверена, что кинематографический Олимп только и ждет, чтобы упасть к ее ногам. Ей было восемнадцать, хрупкая блондинка с пухлыми чувственными губами, одинаково хорошо смотревшаяся как в средневековых замках, так и в суперсовременных дорогих авто. А ее «соперницей» была хрупкая блондинка с пухлыми чувственными губами, только той был двадцать один год, и она успела «засветиться» в нескольких очень успешных фильмах, снятых, к тому же, маститыми режиссерами. «Соперницу» звали Скарлетт Йоханссон. Когда Нэнси впервые появилась в агентстве, человек, занимающийся кастингом, просто обалдел, подумал, что Скарлетт решила над ними подшутить. Свою первую роль, в малобюджетном боевичке категории В Нэнси получила очень быстро. По молодости она не понимала, а рядом не оказалось никого, кто смог бы ей объяснить, что вторая Скарлетт Йоханссон сегодня, здесь и сейчас, никому не нужна. Вот если бы Нэнси родилась лет на пятнадцать позже, вот тогда…

Все эти годы Нэнси ревниво следила, как развивается карьера Скарлетт. Первые пять лет она ждала, что та сорвется, растолстеет и будет вынуждена перейти на «возрастные» роли (времена другие, никто не станет ждать, когда ты похудеешь, чтоб вновь изображать юную воздушную деву). Но Йоханссон держалась в форме. Когда «сопернице» перевалило за тридцать пять, начались неизбежные проблемы с выбором ролей. Голливуд не прощает женщинам возраста. Если ты хочешь, чтобы тебя снимали после тридцати пяти, ты должна сделать все, чтобы До тридцати пяти у тебя в активе был хотя бы один Оскар. Скарлетт это удалось. Поэтому все немногочисленные, но весьма эффектные роли женщин в возрасте «слегка за тридцать» неизменно доставались Скарлетт. А Нэнси… В последний раз ей пришлось играть привидение в малобюджетном фильме ужасов. Хорошо хоть, что роль была длинная, главному герою удалось расправиться с привидением только в самом конце фильма.

Фильм провалился в прокате, пишущие о кино журналисты все, как один, ехидно отмечали слабый сценарий, отвратительную режиссуру и «жуткие, совершенно жуткие актерские работы». Имя Нэнси не упоминалась, основной шквал критики достался исполнителю главной роли, но от этого было не легче. Это было полгода назад, и тогда она впервые в жизни попробовала наркотики. Несколько необычно для голливудской неудачницы. Как правило, девушки пробуют наркоту уже после второго неуспешного фильма. В том, что Нэнси так долго держалась, как ни странно, была заслуга Скарлетт Йоханнсон, все эти годы Нэнси Вайз ждала своего шанса и не позволяла себе распускаться. Но роль привидения доконает кого угодно. Парень, продавший ей таблетки, уверял, что это отличное средство, чтобы успокоить нервы. Нервы на самом деле успокоились. Более того, Нэнси не помнила, чтобы она была так весела в последние пять-семь лет.