Королева сильфов. Часть вторая

Пребывая в шоковом состоянии, Триана даже не пыталась сопротивляться. Несмотря на приказ повелителя, разъяренная Арафель категорически не желала успокаиваться, поэтому двум стражам пришлось оттащить ее в сторону и насильно увести из зала.

После неожиданной встряски полученной от Арафель, Триана немного пришла в себя и рассеянным взглядом окинула зал. Многие из сильфов полжизни отдали бы за честь переступить порог эльфийского дворца и хоть одним глазом взглянуть на его красоту и величие. А поглядеть там было на что! Ни один из правителей Свободных королевств не мог похвастаться ничем подобным.

Свет множества магических светильников преломлялся жидким причудливым блеском на самоцветах и позолоте, украшавших огромное помещение. На медленно колыхавшихся разноцветных коврах и шпалерах оживали невиданные узоры. Текучие и изменчивые, они покрывали стены, полы и высокие сводчатые потолки, терявшиеся в голубом полумраке, и ни один смертный глаз не смог бы уследить за всеми этими изменениями. В центре зала, на высоком каменном постаменте стояли троны эльфийских владык, украшенные затейливым растительным орнаментом и драгоценными камнями. Не считая почтительно замерших у королевского трона стражей, зал был пуст. Леди Ариель там не было.

Один из стражей обратился к королю и что-то произнес, указывая рукой в дальний конец зала. Триана взглянула в указанном направлении, но ничего не увидела. От общего помещения личные покои королевской четы отделялись серебряным мерцающим занавесом, сотканным из света и волшебства. Полупрозрачный занавес переливался всеми цветами радуги. Подобно магической завесе Дореллина, это жидкое сияние не пропускало ни свет, ни звук и было настроено таким образом, что оглушало или даже убивало того, кто рискнул бы пройти сквозь него без дозволения. Все это место было насквозь пропитано магией такой силы, что девушка физически ощущала напряжение в воздухе, точно кожу одновременно покалывало множество крошечных иголочек. У нее внезапно резко закружилась голова, ноги подкосились, и она бессильно рухнула на руки стремительно подскочившим к ней стражам.

Последним, что она слышала, прежде чем ее разум полностью погрузился во тьму, был отчаянный крик Ариель:

– О Элистрель! За что ты отобрала у меня еще одного сына?! Раз так – забери и мою жизнь, мне больше незачем жить на этом свете!

На следующий день состоялась повторная встреча эльфов с сильфами. Вновь повелители обеих рас стояли друг напротив друга, окруженные своими воинами. Только на этот раз по правую руку от Оридела вместо Ривена с отсутствующим видом стояла Триана. Да и леди Ариель выглядела совсем иначе чем в прошлый раз. Владыка сильфов с трудом узнал прекрасную эльфийку. Всегда наполнявший ее внутренний свет угас. Лицо потемнело и осунулось, глаза потускнели и запали, а некогда роскошные серебристые волосы казались серыми. Эльфы не стареют, но властительница Дореллина выглядела такой уставшей и изможденной, словно из нее внезапно выкачали все силы и жизненную энергию, и ей недолго осталось пребывать на этом свете. Это зрелище шокировало даже видавшего виды Тередора, и он поспешно отвел глаза.

– Ты просил о встрече, – обратился он к Ориделу. – Что ты хотел мне сказать? Сразу предупреждаю, мое решение нисколько не изменилось: я никогда не стану помогать эльфам…

– Я ни о чем тебя не просил! – перебил его эльф. – И уж тем более о помощи! Для начала я хотел вернуть тебе дочь, а потом попробовать поговорить о деле. Но вижу, что это абсолютно бессмысленно.

– Раз она добровольно ушла к вам, можете оставить ее себе – глухо произнес Тередор. – У меня больше нет дочери.

Он был так зол и подавлен, что слова застревали у него в горле.

– Что за бред ты несешь?!

До сего момента не принимавшая участия в мужском разговоре Ариель резко вскинула голову, взглянув прямо в глаза сильфу. Ее молнией вспыхнувший взгляд прожег его до глубины души.

– По твоей вине я потеряла единственного сына. И если ты сейчас откажешься от дочери, то будешь жалеть об этом до конца своих дней! Твой род угаснет, а Сирион падет, и все из-за твоего тупого упрямства! Если бы ты и мой муж не были такими упертыми, ничего этого не случилось бы! Мы бы смогли найти мирный путь решения этого вопроса, добровольно объединив наши земли и силы, и все были бы довольны и счастливы!

Поняв, к чему она клонит, Тередор переменился в лице.

– Хочешь сказать, что я сам, по собственной воле, посадил бы эльфа на трон Сириона?! Да такого отродясь не было и не будет, пока я жив!

– Вот видишь! Именно об этом я и говорю. Даже сейчас ты не желаешь признавать своих ошибок. Забирай девушку и уходи отсюда. Я больше не хочу иметь с тобой никаких дел.

Эльфийка стремительно развернулась и пошла прочь. Оридел последовал за ней. Встреча была окончена.

Когда Тередор подошел к дочери, та даже не пошевелилась. Так и продолжала стоять – напрочь отрешенная и безучастная ко всему. Бледная, с воспаленными от слез глазами и опухшим лицом, она выглядела совершенно неузнаваемой. Жалкая тень той девушки, которую он всегда помнил и знал. Сейчас она до боли напоминала ему Мэйлин, когда ее вернули домой после побега…Владыка сильфов в бессильном отчаянии возвел глаза к небу. О Боги, за что ему выпало это наказание? Он потерял жену, которую безумно любил, двух своих самых верных друзей; Дарина, ставшего ему практически родным и так подло предавшего его…А теперь еще и Триана! Ариель права, если он сейчас откажется от дочери – последнего близкого ему человека, он никогда себе этого не простит. А во всем виноваты эльфы – проклятые остроухие ублюдки, отнявшие у него двух самых дорогих ему людей! Ну что в них есть такого, чего нет у сильфов? Неужели только из-за одной их смазливой внешности наивные девушки готовы бежать за ними хоть на край света? Как же он их ненавидит…а теперь еще больше, чем прежде!

– Ну и что мне с тобой теперь делать? – растерянно произнес Тередор, обращаясь скорее к себе, чем к дочери. Триана подняла голову и безразлично взглянула в лицо отцу:

– Делай со мной что хочешь. Можешь даже убить меня – этим ты только окажешь мне неоценимую услугу! – и столько боли прозвучало в ее голосе, столько безысходной тоски было во всегда открытом и радостном взоре, что отцовское сердце не выдержало. Он обнял ее за плечи:

– Ладно, полетели домой, там разберемся, что к чему!

Глава II

В полете до замка Триана не проронила ни слова. Видя, что дочь не расположена к общению и ей лучше побыть одной, Тередор проводил ее в личные покои. Но, прежде чем уйти, он объявил:

– Я не стану полностью отменять, но велю перенести твою свадьбу. У тебя две недели на то, чтобы подготовиться и прийти в себя.

По его мнению, это было самым лучшим, что он мог для нее сделать: препоручить заботам сильного, опытного и ответственного человека, которому доверял. Случись вдруг что с ним самим – он будет спокоен, зная, что Триана в надежных руках. И она, и Сирион.

Дверь за отцом закрылась, а Триана тяжело опустилась на кровать – лицом к стене и стала ждать прихода слез. Но слез не было – несмотря на переполнявшие ее боль и отчаяние, глаза были абсолютно сухими. В душе царило полнейшее опустошение: ни мыслей, ни слов – одна лишь чудовищная боль и мучительные угрызения совести. Арафель права, это она во всем виновата. Она и только она! Она должна была перебороть себя и давным-давно расстаться с Ривеном, тогда бы ничего этого не случилось. Если бы не ее упрямство и эгоизм, он сейчас был бы жив. Пусть вдали от нее, пусть даже не с ней, но она бы знала, что он жив и с ним все хорошо. Но теперь ничего уже не вернуть, осталось лишь бесконечно казнить себя за непоправимую ошибку…

– Бедная моя девочка! Если захочешь поделиться своим горем, я всегда готова тебя выслушать, – расслышала она за спиной голос Селины.

Усевшись рядом, Селина ласково обняла свою воспитанницу, погладив по растрепанным волосам. И тут девушку словно прорвало. Судорожно всхлипнув, она уткнулась в плечо няни и в голос разрыдалась.

– Плачь, моя хорошая, плачь! Тебе надо дать волю чувствам и выплеснуть свою боль. Тогда тебе станет легче.

Селина как могла утешала ее. От ее поддержки Триане действительно стало немного легче. Оцепенение спало, и она снова могла говорить. Перемежая свой рассказ рыданиями, девушка поведала няне обо всем.

– Я не хочу больше жить! – горько закончила Триана.

– Не хочешь жить? – недоверчиво переспросила Селина. – От тебя ли я это слышу? Ты хочешь просто сдаться и уйти, оставив нас всех на произвол судьбы? Даже не попытавшись бороться, позволишь слабости взять над тобой верх? Полностью признаешь свое поражение перед этим негодяем и убийцей и позволишь ему и дальше безнаказанно творить зло? Он итак погубил немало жизней, а сколько погубит еще? Я не верю, что ты способна так поступить. Та Триана, которую я всегда знала, никогда бы так не сделала!

Триана молчала, теребя в пальцах конец длинного локона и задумчиво покусывая нижнюю губу. А няня продолжала свои убеждения:

– Ты потеряла того, кто был тебе дорог. Я сама дважды была в такой же ситуации и знаю, как это тяжело. Кажется, что жизнь кончена, хочется бросить все и навсегда уйти, но нельзя сдаваться! Нужно найти в себе силы переступить через свою боль, чтобы жить дальше. Сначала даже не ради себя, а ради близких тебе людей, которые не вынесут такой потери. Кроме того, не забывай, что твоя жизнь принадлежит не только тебе. Ты – единственная наследница Сириона и его единственная надежда. Поэтому, как бы тебе не было трудно, ты должна думать о своих подданных и их будущем.

– Знаешь, Ривен сказал мне тоже самое…

– Вот видишь! – тут же ухватилась за эту мысль Селина. – Значит, ты должна быть сильной ради него, ради вашей любви, чтобы не предавать ее память! Все пройдет, время лечит любые раны, уж я-то знаю это как никто другой! Будет сложно, но ты сможешь справиться с этим. Я в тебя верю!

Селина хорошо знала свою воспитанницу и то, на каких струнах ее души стоит сыграть, чтобы добиться желаемого. И ей это удалось. Триана подняла голову. Ее голос дрожал, а в глазах все еще стояли слезы, но она заставила себя произнести:

– Спасибо, что веришь в меня. Я постараюсь не подвести твоих ожиданий!

«Правда, совсем не уверена, что получится», – грустно добавила она про себя. Но ничего другого ей больше не остается.

Как удалось выяснить доверенным лицам владыки Тередора, в Ратгардте ничего не знали о случившемся, поэтому их свадебный договор с Халстейном оставался в силе. По настоянию отца, сославшегося на легкое недомогание невесты, свадьбу перенесли на пару недель позже, чтобы дать ей возможность хоть немного оправиться и прийти в себя. Дальше тянуть не имело смысла – горцы могли заподозрить неладное. Прерванные было приготовления к свадьбе возобновились. За всей этой предпраздничной суетой Триана практически не оставалась одна, и у нее не оставалось времени на грустные мысли. К вечеру сил у нее хватало лишь на то, чтобы доползти до кровати и забыться тяжелым сном без сновидений.

И вот назначенный день наступил. Мучения Трианы начались уже с самого раннего утра. Поднявшись чуть свет, будущая невеста в сопровождении Селины и пары служанок отправилась в храм, где над ней был произведен специальный очистительный обряд, готовивший ее душу к предстоящему таинству. После души настала очередь тела. Она приняла ванну с душистыми травами, потом служанки растерли все ее тело специальными мазями для придания ему нежного аромата и особой мягкости; тщательно вымыли волосы, умастив их цветочным маслом, так что они струились и блестели подобно шелку и вплели в них тонкие жемчужные нити. Привозимый с далекого моря жемчуг считался традиционным украшением для невесты и был очень ценным и дорогим.

Служанки торжественно внесли в комнату ее свадебный наряд, держа на вытянутых руках точно священную реликвию. Молочно-белое парчовое платье было настоящим произведением искусства. Над ним несколько недель трудились лучшие швеи и модистки Сириона. Подняв руки вверх, Триана на мгновение застыла на месте точно огромная кукла, позволяя одеть себя. Расшитая золотой и серебряной нитью тяжелая парча стекла по телу и волнами улеглась у ног, а ее вес прибавился к незримой ноше тоски, давившей на плечи девушки.

Не меньшее внимание было уделено прическе и праздничному макияжу. Обладая от природы достаточно яркой и выразительной внешностью, Триана практически не нуждалась в косметике. Но после выпавших на ее долю страданий выглядела измученной и больной. А смертельная бледность на фоне белого свадебного платья и вовсе делали ее похожей на призрак. Поэтому служанки вовсю колдовали над ней, укладывая волосы и нанося тени и румяна, пытаясь скрыть опухшие глаза и нездоровый цвет лица невесты и придать ей хоть какое-то подобие живости. И пока крохотные кисточки, словно крылышки сотен мотыльков, касались ее губ, щек и век, девушка погрузилась в свои мысли. Что ждет ее впереди? Конечно, ее жизнь навсегда изменится, это факт. По законам горцев, с момента вступления в брак жена считается законной собственностью своего мужа и обязана подчиняться всем его требованиям. Вероятней всего, ей придется до конца своих дней сидеть в четырех стенах, пленницей в собственном доме, не имея ничего сверх самого необходимого и занимаясь лишь ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. Воистину достойные королевы занятия! Но иного выбора у нее больше нет.

Покончив с макияжем, служанки заплели ее волосы в тяжелые косы и скрутив улиткой, уложили по бокам головы, а к ним золотыми шпильками прикрепили полупрозрачную свадебную фату.

– Ах, какая же ты у меня красавица! – желая хоть как-то приободрить воспитанницу, восхищенно прицокнула языком Селина. – Свет еще не видывал столь прекрасной невесты! Только взгляни!

Триана бросила равнодушный взгляд в зеркало на незнакомую ей девушку, одетую в пышное свадебное платье, перехваченное богато отделанным драгоценными камнями поясом, концы которого спускались до самой земли. На голове длинная фата и легкий золотой венец, осыпанный жемчугом. Довершала одеяние наброшенная на плечи пушистая меховая накидка, призванная защитить ее от ветра и холода. Неужели эта грустная невеста и есть она сама? Несмотря на то, что до совершения свадебного обряда оставалось чуть больше часа, эта мысль никак не желала укладываться в голове.

– А теперь очередь украшений! – провозгласила Селина, подходя к воспитаннице со шкатулкой для драгоценностей.– Ну-ка, сними это!

Она потянулась к медальону на груди девушки, желая сменить его на изящное золотое колье, украшенное алмазами и жемчугом, но Триана решительно отпрянула в сторону, зажав в руке камень.

– Нет. Я ни за что его не сниму.