Два компонента счастья

Глава 6

В центр таскаться не пришлось. Водитель заезжал за мной по дороге в Домодедово, сказал, что так удобнее. В небольшой фирме, куда меня направили, бухгалтерия была организована грамотно, я управилась довольно быстро. В первые два дня задерживалась до конца рабочего времени, а на третий освободилась ещё до полудня. Прощались тепло, я с удовольствием отметила, что оправдала доверие Михалыча, оставив приятное впечатление от сотрудничества.

К машине подходила с безотчётной улыбкой, Гена – шофёр – дремал, откинув спинку сидения, и удивлённо похлопал глазами, когда я постучала пальцем в стекло.

– Уже? Порядок!

Обрадовался и не скрывал этого. В предыдущие дни, зная, что я буду торчать у клиентов до упора, Гена «бомбил», что, разумеется, не приветствовалось шефом. Сегодня же я предупредила, что долго не задержусь, вот и пришлось ждать в машине.

– Не выспался? – пошутила я, усаживаясь и пристёгивая ремень безопасности.

– Какие будут указания, мэм? – мгновенно сбросив сонный вид, взял «под козырёк» водитель.

– Отвези меня домой, и делай что хочешь!

Обычно Гена сразу же включал радио, но в этот раз не стал, рулил с загадочным видом. Я наслаждалась тишиной, планируя благоустройство временного пристанища. Удивилась вопросу:

– Говорят, ты теперь одна?

Вообще-то я бы не назвала наши отношения приятельскими, тон показался неуместным. Даже не сразу отреагировала:

– Не понимаю, о чём ты.

– Как же… Крутыш бросил тебя, разве нет?

Вот как восприняли мой переезд на съёмную квартиру коллеги. Я ухмыльнулась и покачала головой:

– И что?

Гена игриво подвигал бровями, лицо его осветила самодовольная улыбка:

– Может, замутим? А-а?

Могу себе представить, как округлились мои глаза, я даже сказать ничего не успела, парень съёжился и забормотал:

– Шучу, шучу я, Лика. Чего ты сразу…

– Кому Лика, а кому Лукерья Игоревна.

– Ладно, извини. Я совсем не то хотел сказать.

Гена на минуту замолчал, я с тоской уставилась в окно на мелькавшие за ним автомобили, столбы, знаки, деревья. Вообще-то Геннадий парень видный: спортивная фигура, пшеничные усы, лукавый взгляд, шуточки-прибауточки. Офисные девчонки, я слышала, сохли по нему. Это при том, что парень находится в долгих отношениях с некой дамой и даже растит дочь – свою ли, нет ли, неизвестно. Брак официально не оформлен, но что это меняет? Намёки мне показались оскорбительными. Замутим! Надо же так выразиться.

Чтобы закамуфлировать неприятное впечатление, я достала из сумки шоколадку, похрустела фольгой разворачивая, отломила кусочек и протянула водителю:

– Хочешь?

Он кивнул, взял дольки из моих пальцев, сунул в рот. Я отломила ещё и тоже стала жевать. Шоколадный аромат разрядит любое напряжение.

– Спасибо, – серьёзным тоном сказал Гена. – Я ведь что хотел… Ты, наверное, не все вещи перевезла?

– Кое-что осталось.

– Предлагаю съездить и забрать. Раз уж мы сегодня так рано освободились.

Мысль была здравой. Откладывая визит в квартиру Эдика, я оставляла надежду на возвращение. Как он тогда сказал? Подождёт, пока перебешусь. Не перебешусь. Однако вот так спонтанно ехать за вещами я не собиралась, хотелось бы морально окрепнуть. Молчала, задумчиво уничтожая шоколадку, Гена, точно фокусник из шляпы, добывал всё новые аргументы:

– А чего? Рубануть одним махом, да и всё! Потом придётся машину искать, носильщиков опять же. А тут я! С удовольствием перетаскаю. И коробки есть! Приятелю помогал с переездом, купил двадцать штук, три остались не использованные, в багажнике валяются.

Идея нравилась мне всё больше. Действительно, чего тянуть? Ключи у меня с собой. Вещей не много: за два месяца жизни в квартире Эдика я не успела особенно обрасти. Основное захватила, сбегая к Насте, кое-что осталось и это немногое хотелось бы вызволить.

– А большие коробки?

– Вот такие! – Гена, не отпуская руль, расставил локти, будто обнимал очень полную женщину.

– Три много. Двух вполне хватит.

– Едем?

– Погоди-ка, сначала разведаю обстановку.

По логике Эдик должен быть на работе, но мало ли что, мне совсем не хотелось столкнуться на его территории. Позвонила в рекламный отдел Насте, попросила аккуратно выяснить, на месте ли мой бывший – удобно иметь своего человечка в неприятельском лагере. Подруга, надо отдать ей должное, отвечала официальным тоном, не называя имён:

– Добрый день, позвоните позже, сейчас все руководители подразделений на совещании у генерального.

– Как долго будет длиться это совещание? – я не смогла сдержать улыбки.

– До пяти, как минимум, – отрапортовал мой резидент.

Я чмокнула трубку и отключилась. Что ж, до пяти вполне уложимся. Больше того, не думаю, что Эдик сразу с совещания помчится домой. Зачем бы? Вероятнее всего, забурится в клуб со своей Жанной. Или Алефтиной. Или кто она там.

В холле первого этажа я испытала чувство, напоминающее ностальгию. Залитое светом пространство, белая мраморная плитка на полу, вечный аромат эвкалипта, эхо моих шагов… Направляясь к лифту привычно улыбнулась консьержке:

– Здравствуйте, Лидия Викторовна!

– Добрый день, – немолодая, но всё ещё приятная женщина сдёрнула очки, поднимая взгляд от журнальной страницы, – давненько вас не было видно, Лукерья Игоревна.

– В командировку уезжала.

– Да-да, супруг говорил.

Я нажала кнопку вызова, обернулась, стараясь не выдать неудовольствия услышанной фразой, и предупредила:

– Через полчасика ко мне должен подняться носильщик. Геннадий зовут. Не препятствуйте ему, пожалуйста.

– Да-да… как скажете, – Лидия Викторовна покосилась на сложенные в плоскость коробки в моих руках и, демонстративно вернув на нос очки, зашуршала яркими листами.

Захлопнув дверь квартиры, я потеряла запал. Стояла в прихожей, не решаясь идти дальше. Будто батарейка внутри меня внезапно села, а подзарядиться негде. Выпустила Генины коробки, те с мягким стуком упали у моих ног. Я прислонилась спиной к выступу в стене и прикрыла веки. Успела привыкнуть к этому дому, чего уж…

Покупка квартиры – заслуга Эдика. Мои родители изъявляли готовность участвовать, но мой несостоявшийся свёкор безапелляционно заявил, что настоящий мужчина должен сам обеспечить будущую семью, а не ходить с шапкой по родне. Сам-то сам, но не будь у Эдика высокой должности в отцовской фирме, он бы лет двадцать выплачивал ипотеку. Это ещё оптимистичный прогноз.

Как бы то ни было, долгов у моего бывшего осталось немного, он может смело приводить сюда кого пожелает. Женой ли, любовницей или сиюминутной партнёршей. К счастью, отвоёвывать часть имущества мне не придётся, не претендую ни на что. В материальном смысле. Так-то я немало сил потратила на создание уюта: подбирала обои, мебель, текстиль, дизайнерские мелочи. Эдик без возражений оплачивал счета, полностью доверяя моему вкусу.

Что-то я расклеилась! Стоило попасть в приятную обстановку, как принялась искать достоинства в оставленном женихе. Вспоминались славные моменты совместного отдыха: морские путешествия на яхте, катание на лыжах в горах, экскурсии по европейским музеям и пляжные деньки на далёких островах. Правда, вдвоём никуда не ездили, Эдик предпочитал шумные компании. Интересно, медовый месяц как он собирался организовывать?

Эта мысль разозлила. Я встряхнулась, шумно вдохнула ионизированный воздух, пахнущий сосновой смолой, и начала проворно складывать коробки. Что же это я? Собралась отступать? Сложно отказываться от перспектив шикарной жизни, особенно, когда успела к ней привыкнуть и считала чем-то незыблемым? Да. Сложно. Однако комфорт и обилие впечатлений не перекроют скрежет обиды, приправленный вечной подозрительностью. Изменил жених сейчас, будет изменять и дальше. Свадьбой полигамность не лечится. Я как в живую представила, присланную по электронке запись: Эдик и секретарша – звёзды порнофильма. Тьфу! Тьфу-тьфу-тьфу!

Распрямилась, не без усилий отгоняя неприятные мысли. С чего начать? Из спальни послышалось гудение: робот-пылесос приступил к уборке. Его заберу, пожалуй. Это подарок от моей фирмы в день рожденья, когда стукнуло двадцать пять. Имею полное право! Нужно только найти упаковку с инструкцией – придётся менять программу. Раскрыла створки стенного шкафа и сразу же обнаружила искомое. Удачно! Да, тут ещё мультиварка, так и не распакованная. Тоже чей-то подарок. Увезу, пригодится. Увлекшись сборами, я приободрилась. Всё! Долой тоску-печаль! Переходим на новый этап, не стоит грустить о прежнем.

Кипучая деятельность куда полезнее пустых мечтаний. Занявшись поисками и упаковкой того, что хотелось увезти к себе, я увлекалась и отодвинула в сторону сомнения. В одну коробку сложила кое-что из кухонной утвари, книги, памятные вещицы. Вторая заполнилась оставленной в прошлый раз одеждой и обувью. Сюда же я намеривалась поместить робот-пылесос в родной упаковке. Думала предварительно вытряхнуть, но пожалела время, ограничившись внешней чисткой. Протёрла влажными салфетками базу, взялась за корпус и зависла. Внимание привлёк запутавшийся в щётках яркий предмет. Высвободив его из волосков, поднесла к глазам, чтобы рассмотреть. Это была дизайнерская пластинка, используемая как накладной ноготь. Я такими никогда не пользовалась.

– Откуда же ты вымел эту замечательную улику? – обратилась я к пылесосу.

Впрочем, в ответе не нуждалась: дневная программа уборки ограничивалась спальней. Вывод напрашивался. Водит мой драгоценный Эдик баб, и одна из них в пылу страсти потеряла ноготок. Беспокоит меня сей факт? Пожалуй, что нет. Приятного впечатления находка не производила, зато оправдывала мой уход от блудливого жениха. Повертев пластинку в пальцах, я положила её на тумбочку и продолжила упаковывать робота. В прихожую чуть не бежала. Уйти и забыть! Я не смогла бы даже пообещать, что мы с Эдиком останемся друзьями. Нет уж! Таких друзей даже в нагрузку к нормальным не нужно.

Достала из сумочки телефон, чтобы позвонить водителю, обещавшему донести коробки. Найти в контактах номер не успела, отвлеклась на щелчок замка.

Это ещё кто? В груди похолодело из-за неприятного предчувствия.

Дверь стремительно распахнулась, впуская раскрасневшегося Эдика. Судя по всему, он бежал. Не захотел ждать лифта и взлетел на третий этаж по лестнице. Вид имел соответствующий: пиджак расстёгнут, галстук съехал на бок. Эд имел привычку ослаблять узел в минуту волнения, вот и сейчас теребил его, и смотрел на меня с нехорошей улыбкой:

– Попалас-с-сь…

– Здравствуй, – отшатнулась я, – увожу свои вещи. Надеюсь, ты не будешь возражать.

Ища хоть какой-то защиты, зашла за коробки, но Эдик, поддав ближайшую ногой, сдвинул её, перешагнул вторую и сгрёб меня в охапку:

– Попалась. Даже не надейся улизнуть. Я так скучал, солнце.

Он легко поднял меня и понёс в спальню.

– Эд, пожалуйста, поставь меня на ноги. Эд!

Кто бы меня слушал. Широко шагая, Эдик в пять секунд пересёк гостиную, ударом ноги открыл дверь в спальню и швырнул меня на кровать. На ту самую кровать, где развлекался с девицами! Я перекатилась в надежде спрыгнуть с другой стороны, но крепкая рука ухватилась за полу плаща и потянула меня обратно.

– Стоять! Стоять, солнышко!

Я оказалась в положении на животе, Эдик навалился, держа меня за распавшиеся из пучка волосы, и впился поцелуем в шею. След останется – мелькнула мысль. Я пыталась вывернуться. Нажим усилился так, что я зарылась лицом в покрывало. Ткань настойчиво пахла чужим потом.

– Э-э-эд! – застонала я, – ты меня задушишь. Отпусти, пожалуйста.

– Отпущу, если обещаешь быть хорошей девочкой и не сопротивляться.

– Зачем тебе это сейчас? – всхлипывала я. – Почему ты так со мной?

– Ты моя. Моя, слышишь? Забыла, что мы любим друг друга?

– Нет! Это не любовь!

– Разве? Тебе нравилось, забыла?

Он сдвинулся в сторону, перевернул меня на спину, продолжая удерживать, и стал целовать в щёки, шею, лоб – куда попадал. Я вертела головой и мычала от бессилия.

О какой любви он говорил! Нравилось? Мне? Разве так я представляла близость? Внутри поднималась волна отвращения. Казалось ещё минута и меня стошнит. Сквозь слёзы простонала:

– Эд, пусти! Я сейчас описаюсь!

Он услышал. Сначала замер, потом приподнялся на локтях и всмотрелся мне в лицо. Я лежала, закусив губу, и жалобно поскуливала.

– Хорошо, – скривился, – иди, подожду, – кивнул на неприметную дверцу в углу: – Только здесь. Из спальни ни шагу!

Ещё не веря полученной передышке, я осторожно сползла с кровати. Не очень-то соображала. Хоть куда, лишь бы не касаться разгорячённого, казавшегося липким, мужчины. Бросилась в похожую на пенал комнатку. Санузел в спальне – удобно, хотя мы им практически не пользовались, предпочитая просторные удобства в глубине квартиры. Свет включался автоматически, горел, пока не спустишь воду. Захлопнув за собой дверь, поставила замок на предохранитель. Это был психологический шаг – хлипкую щеколду сломать ничего не стоит. Я опустила крышку и уселась на унитаз, совершенно лишившись сил. Что делать? Телефон по-прежнему держала в руке. Надо бы позвонить, позвать на помощь. Кого? Мысли путались. Я прислушивалась к происходящему за дверью.

Эдик расхаживал по комнате и негромко рассуждал. Слов я не могла разобрать, складывалось впечатление, что он спорит. Сам с собой что ли? Мной овладел холодный ужас. Смогу ли выбраться из ловушки? Без помощи вряд ли. Недолго думая, набрала и отправила сообщение Геннадию. Просила вызвать полицию. Получив в ответ «ок», немного успокоилась. Теперь нужно тянуть время.

Минуты через две Эдик начал волноваться:

– Лика, с тобой всё в порядке?

– Разумеется, нет.

– Что случилось?

Он ещё спрашивает. Я горько усмехнулась:

– Перенервничала. На меня напала «медвежья» болезнь.

– Давай, выходи. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить в эту чушь. – Не дождавшись ответа, он подёргал дверь и рассмеялся: – Глупая! Неужели ты думаешь, что такая преграда меня удержит!

Ударил кулаком по дереву, я вздрогнула и спросила, не сумев замаскировать испуг:

– Будешь ломать?

– Зачем же портить свой собственный дом? Тут где-то ключик был.

Послышались шаги, а затем шорох выдвигаемых ящичков комода. Я знала, что ключ лежит в моей прикроватной тумбочке. Разумеется, подсказывать не собиралась.

– Эдик, я вызвала полицию!

– Ну и дура, – безразличным тоном констатировал бывший жених, – они сюда раньше чем через два часа не приедут. Да и то вряд ли. Знают, что связываться себе дороже.

– Отпусти меня, пожалуйста, Эд.

– Сначала любовь. Уверен, что после этого ты образумишься.

– Я заявлю об изнасиловании…

– Ха-ха ха, – Эдик, перестав рыться в ящиках, как я могла судить по доносившимся из комнаты звукам, искренне хохотал. Успокоился не вдруг: – Есть куча свидетелей, что ты согласилась выходить за меня.

– Это не даёт тебе права…

– Глупыш, – он подошёл ближе и зашептал в щель: – я скажу, что всё случилось по взаимному согласию, а потом ты обиделась и оговорила меня.

– Вот так просто? Просто обиделась и оговорила?

– Не просто. Приревновала. Нашла в кровати чужой ноготь и разозлилась. А? Похоже на правду? Нашла ведь, вон на тумбочке лежит. Из-за этой мелочи взъелась?

– Мелочи? – не смогла сдержать возмущения. – Ты изменял направо и налево, и даже в голову не брал! Это ненормально?

– Солнышко… – Эдик заговорил вкрадчиво, – что за наивняк? Ведь я пока свободен, никаких измен, просто гуляю напоследок. Как только распишемся…

– Нет! Гуляй дальше. А если тронешь меня, посажу!

– Прекрати, Лика, ты не сможешь ничего доказать. Не сомневайся, адвокат…

– А скандал? Твоему отцу не понравится, что фамилию полощут все кому не лень!

– Брось! Нынче скандалы только помогают раскручиваться. Ты в каком веке живёшь?

Он всё-таки нашёл ключ! Услышав лёгкий скрежет, я схватилась за ручку, не давая её повернуть. Конечно, эту борьбу не выиграла бы, но мне повезло: в прихожей раздался звонок. Потом ещё и ещё. Кто-то настойчиво трезвонил, а потом стал стучать.

– А вот и полиция! – уверенно заявила я.

Может же такое быть? Например, наряд был неподалёку и, получив по рации задание, приехал в адрес. Очень хотелось так думать. Эдик выругался и пошёл смотреть, «кого там принесло».

Напряжённо вслушиваясь в звук удалявшихся шагов, я прижалась лбом к дверному полотну – не сразу смогла двигаться. Однако долго стоять нельзя. Пока Эдика отвлекли, надо драпать. Стараясь не стучать каблуками, я кралась через гостиную и прислушивалась к перепалке в прихожей.

– А я вам говорю, лейтенант, что это ошибка, мы никого не вызывали!

– Позвольте всё-таки войти, – голос показался мне знакомым, – и убедиться что с гражданкой Славцевой всё в порядке.

– Разумеется в порядке!

– Мне нужно услышать её версию.

– Да как ты смеешь! А ну убери копыта! – Эдик пытался закрыть дверь, но с той стороны оказался вовсе не слабак:

– Оскорбляете полицейского при исполнении?

Дверь раскрылась шире, за ней оказался мой водитель. Он сумел перешагнуть порог. Всё ещё держась за раскрытую дверь, хозяин загораживал дорогу. Гена выглянул из-за него и замер, брови поползли вверх, рот приоткрылся – в таких случаях говорят: челюсть отвисла. Я обернулась к зеркалу. Да! Есть чему удивиться. Одежда в беспорядке, волосы растрёпаны, тушь размазана…

Положила на подзеркальник телефон, схватила массажную щётку и стала причёсываться. Эдик обернулся со словами:

– Ну вот видишь, лейтенант, жива-здорова гражданка Славцева.

Воспользовавшись ослаблением внимания хозяина, Гена сумел просочиться в прихожую и встал около коробок:

– Что тут произошло?

Вытирая следы туши влажной салфеткой, я передёрнула плечами:

– Эта сволочь пыталась меня изнасиловать.

– Лика! – возмутился Эдик, шагнув ближе. Наткнулся на вытянутую руку мнимого полицейского и обратился к нему: – Она шутит, разве не видно? Мы с невестой занимались любовью, просто ты не вовремя припёрся, вот она и злится.

– Совести у тебя нет, Комов! – заявила я, засовывая телефон в сумочку. – Видала я такую любовь…

Демонстративно достала связку ключей, потрясла позвенев и бросила на подзеркальник. Туда же положила колечко, подаренное в день помолвки.

Эдик потянулся ко мне:

– Лика! Прости, если был груб, этого больше не повторится!

Я отшатнулась, повесила сумку на плечо:

– Лейтенант, вы поможете?

Схватилась за одну из коробок, глазами показывая на другую.

– С удовольствием, – усмехнулся водитель, пресекая попытки Эдика дотянуться до меня.

Я выскользнула на площадку. В прихожей продолжалась борьба. Комов рыпнулся за мной, но Гена двинул его коробкой. Эдик потерял равновесие, отлетел, ударился спиной о кухонную дверь, та раскрылась, а он сел на кафельный пол, со всего маху ударившись пятой точкой. Пока Эдик поднимался и выходил из квартиры, мы успели заскочить в лифт. Угрозы доносились уже через закрывшиеся двери:

– Я сейчас же позвоню в отделение, лейтенант! Тебя попрут из органов, даже не думай, что выкрутишься!

На меня напал истерический смех. Не знаю, как не выронила свою ношу, руки ослабли, колени дрожали, пришлось прислониться к гладкой стенке кабины. Пол слегка вибрировал, мы опускались почти бесшумно. Гена смотрел на меня сочувственно. Ни о чём не спрашивал, за что я была очень благодарна.

Увидев меня в обнимку с коробкой, консьержка привстала со своего креслица:

– А-а-аэ-э? А Эдуард Вадимович?

– До свидания, – только и смогла я выдавить сквозь зубы.

Гена открыл и локтём придержал дверь, дожидаясь, когда я выйду, потом весело крикнул Лидии Викторовне:

– Всего доброго, барышня!

Каким после непривычного обращения стало её лицо, я не посмотрела, сбежала по ступенькам и кинулась к машине. По спине полз холодок: что если Эдик пустится в погоню?

К счастью, до этого не дошло. Скорее всего, Комов наблюдал за нами в окно и очень удивился, увидев, как мы грузим коробки в багажник и садимся – я на пассажирское сидение, а «полицейский» за руль.

Ехали в тишине. Наступило время вечерних «пробок». Гена сосредоточенно вёл машину, то и дело двигая карту на навигаторе, выбирал пути объезда. Я прижалась виском к прохладному стеклу, печально рассматривая незнакомые улицы. По тротуарам спешили нарядные дамочки с покупками, молодые мамы с детьми, стайки подростков, парни и девушки. Весна… Почему мне так паршиво?

Собственно, удивляться нечему. В крушении устойчивых иллюзий приятного мало. Я знала Эдика с самого детства, ничуть не сомневалась в том, что он порядочный, достойный человек. Гнилая суть во всём великолепии открылась не вдруг. Поначалу, узнав об измене, я обиделась, но всё-таки готова была простить: не вернуться, а хотя бы сохранить видимость приятельских отношений. Теперь даже звук его имени был неприятен, стоило подумать о нём, тут же вспоминала удушливый запах постели, на которой меня удерживали силой.

Долгая дорога на окраины столицы вернула меня в состояние равновесия. Было и прошло! Не стоит бередить душу бесконечным прокручиванием случившегося, нужно строить свою жизнь заново. И на это раз без внешнего управления! Додумавшись до простой истины, я испытала благодарность к сидящему рядом человеку, ведь не приди он на выручку, я бы вряд ли сумела выбраться из квартиры Эдика без потерь.

Села ровно и повернулась с улыбкой:

– Ген, а почему он принял тебя за полицейского?

– Ха! – подмигнул мне Геннадий, – я корочки показал! Липовые, правда. Хорошо, что этот козёл был не в том состоянии, чтобы внимательно изучать.

Он, держа руль одной рукой, достал из кармана и протянул мне красную книжицу. Раскрыв, я увидела удостоверение с фотографией знакомого водителя в форме лейтенанта полиции. Сама бы приняла за настоящее, не сразу заметила мелкие буковки: «для розыгрышей».

– А зачем тебе?

– Да-а-а… так! На дороге всякое случается, иногда достаточно помахать перед носом какого-нибудь кретина, чтобы тот поостыл.

– А почему ты в настоящую полицию не обратился? – вернула я удостоверение.