От судьбы не убежишь

Уверенно набрала полицию. Продиктовала свои данные и доложилась, что найдена «отрезанная голова трупа». Вызов был принят. Она осталась ждать полицию. Глупо. Могла бы спокойно уйти домой. Но осталась ждать, как положено. Она всегда все делала как положено. Так родители приучили…

– А ты что здесь торчишь? – строго спросила она деда.

– Так вы с моего телефона звонили. Вдруг понадобится дать показания.

– Кому ты нужен? Не ты труп нашел. Иди себе домой.

– Нет уж. Подожду. Тем более мой Баксик не погулял.

На самом деле дедульке приглянулась вторая старушка, которая стояла столбом, выпучив глаза в никуда. Она деду давно нравилась, но он ее слегка побаивался. Любовался ею издали, а подойти не решался. Вдруг обсмеет. Скажет ему что-нибудь вроде: «Ты что, одурел, старый?» Или еще обидней выразится. Как с ней познакомиться, дед не знал, а тут такая оказия случилась. Грех ситуацией не воспользоваться, поэтому он и осмелился начать разговор.

– А вы первая обнаружили труп? – спросил он Марию Владимировну.

– Нет. Матрена его нашла.

Никакой Матрены рядом дед не увидел. Только доберман рядом сидел, нервно перебирал лапами и носом водил. Дед решил, что подруга бросила ее и смылась. Бог ей судья. Вдруг у подруги этой неприятности с законом. Вот и слиняла по-тихому. Дед любил читать детективы с детства. И смотреть детективы он любил. Это была его самая настоящая страсть. В детстве он мечтал быть самым главным сыщиком страны: ловить убийц и бандитов, как Жеглов. Но жизнь стала преподносить ему сюрпризы один за другим. Сначала волею судьбы, вслед за любимой девушкой он поступил в политехнический институт. Не потому, что был математический склад ума, просто не хотел ни на минуту расставаться с любимой: опасался, что уведут у него зазнобу ее сокурсники. И стал он простым инженером, что тоже сначала было неплохо. Но потом весь мир словно сошел с ума…

Бандиты и убийцы становились почему-то героями. Ментов люди стали бояться пуще воров и бандитов. Вся страна жила по понятиям, а не по закону. Дети мечтали стать не космонавтами и учеными, а убийцами и ворами. Барышни мечтали стать путанами и гейшами или, на крайний случай, подругами бандитов. В общем, жизнь стала абсурдом. И как он в то время не свихнулся от всего происходящего? Ощущение было такое, как будто все стало наоборот, как в детском юморном стишке…

Много дед пожил на свете. Видел всякое, поэтому понимал, что бывают в жизни обстоятельства, когда лучше держаться подальше от полиции. Он решил морально поддержать понравившуюся даму. Они разговорились, и Мария Владимировна в беседе рассказывала деду про свою жизнь. Больше рассказывала про свою любимую собаку.

– Матрену мне подарил сын. И она у меня такая умница. Всё понимает, только ответить не может.

– М-да, собаки лучше людей, – философски изрек дед.

Из рассказа выходило, что мелкого дрожащего щенка сын принес убитой горем матери. Отец помер год назад. И мать просто угасала на глазах от тоски по мужу. А тут сын ехал домой из деревни, где был в гостях, и чуть не задавил цуцика. Щенок сидел на дороге и попискивал от холода.

Откуда он там появился? Сын его сначала вообще за суслика принял. Смотрит, а это не суслик. Вроде бы брошенный щенок. Никого рядом не было. Домов тоже на несколько километров нет. Помрет несчастная псина от холода и голода, если никто не подберет. Трасса пустая: здесь вообще редко кто ездит. Щенок точно бы не выжил. Вот сын и подобрал бедолагу: пожалел щенка, отвез к матери, чтобы той не было одиноко и было о ком заботиться.

Собаку назвали Матреной. Так звали закадычную подругу матери, с которой та поссорилась много лет назад из-за какого-то пустяка. С тех пор подруги не общались. Как отрезало…

Собака у нее действительно была воспитанная. Умнейшее существо. Мария Владимировна рассказывала про себя откровенно, без утайки. И про то, что не любила она своих шумных соседей. Особенно шпану дворовую, которая постоянно бегала туда-сюда мимо ее дверей.

– Нет, чтобы чинно пройти мимо. Они несутся, не разбирая дороги, частенько врезаясь в дверь с разбега. Косоглазые они, что ли? – жаловалась она собеседнику.

– Дети нынче такие дурные! – возмутился дед.

Жила Мария на первом этаже. И поэтому ей было слышно все: хлопанье уличной дверью, переговоры соседей по домофону. А также противных сплетниц, которые сидели на скамейке целыми днями и собирали сплетни от нечего делать. Они обсуждали и осуждали всех и вся. И ее тоже. Поэтому она и не любила всех своих соседей. Поговорить по душам ей было не с кем. А тут такое везение. Интересный собеседник нарисовался…

Дед решил сказать соседке сверху, что они пойдут посидеть на скамейке рядом. На тот случай, если вдруг понадобятся полиции. Показал рукой, где именно. Мария уже ушла и села на лавочку. Рассчитывая, что попозже придет ее собеседник, и они продолжат общение. Соседка взяла его телефон и сделала несколько снимков. Отказать ей он не отважился. Побоялся. Но любопытство не давало покоя…

– Это еще зачем?

– Надо, – ответила она просто.

– Кому надо? Полицейские снимают на свою специальную аппаратуру.

– Мне надо. Жалко тебе, что ли? Я не прошу тебя хранить. Просто мне потом перекинешь и все, – перешла она с ним на «ты».

– Как перекину?

– Ты не умеешь? – спросила она, презрительно ухмыльнувшись.

– Почему? Умею. Просто на свой бы сняла и все.

– Тогда ты присмотри за местом преступления, чтобы не затоптали. А я домой сбегаю за своим телефоном.

Она умчалась домой за телефоном. Быстро вернулась назад и стала все снимать. Хороший у нее аппарат. И управляется она с ним со знанием дела. Крутая. Не то, что он, деревенщина: научиться пользоваться не смог до сих пор. Позорище…

Отсняв все, что хотела, она кивнула ему головой, давая понять, что он больше ей не нужен. Дед пошел к своей новой знакомой, а соседка осталась на месте преступления. Стояла и рассматривала голову. А посмотреть было на что. Девка-то красавицей была…

Полиция прибыла через двадцать минут. Главный начальник раздавал всем указания. Соседку этот майор, «следователь следственного комитета» как он представился, стал опрашивать в первую очередь. Никодимовна в этих званиях и наименованиях совсем не разбиралась. Для нее мент, он и есть мент. Но именно она нашла голову. Значит, с нее и спрос.

– Имя, фамилия, отчество.

– Чье?

– Ваше. Свое я знаю.

– Щукарь Елена Никодимовна.

Полицейский стал записывать. Допустил ошибку.

– Ни-ко-ди-мов-на, – по слогам поправила она его.

И вытащила из кармана свой паспорт, который захватила, когда бегала за телефоном. Знала, что ее будут допрашивать, и паспорт следователю понадобится. Предусмотрительная…

– Спасибо, – поблагодарил он и исправил ошибку.

– Да нема за шо, – ответила она ему почему-то по-украински. Сама от себя не ожидала.

– Украинка?

– Нет.

– А зачем притворяетесь?

– От волнения. Проснулись корни предков, – попыталась она пошутить.

Шутка не была встречена восторгом и аплодисментами.

– Прошу отвечать по существу.

– Хорошо.

– Как вы обнаружили труп?

– Голову от трупа.