Ночь на окраине

Алиска давно пришла со школьного лагеря и сидела с новым инопланетным товарищем, чертила какие-то фигуры явно с удовольствием.

Ужин, вечер, телевизор.

Вечером за два часа поднялось тесто. Я быстро поставила расстаиваться два пирога с рыбой. А потом испекла и помазала маслом и болтанкой из яйца золотистый пирог. Он сиял своими заплетенными в косичку округлыми боками и выглядел очень аппетитно.

Заглянула на огонек соседка и Татьяна Женова, с которой очень хотелось поговорить, но не очень льзя. Я налила ей чай «Асан», отрезала кусок пирога с рыбой. Тут выключили свет. Пришел с работы Ванча. Съел пирог и в самом благодушном настроении взял в руки баян. Только он заиграл, и сразу завыла собака. Все окружили его. Начался вынужденный концерт. Дети пели наперебой с собакой Линдой, которая поскуливала и длинно подвывала, частушки:

«На столе стоит стакан

А в стакане таракан,

Мама думала малина,

Откусила половина,

Папа думал огурец,

Откусил другой конец».

Пели дети наперебой, подплясывая. Я принесла свечи в зал, пришел Игорь, сынок Татьяны, и тоже принес радостного веселья своим улыбающимся, довольным видом подзаводя девчонок:

– Ну, где ваш «I love you»?

Девчонки прыснули, зная, что так он называет салат оливье.

Ванча, не переставая, играл весь вечер:

«Не ходите, девки, замуж за Ивана Кузина,

У Ивана кузина большая кукурузина».

Потом пошла любимая песня старика-отчима: «На Муромской дорожке стояли три сосны». Но самое смешное было, когда мы с Татьяной пели под баян современную песню «Дым сигарет с ментолом». Потом пришел муж Татьяны и всех своих забрал домой.

За окнами чернела чернильная ночь, а созвездие Орион нахально глядело в окна.

Ночной дожор

Ночь – я до сих пор боюсь вспоминать эту ночь. Ночью я проснулась от чувства голода, пошла на кухню и, взяв в холодильнике жареную курицу, быстро съела ее, стараясь не думать ни о чём таком… От меня приятно запахло пряностями.

Только заснула, ворочаясь от черного чая, и тут же проснулась от жутчайшей тревоги, кто-то трогал меня. Ощупывали мои полные ноги, средней плотности талию, далее и выше выпуклости лица. Волосы как бы сами по себе зашевелились, наэлектризовались и встали дыбом. Я чувствовала это всей кожей, хотя была под одеялом.

Разлепила глаза и, первое, что увидела – яркость двух пятен на стене. Потом пятна ожили, округлились, внутри появились зрачки неестественного синего цвета. Блестящие артерии и кровеносные сосуды. Они плавали по комнате как большие яичницы, ощупывая каждый предмет, появлялись то здесь, то там, то ползали по другим комнатам. Я прижала к себе младшую дочку Ируську и одной рукой потянула одеяло на Алису. Боясь даже думать о чём-то плохом. Яични исчезли вместе с лучом света из окна. Ах, еще и луч! Что там еще было за окном, я не проверяла. Сжавшись в холодный, стучащий зубами комок, так и просидела на кровати до утра.

Утро выдалось солнечным и птицещебятливым. А какие у нас птицы в Западном Казахстане? Воробьи да вороны с голубями. Всё. Они следят за нами во всех окнах с нескольких тополей. Ждут подачки. Я распахнула окно и стала кормить крошками птиц, кидая им еду на козырек. Все остатки я бережно отдавала птицам к неудовольствию соседей. Они слетались стаями под окно и сидели на ветках, густо осыпая своим помётом соседские машины.

– Привет, Лариса! – крикнула баба Маша. – Ишь какой концерт вчера закатили! Мы так слушали. Света нет же, вот и было нам развлечение.

– Спасибо, – засмущалась я и закрыла окно.

Подошла к зомбоящику и включила передачу про инопланетян. Благо, про них телерадиовещание девяностых вещало день и ночь. На моих двадцати каналах всегда можно найти передачу «Очевидное – невероятное» или еще передачи наподобие этой: двое ребят видели существо треугольной формы с крыльями и тому подобное. Американцы вели наблюдение за инопланетянином с разбившейся тарелки. Вторжения были, есть, и будут. Рассказывали о Леонове – космонавте, который делился своими наблюдениями, и особенно удивлял выпуск почтовых марок с будущим космической эры. Откуда он мог это знать? Советский космонавт Алексей Леонов в программе «Звезда на Звезде» ответил на вопрос ведущего Леонида Якубовича о разумной жизни на других планетах во Вселенной.

«Вы верите, что мы не одни?» – спросил Якубович.

«Верю, конечно. На сегодняшний день, используя самые последние астрономические приборы, мы точно можем сказать, что существует один миллиард Галактик, как наша. А в них четыреста миллиардов звезд. Ясно, что если мы возьмем другой телескоп, разрешающие способности которого будут больше, мы еще найдем звёзды . И почему, если у нас здесь произошло такое (появление разумной жизни), еще где-то не может быть?» – ответил Леонов. Также космонавт подробно рассказал в программе «Звезда на Звезде» о своем выходе в открытый космос, о судьбе скафандра, проданного в США на аукционе, перестрелке в Кремле в 1969 году (это о покушении на Л.И. Брежнева, он находился тогда в машине с ним) и о гибели первого космонавта планеты Юрия Гагарина. Много говорили о том, что Юрия Гагарина забрали инопланетяне.

Другие люди видели шары, капсулы и рисунки на полях. Но никто не приблизился и на йоту к истине. Зачем и откуда они летят к нам? Зародилась ли жизнь на Земле с помощью инопланетного вмешательства?

А живой получеловек сидел вчера на моей кухне. Этот «человек» мог считывать мысли как с книги, разговаривать со мной, передавать мысли на расстояние, легко изменять свою внешность и знал нечто большее. Мог ли он перейти свободно в прошлое и в будущее? Видимо, всё же искали его. Почему не могли найти? Да потому что он всё же землянин наполовину и растворился среди нас. Сейчас находился в огромном столетнем доме, а свекор со свекровью выехали к дочери в поселок Бурлин.

Антибанов

Прошло три дня. На четвертый день я, как всегда, пошла на работу. Опять звонки, фамилии, тишина дневная. Читала «Даму в очках и с ружьем в автомобиле». Захватывающая вещь. Море плескалось, автомобиль отсвечивал свежей красной краской. Дама захотела и переспала с совершенно незнакомым мужчиной.

У нас такие нравы, что с собственным мужем переспать трудно, даже если очень захочешь. Так и слышу Ванино «У голодной куме – одно на уме». Желание быстро пропадает. Поэтому подавляешь в себе эти самые желания, естественные чувства, не говоря уж о любви.

А как мне нравился Сашка Антибанов! Женатый Сашка жил напротив. Всё как на ладони. Он часто стоял на балконе и сверлил своими глазами на расстоянии все мои передвижения. Не знаю, что роилось в его голове. Но видно что-то не очень, не очень льстившее мне. Мужиков в моем доме было всегда полно. Братья приезжали мыться и курили полуголые на балконе. Сашка там землю рыл копытами. Он часто кричал мне что-нибудь с балкона типа – куда пошла?

Мы вечерами уходили с подругой ловить ее мужа на горячем. Ловили-ловили и не могли застукать. А Сашка что-то себе мыслил. На Пасху явился под балкон и кричал:

«Лариса, выйди, ну выйди, пожалуйста, я вот яйца принес, христосоваться».

За пазухой лежали разноцветные крашеные яйца, а в карманах конфеты. Пьяный и черный с раскудрявившимися волосами Сашка покорял красотой необыкновенной. Щедрый и в новом спортивном костюме «Адидас» производил впечатление на женщин всех мастей. Сашка был женат уже пятый раз. Официально. Не знаю, как там у него было, но болтали, что с первой женой он не провел и медового месяца. Застукал с другом пьяную прямо на свадьбе и ушел. А вот с Анной жил уже давно, имел семилетнего сына тоже Сашку. Анна с его матерью работала на ликёрке и, когда очередное ОБХСС выявило огромную недостачу вино-водочных изделий, ее посадили. Да. В тюрьму. Из тюрьмы она к нему и приехала, к внезапно разбогатевшему и в новую квартиру. Мать купила – главбух Ликероводочного завода. Красива была новая жена необычной красотой. Гибкая с быстрыми лисьими глазами. Губы как бы размазанные по узкому лицу. Прическа с мелкими завитками всегда высоко стриженая в очень хорошем салоне красоты и ногти кровавые и длинные. Не чета моим ногтям – обломышам. Стройная походка, новые наряды и совершенно нелюдимая с виду. Такая ему была под стать. Это всё я потом из нашей душещипательной беседы выяснила.

Он постучал в дверь и стал кричать на весь подъезд: «Впустите! Впустите!» Я вынуждена была открыть дверь. В соседней комнате «спал» муж, который так и не вышел.

– Христос Воскресе!

И он смуглыми пальцами с выпирающими костяшками стал расстегивать куртку и доставать крашеные яйца. И конфеты из всех карманов начали сыпаться-сыпаться. Я же принялась неловко подбирать их. Кстати, дело было глубокой ночью. Я писала конспекты. Училась тогда в Строительном техникуме.

– Тебя хоть как зовут?

– Саша Антибанов.

Так и познакомились, с тех пор «химия» всегда была между нами.

Сашка начал ездить в Польшу – перегонять машины и продавать. Но всё как-то не ладилось. С бизнесом, с женой. Деньги как приходили, так и уходили. Жена влюбилась и завела себе нового парня. Сашка от горя гулял с еще пущей силой. И пил, пил.

С его сыном я познакомилась тоже случайно. Часто видела мальчика одного. Во дворе. А тут стоя в лавку в длинной очереди за дефицитными носками, услыхала разговор и крик или вскрик:

– Не пойду!

– Саша, ну вот уже восемь часов, твоих нет. У меня тоже дети. Пойдем. Потом папа или мама тебя заберут.

Воспитательница уговаривала светлого кудрявого мальчика, а он сопротивлялся, насупившись. А меня Сашка видел не раз. Я ж под их окнами всегда занималась с детьми. Играла с ними в футбол, мы устраивали детские концерты перед домом и играли в другие игры. Меня все дети знали еще и по собаке спаниелю.

Я подошла и попросила воспитателя разрешить забрать мальчика к себе:

– Я соседка, – соврала я, – папу и маму знаю хорошо. Как увидим свет, сразу и пойдем домой.