Я тебе не раб

– От стресса всплыло. Кольцо и кольцо. Считала просто памятной безделушкой.

– Не помнила, а теперь от стресса вспомнила? – я реально подозревал, что меня водят за нос.

Мариийн покосилась на двери в собственные покои. Видно было, что утомилась и хочет отдохнуть, но не решалась ни пригласить меня туда, ни оставить одного. Вздохнула, пожала плечами, указала на узкую тахту, стоявшую у стены рядом с панорамным окном:

– Хорошо. Давай поговорим.

Я предлагал что-то такое? Не припомню. Однако спорить не стал, тем более реально икры дрожали то ли от перенапряжения, то ли ещё от чего. Кивнул и сел, уставившись за стекло. Ладно, послушаю сказку о царевне, не помнящей родства.

– Мама погибла, отец был обречён. Особенности нашей магии таковы: если правительница умирает, у её супруга есть часа три, чтобы… – Мариийн сглотнула и опустила голову, рассматривая сложенные на коленях руки.

Она сидела совсем рядом. Я улавливал запах её духов, таких девичьих: немного ландыша, немного хвои. Мозги походу отключились, во всяком случае, ни о чём другом, как дотронуться до розовой бархатистой щёчки губами, думать не мог. Сделал усилие, отвернулся. Задрал подбородок и уставился в серое небо с нависшими подсвеченными заходящим солнцем облаками. В попытке прогнать наваждение, напряг извилины:

– Тебя отправили к нам, чтобы спасти?

– Я была слишком мала, нельзя взваливать на пятилетнего ребёнка груз такой ответственности. Я должна была вырасти и вернуться в ту же минуту, что исчезла. Отец отправился со мной: устроить и… установить ограничения. Он хотел, чтобы я вернулась зрелой женщиной.

– В тридцать? – я не выдержал, обернулся, но сразу встал и начал прохаживаться. Реально, сидеть рядом было пыткой. – Тебя растили чужие люди… Удочерили?

– Это был детский дом семейного типа.

– Хорошо, – сказал я таким тоном, будто обвинительную речь толкал. – Воспитывалась, выходит, у нас. Училась, образование получала. Потом замуж вышла бы, наверное, родила и… фьють! Это как?

– Не вышла бы. У меня блок.

Я так удивился, что застыл на месте:

– Блок?

Мариийн кивнула, так и не подняв на меня взгляда.

– Я не должна была привязаться к кому-либо. Учёба, работа – это всё пожалуйста. А с людьми… у меня даже дружить не получалось, не то что остальное.

– А-а-а… – Что-то так жалко её стало. Выходит, до тридцатника девчонка ходила бы, не имея права ни на дружеские, ни на романтические отношения. – Хм… А теперь? Ты же вспомнила всё, значит, и блоки сняты.

– Пока не всё. Постепенно вспоминаю, но главное…

Она вздрогнула и обернулась на звук шагов. В комнату влетел тот седовласый, что строил из себя крутого в приёмном зале.

– Мариийн!

Он так резко остановился, что я ожидал услышать визг тормозов. А девушка сжалась, будто готовилась к обрушению потолка или молнии с небес, но довольно быстро совладала с собой, поднялась и с пластмассовой улыбкой посмотрела на вошедшего:

– Советник Шаарой? Что-то ещё желаете сообщить?

– Уделишь мне минутку? – седовласый небрежным жестом указал на двери в покои девушки.

Она передёрнула плечами и кивнула мне:

– Отдыхай, Алексей. Завтра тебе разъяснят твои обязанности.

Как только эти двое скрылись, я со всей силы ударил кулаком в стену. Странно, что дыру не проткнул.

Нет, какова?! «Мои обязанности!» – передразнил писклявым голосом. Не, у Мариийн голосок вполне приятный, нежный даже. Но уж очень я разозлился. Можно подумать, давал согласие остаться тут на её условиях! Не давал! Оставаться и не думал!

Отдыхать! Не мешало бы. Прошёлся по помещениям. Да, таких у меня не было, нет и вряд ли когда-нибудь будут. Если только не женюсь на дочке банкира. Что не светит даже близко.

Воспользовался удобствами – вполне цивильными, заглянул в спальню, нашлось что-то типа кабинета и комнаты отдыха. Зачем столько просторных комнат простому телохранителю? Не слишком ли высоко оценена моя персона?

Сердце было не на месте. А что если Мариийн реально угрожает опасность? Она обронила фразу, что не доверяет никому, ведь буквально накануне здесь было совершено покушение на её мать. Успешное, между прочим. Выстроить всю информационную картину пока не получалось. Слишком обрывочные сведения.

А что если…

Так, давайте эти предрассудки о подслушивании и подглядывании оставим прекраснодушным дамочкам. Мне надо разобраться во всём. Значит, нужна инфа! А поскольку ни интернета, ни гаджетов в моём распоряжении нет, буду действовать дедовскими методами.

Начну с этого подозрительно заботливого советника. Я ему совершенно очевидно не понравился. Ну так и он мне не понравился, к чему скрывать?

Подкравшись к двери, я осторожно приоткрыл её и чуть не носом уткнулся в тяжёлые гардины. Они отделяли дверь от гостиной, из которой едва слышно доносились звуки напряжённого диалога.

Как удобно! Просочился внутрь, немного сдвинул шторину и затих, прислушиваясь.

4. Драка

– …Я же не отказываюсь! – голосок Мариийн дрожал. – Поймите, Шаарой! Сложно вот так сразу…

Я напрягся, максимально приблизившись к щели между шторами. Ухо, кажется, увеличилось и двигалось подобно локатору, улавливая каждый звук.

Советник, судя по тяжёлым шагам, передвигался по комнате. Девушка сидела на диване чуть ближе – я успел заметить её отражение в стоявшем напротив дверей зеркале. Седой помычал, пытаясь совладать с гневом, и заговорил так, будто выплёвывал обжигающие фразы:

– Мне тоже непросто, Мариийн! Я ждал зрелую разумную женщину, а получил девчонку, годящуюся в дочери! – он остановился напротив дивана. В зеркале была видна широкая, обтянутая атласной тканью туники спина. Прямо римский патриций, охмуряющий молоденькую наложницу. – Мы нуждаемся друг в друге! Мы нужны нашему миру. Надеюсь, не станешь оспаривать очевидное! Править одна не сумеешь. Вспомни мать! Все её силы уходили на пограничную стену, ни на что больше не оставалось. Даже на тебя.

Мариийн сгорбилась, опустила взгляд и помотала головой:

– Дайте время. Нужны хотя бы зачатки чувства. У меня ещё блоки не совсем…

– Проклятье! – Шаарой поднял руки, потряс ими, угрожая кому-то там на потолке: – Блок! Это отговорка, я уверен. – Он снова посмотрел на девушку: – Надеюсь, у тебя достаточно ума, чтобы не увлечься кем-то другим!

– Никто другой не сможет управлять армией, это мне известно, – голосок Мариийн звучал обречённо. Я выйду за вас. – Подняла взгляд и спросила с надеждой: – Ведь это не так срочно?

Блин! Блин, блин, блин! Этот нежный цветок собрался замуж за старика? Я больше не мог это слушать: отшатнулся, выскочил за дверь и чуть не сбил с ног похожую на колобка маленькую женщину.

– Ох! – она отшатнулась, потирая круглую пышную грудь, куда пришёлся удар моего локтя. – Какой стремительный мальчуган!

– Извините, – пробормотал я, смутившись, – я вас не заметил.

– Ничего-ничего, – заулыбалась женщина, сияя добрым лицом, – пойдём, красавец, покормлю тебя. Ужин на столе.

Блин! Одно из моих прозвищ резануло ножом по сердцу. Не самое распространённое, к слову. «Крыс» ещё пытались приклеить. Я, понятно, не отзывался. Тётка сразу предупредила: не нравится кликуха – игнорируй. Как будто не к тебе обращаются. Теперь подростковые проблемы выглядели совершенным пустяком. Пусть Крыс, пусть Красотка, пусть хоть Горшок! Лишь бы дома…