Пригласила тетенька медведя в гости…

– Матушка Богородица!!! Это где ж ты себя так разукрасила-то?

Я отмахнулась от него рукой, придумав на ходу для него другую байку.

– С дверью спросонья не разошлась… До свадьбы заживет. – И тут же попросила его. – Валентиныч, тут комиссия должна прибыть и начальство, так ты, если что, отдай им документы. Они стопочкой на моем столе лежат. Не показываться же мне перед начальством в эдаком виде. Еще подумают невесть что. Да и моральный ущерб родной конторе причинять не хочется. Какое о нас мнение у высокого начальства будет? Нехорошо это. А будут меня спрашивать, скажешь, что заболела. Договорились?

Егерь закивал головой, с умным видом повторяя:

– Оно, конечно… Мало ли чего подумать могут, увидев эдакую красоту… Все понял, Юрьевна, сделаю. Ну уж если им невтерпеж будет, тогда сам за тобой приеду. Ты сейчас в дому своем, али у Егорки обитаешь? – И так хитровато на меня посмотрел.

Его вопрос, а особенно его взгляд, почему-то, заставил меня смутиться. Я опустила голову и принялась оправдываться:

– У Егора, в усадьбе. Так он сам уехал, а нас с Валькой попросил пожить пока с дядей Славой, ну, чтоб тому нескучно было…

Максим Валентинович опять понимающе закивал головой.

– Это правильно… Нельзя его одного в ТАКОМ месте оставлять. Про усадьбу эту люди всякое болтают. – Он огляделся по сторонам, словно опасаясь, что его кто-нибудь подслушать может, и перешел, надо полагать, на всякий случай, на шепот: – Говорят, что там привидения бродят, особливо, когда полнолуние… Правда, али нет?

Я фыркнула. Ох и перемешалось в головах у нашего населения все подряд, и полнолуние и привидения! Хорошо, что хоть вурдалаков и оборотней в усадьбе не «поселили». Я попеняла ему.

– Валентиныч, ты вроде бы мужик поживший, всякого повидавший, а всякую ахинею повторяешь за глупыми бабами! Ну какие там могут быть привидения, да еще и в полнолуние?! В полнолуние – это про оборотней.

Егерь смущенно потупился, и пробурчал:

– Да я так…Сам-то я в эти россказни не верю, конечно, но интересно же… – И глянул на меня виновато.

Я усмехнулась.

– Ну, коли интересно, заезжай в гости, да сам погляди. Да и дядя Слава будет рад поболтать, а то ему с нами и поговорить не о чем…

Максим Валентинович обрадованно закивал головой.

– Ну, ежели можно, то я со всем нашим удовольствием. Когда может и заеду… – Глаза его подозрительно заблестели каким-то азартным огоньком.

Неужто и этот про клады понаслушался? Я только головой покачала, ну, чисто, малые дети…

Уже сидя на лошади, собираясь уезжать, вдруг спросила:

– Валентиныч, а Сопелово от нас далеко?

Егерь с удивлением посмотрел на меня.

– Да не шибко… Верст двадцать будет. А тебе почто?

Я махнула рукой.

– Да я так, просто спросила…

Ну не объяснять же ему, в самом-то деле, что я волнуюсь за Егора! Он внимательно посмотрел на меня, и только головой мотнул, не поверил, но и расспрашивать больше не стал, проявляя деликатность. Только проговорил ворчливо:

– Я там две сумы приторочил с овсом к седлу, кобылке-то подкорм нужен, на одной траве далеко не уедет…

Поблагодарив его, я сдавила бока Ярки, и та рванула сразу с места, словно на скачках. Лошадь чувствовала мое нетерпеливое желание поскорее оказаться в усадьбе.

Во дворе было пусто. В смысле, машины Егора не было. Валька была. Она металась из подвала в усадьбу и обратно, перетаскивая будущие экспонаты. Во дворе стояло большое корыто, в котором она отмывала от пыли глиняные горшки и прочую утварь. Увидев меня на взмыленной лошади, деловито спросила:

– Кто гонится?

Я, разочарованная отсутствием машины Егора (точнее, самого Егора) не вполне вежливо буркнула:

– Никто не гонится…

Подруга посмотрела на меня внимательно, и с сочувствием спросила:

– Из-за Егора психуешь?

Я только тяжело вздохнула в ответ. А Валентина продолжила меня утешать, правда весьма своеобразным образом.

– Да куда он денется, твой Егор? Побродит, погуляет, да и вернется.

Мне захотелось сказать Вальке какую-нибудь гадость, но на ум ничего стоящего не пришло, поэтому, я, сурово нахмурившись, отвернулась от нее, и принялась расседлывать Ярку. Валентина еще немного постояла за моей спиной и робко спросила:

– Поль, ну ты чего? Вернется твой Егор… Мало ли по какой причине задержался. Может какой раритет откопал, вот и задержался. Он уже взрослый мальчик и сам способен за себя постоять. А ты только зря себя изводишь… Давай, вон, лучше подключайся, поможешь своему Егору музей открыть. Может нам за это какая благодарность полагаться будет. – И она, по своему обыкновению ударилась в пространные мечты. – Ну, например, табличку какую на музей приляпают, мол, принимали участие в создании, стояли у самых, так сказать, истоков… Ну или что-нибудь в этом роде.

Она говорила это так серьезно, а вид имела такой мечтательный, что я, не выдержав, весело фыркнула, и ехидно проговорила:

– Угу… И еще памятник на Родине поставят из бронзы в полный рост.

Валька, будто вернувшись с небес на землю, почесала в задумчивости нос, и помотала головой:

– Не-е-е… В полный рост – не надо. Знаю я этих скульпторов, ноги кривыми сделают, потом уж не исправишь. Лучше тогда уже бюст… – И она хитро мне подмигнула.

А я расхохоталась. Валька-умница все же сумела меня отвлечь от мрачных мыслей.

И чтобы к ним, к этим самым мыслям не возвращаться, я решила затеять свои знаменитые пироги с малиной. Ради такого случая, Валентина побросав все свои черепки и схватив небольшое пластмассовое ведерко, рванула на задний двор усадьбы, где, до невозможности густо, разросся малинник, на котором было полно спелых ярко-бордовых ягод. Жучка с радостным лаем, понеслась за ней следом. На ее лай из усадьбы выскочил дядя Слава, лицо встревоженное, руки, перепачканные в какой-то смазке, его всегдашняя залинялая кепчонка сдвинулась на одно ухо, а из-под нее в разные стороны торчали клочки сивых волос. В общем, вид имел весьма, если не сказать потешный, то точно, несуразный.

– Чего у вас тут, девки?

Я пожала плечами.

– Да все, вроде бы нормально… Я вот пироги с малиной собралась испечь, так Валька за ягодой рванула…Ну и Жучка с ней вместе…

Дядя Слава досадливо плюнул:

– Тьфу ты, Господи…!! Перепугали-то как! Ох, девки… Никаких моих нервов уже не хватает. Живу, как на вулкане тут…

Я покаянно проговорила:

– Ну прости, дядь Слава…. Мы ж ничего такого не хотели. Да и Егор сказал, что тебе с нами веселее будет…