Исповедь коралловой женщины

Наверху городской парк, Владимирский источник. Когда дядя Володя был в Доме творчества «Горячий ключ» в Железноводске, он приходил рисовать Владимирский источник, а также горы Бештау и Машук. А маленькая картина, которую я подарила хирургу за операцию, называлась «Железная гора».

Была экскурсия в город Минеральные воды. Посещали старые корпуса с лечебными ваннами.

Пятигорск

Следующая экскурсия была в город Пятигорск «По Лермонтовским местам». В городе ванны лечебные называются Пушкинскими, т.к. в1824 году там был Пушкин. И там же ему установлен бюст. Закрыли ванны в 1993 году, т.к. разрушилась метлахсская плитка (из глины, с рисунком), и проржавели трубы. Сейчас, в 2022 году, эти ванны реставрированы. Поразил вид на Эльбрус из Эоловой арфы. Затем начали подъём на гору Машук к месту дуэли Лермонтова с Мартыновым.

Мы были в музее Лермонтова на Кавказе. (Лермонт – швейцарское начало рода) Провинившийся юноша был разжалован из юнкеров в солдаты и сослан в Пятигорск. Отец Лермонтова, Юрий Петрович Лермонтов, и мать, Мария Михайловна Арсеньева, жили вместе недолго. Мама умерла. Воспитанием мальчика занялась бабушка, Елизавета Алексеевна Арсеньева, невзлюбившая зятя. Внука она сохранила возле себя в имении Тархуны. Мальчик был болезненным, и они ездили на Кавказ для лечения на водах. Мальчик окреп. Бабушка купила дом на Малой Молчановке в Москве, чтобы Миша получил хорошее образование. Он познакомился с Раевским, слышал рассказы о Пушкине, был введён в светское общество, начал читать свои стихи.

Миша бросил образование в университете и выбрал военную карьеру, но сложность его характера вызывала неприязнь. Была не одна дуэль. И любовные приключения оканчивались разочарованиями.

«Нет, не тебя так пылко я люблю,

не для меня красы твоей блистанье:

Люблю в тебе я прошлое страданье.

И молодость погибшую мою»…

«Я не унижусь пред тобою:

Ни твой привет, ни твой укор

Не властны над моей душою.

Знай: мы чужие с этих пор»

Как я любила, как я понимала это стихотворение. Княжна Мэри и сцены у источников минеральных вод потом были описаны в «Герое нашего времени». Он служит в Нижегородском полку и за сочинение стихотворения «На смерть Пушкина» (1937 год) переводится в гусарский полк в Петербург. Вместо каторги бабушка выхлопотала этот перевод. За провинность (ссора с франзузом Барантом) его опять перевели на должность командира отряда, но уже в действующую армию под пули горцев. Ссора с Барантом, ссора с Мартыновым вызвали его колкие ответы. Это привело к дуэли. Из уст его друга Столыпина оказывается, что бросается монета в доме князя Васильчикова, и Мартынову выпадает решка… Это произошло в домике Верзилиных, где мы и были на экскурсии.

Мы были на горе Машук, на месте дуэли. В 27 лет погиб Поэт. Одни скажут: «Он был добрый малый», другие… Так же сказали о Маяковском, также – и об Есенине. Надышалась горным воздухом, наступил перепад давления. В санатории вызвали скорую. Этим и закончилась для меня экскурсия.

Но я бывала и в Тарханах, где расположено потомственное имение бабушки Лермонтова. Бывала и в Москве на улице Молчановке в московской усадьбе Лермонтовых, где больше материала о творчестве Лермонтова и его любовных неудачах с Сушковой и Варенькой Лопухиной (ей он посвятил поэму «Демон»).

КУБАНЬ

Санаторий «Лаба»

Как профсоюзный был организован Юрием Лужковым в Краснодарском крае. Только что отстроенный, по тогдашним меркам, отличный. В санатории была своя минеральная лабинская вода, и ванны лечебные на ней, а не на водопроводной, и бассейн. Захотелось поехать на рынок за варенцом. Впервые попробовала и купила не солёное сало, а варёно-копчёное. И огромные мешки с семечками. Оказывается там находится маслобойный завод, и я ходила туда на экскурсию. Город стоит на реке Лабе. Если дальше проехать, можно было оказаться в Армавире – родине Виктора Данцига. Но я не съездила. Директор моей 56-ой школы, Вера Даниловна Кондратенко, приехала в Москву из Сибири. Женщина в моей палате, Валя, оказалась из того же малюсенького городка, работала там, в Сибири, в подчинении у Веры Даниловны. Мир тесен. Я свела их, и они возобновили и долго поддерживали бывшие отношения.

КРЫМ

О поездке в Севастополь

В конце 60-х годов XX века Крым ещё Украинский, один Севастополь – наша русская крепость. С ребятами 7-го класса 589-ой школы организовала поездку в Севастополь – Херсонес. В городе Севастополе наибольшее впечатление производит Второй Свято-Владимирский Собор в русском стиле. Построен он был в 1861-1892 гг.на территории мужского монастыря. Оказывается, в 1991 году Владимирский собор восстановили вместе с усыпальницей адмиралов Ушакова, Нахимова и Лазарева. Там сейчас музей. Пострадал во время войны, полностью реставрирован к 2001 году. А Херсонес – это музей античной архитектуры и искусства. Античный театр был создан в IV в. до н.э.

Я помню колокол на двух известковых опорах. С 1778 года это символ Севастополя. От базилик (церквей) VI-X вв. остались колонны, обнажившиеся при раскопках в1935 году. У одной из таких колонн я фотографировалась.

А Херсонес связан с князем Владимиром, крещением русского народа и христианством. Второй Владимирский Собор – символ Херсонеса – полностью восстановлен. А памятники Владимиру стоят на Киевской горке и в Москве, на Моховой улице. Херсонес – это первое место крещения Руси.

Всё было чудесно! Интересно. Но вдруг у меня желёзки под челюстью заболели, и стала я опухать как свинья. Да, у меня началась свинка. Но я не сбежала, не заныла, я же была одна с ними. Смешно было смотреть на себя в зеркало.

С именем Владимира связаны язычество, разврат, жестокость. Поэтому такого почитания этому памятнику от культурных москвичей, начитавшихся новых исторических сведений, вы не дождётесь.

Санаторий «Евпатория»

Стихотворение В.Маяковского

«Евпатория», 1928 год

Чуть вздыхает волна

вторя ей

Ветерок над Евпаторией»

Зима. Море, конечно, не замёрзшее, но холодный ветер, море серое, никакой радости каждый день бродить вдоль берега. Единственное, что собираю ракушки. Кустарник тисовый, на нём красные сочные шишко-ягоды. Конкурентов нет, собираю урожай. Ухожу в город на рынок в старом квартале. Блуждаю, но нахожу. Покупаю шелковицу и софору японскую.. Выхожу с рынка и вижу: под деревьями на земле бобы софоры. Каждый день ходила собирать. Также поступала и с тутовицей (смоковницей). В этом городе жила моя сокурсница Жанна Городнянская. Недалеко были лечебные озёра, с которых привозилась в санаторий лечебная грязь (озеро Саки, где Жанна лечила ноги).

Я посетила Свято-Николаевский собор, который был создан на пожертвования различных, национальных общин христиан в 1893 году, при Александре III, и освящён в 1899 году. Я была там в 1999 году – 100 лет, как освятили. В это время закладывались на побережье вместо пионерских лагерей частные пансионаты. Капитализм процветал.

Побережье

Была организована экскурсия по побережью. Запомнила винные погреба в посёлке Судак. Был зал для дегустации. Скамейки расположены в огромных бочках. После этого повели в магазин, где каждый, в силу своих возможностей, накупил крымские вина. Вспомнила, что мама единственный раз отдыхала на юге в Судаке, где было много татар, много солнца, и веснушчатая девушка обгорела до волдырей.

Ялта

Вновь (не единожды) посетила Ялту, поздоровалась с Ливадийским дворцом, с гостиницей «Ореанда», прошлась по набережной, покидала камушки в море, поклонилась «Ласточкиному гнезду». Отдыхала я и в Планерском – Коктебеле. Жили мы в бочках в туристическом лагере, чуть ли не в море. В бочке: черыре койки, четыре тумбочки, четыре вешалки – и весь уют. Но зато видела скалу Парус, виллу Максимилиана Волошина и «Ласточкино гнездо». На этой вилле в двадцатые годы собиралась вся декаденствующая молодёжь России: и Бальмонт, и Цветаева, и Мандельштам, и Ходасевич… В двенадцати километрах от Ялты, в посёлке городского типа Гурзуф, расположен пионерский лагерь «Артек», впоследствии ставший международным. А в семи километрах от лагеря находится гора Аю-Даг (Медведь-гора). Когда спускались с гурзувской лестницы, вдоль дороги стояли женщины с чайниками и разливали из них вино. Спустилась я с горы пьяная. Второй раз я отдыхала уже в санатории, а не в бочках. А рядом был санаторий для военных, куда мы ходили играть в волейбол, теннис, на танцы и в кафе.

Три южных республики

Я решила посмотреть три столицы сразу – Баку, Ереван и Тбилиси – за три дня. Летела «на деревню к дедушке». Познакомилась с армянином маленького роста, но с большой душой. Сказала, что мне даже негде остановиться, а гостиницы стоили больших денег. У него были родственники в Тбилиси. На вокзале он им позвонил, и они меня очень гостеприимно приняли на одну ночь. Успела увидеть реку Куру, старинные домики с нависающими застеклёнными балконами (каждый балкон сдавался на ночёвку), увидела Тбилисский театр и знаменитый фуникулёр…

На утро улетела в Ереван. Он же меня устроил в самую лучшую центральную гостиницу на площади Ленина. Гуляла по парку, видела изумительные фонтаны разной формы. На площади – памятник Ленину, огромный. Съездила на озеро Севан, увидела эту голубую воду. А вдали открывался вид на самую высокую гору Арарат. Я впервые увидела снежную вершину среди жаркого лета. Съездила в их святое место Эчмиадзин – резиденцию Католикоса всех армян (армяне – православные). Видела их старинную библиотеку и памятник Мать Армения. Фотоаппарата не было у меня, поэтому вспоминаю только то, что память сохранила. Фотоаппарат ФЭД мы с Виталием подарили его сыну, он быстро его потерял. А зеркальный я ещё не приобрела.

В Баку я остановилась у дочери Витиной сестры Риты. Тётя Рита уже страдала деменцией, никого не узнавала. А когда-то работала на нефтепромыслах Нобеля «Чёрный камень». Квартира дочки была рядом. Так я познакомилась со своей «двоюродной сестрой» Наташей. Впоследствии, во время армянской резни (и еврейской) в Баку им пришлось срочно иммигрировать в Израиль. Вся семья пошла со мной на набережную, где я впервые ела шашлыки из осетрины, собирала маслины и даже дома их законсервировала (в содовом растворе). Удивило огромное количество магазинов (азербайджанцы – все торговцы). Видела Пламенную башню, с которой пел Магомаев (из разговоров в парке узнала, что у него есть дочка). У Вити был двоюродный брат Наум Моисеевич Данциг. У Нахмана Данцига было два сына – Моисей и Акиба (Аким). Витя – сын Акибы, а Наум – сын Моисея (как и тётя Аня его дочь). Женою Наума была тётя Вера Мишне – сестра одного из 26-ти бакинских комиссаров, кроме известного Шаумяна, в честь которого назван проспект в Баку). Его звали Иссай Мишне. А потом тётя Вера – родственница «строителя коммунизма» – 7 лет отсидела в Норильских лагерях. Их сын, Игорь Наумович, второй носитель фамилии Данциг (все остальные умерли)…

В Баку была ещё раз, когда ехала в город Нафталан лечить колено. После перелома опора на левую ногу привела к тому, что воспалился коленный сустав, то что сейчас называется артроз. Испытала на себе все способы лечения. Последние надежды были на ванны молодой нефти, бьющей из земли прямо фонтанчиками. В свободное время сидела в «Чайхане», пила чай из маленьких стаканчиков. На двоих подавался большой чайник, угощали пахлавой. Это тебе не русский гранённый стакан и не калорийная булочка. Последствия: нога три года не болела, а приобрела воспаление женских органов, которое впоследствии лечила годами. А вот уж гранатов наелась… и с собой привезла.

УКРАИНА

Вот стою на горке на Владимирской,

Ширь во-всю не вымчать и перу!

Так когда-то, рассиявшись в выморозки,

Киевскую Русь оглядывал Перун.

А потом когда и кто, не помню толком,