Саша Саша

– Я тоже тебя люблю, Самойлова.

А потом просто беру и на глазах у всех ошарашенных ребят целую свою девушку. Моя девушка. Только моя. И пусть хоть еще какой-нибудь урод попробует при мне поцеловать ее.

Краем глаза замечаю, как ответственная за мероприятие училка, уже сделала стойку и направляется к нам. Поэтому отстраняюсь от Саши и показываю ей взглядом на местного цербера. Та смеется и встает рядом, лицом к офигевшим ребятам.

Я не отпускаю ее совсем и продолжаю держать за талию, прижимая к своему боку. Цербер успокаивается, но все же продолжает медленно двигаться в нашу сторону. Видимо, решила, что мы можем начать все заново.

Играет тихий медляк, так что мы теперь можем говорить, не повышая голоса. Первой отходит от потрясения Ася:

– Блин, вы вдвоем такие милые!

Я знаю, что Саша не до конца простила свою подругу, но сейчас она смотрит на нее счастливыми глазами.

– Спасибо, – отвечает она, улыбаясь.

– Вот ты везучий урод! – замечает возмущенно приятель, с которым мы как-то вместе играли у нас дома в приставку. – Жить со своей девушкой в одном доме, мне бы так. Не надо ходить на свидания, отпрашивать ее и себя у родаков.

– Завидуй молча, – смеется Ваня. Кажется, он совсем не против наших отношений.

– А ты Киркин, что совсем не ревнуешь? – спрашивает какая-то невысокая брюнетка с короткими волосами до плеч. Она вроде как на класс младше нас, но я не помню, как ее зовут.

– У меня было семнадцать лет форы перед Гараниным, но я сам обосрался, – спокойно пожимает плечами Ваня. Либо он действительно охренительный друг, либо никогда не любил Сашу. – Но знаешь, Маш, – так вот как ее зовут, – ты могла бы облегчить мои душевные страдания.

Брюнетка смеется. Она симпатичная, странно, что я никогда раньше ее не замечал. Словно еще одна невидимка, как моя Саша. Ее никто не замечает, а если кто-то обратит внимание, то все начинают понимать, какая потрясная девчонка была все это время рядом. Кажется, Ваня умеет таких рассматривать.

– Так что ты делаешь вечером? – продолжает свое наступление Ваня, пока остальные с интересом наблюдают за ними.

– Каким именно? – спрашивает Маша, выразительно подняв лишь одну бровь и скрестив руки на груди.

– Каждым в течение зимних каникул, – отвечает Ваня.

– О, это надо подумать. Я могу взять время, чтобы составить расписание и сообщить тебе его?

– Только если в нем каждый вечер будет стоять запись: «Сходить на свидание с самым крутым парнем, которого я встречала в своей жизни».

- О, а я думала, что это ТЫ хотел занять мои вечера.

Так, кажется, эти двое нашли друг друга. За их дальнейшими препирательствами я не слежу, так как меня отвлекает вопрос Карины:

– А ваши родители нормально относятся к тому, что двое несовершеннолетних занимаются сексом под их крышей?

Вот сука. Чувствую, как в моих руках напрягается Саша. Но мы знали с ней заранее, что придется пройти через что-то подобное. Я хочу уже заткнуть рот своей бывшей девушке, как меня опережает Ася:

– Не суди всех по себе! – раздраженно выплевывает она, глядя на злую Карину.

– А что тут судить? – Карина скрещивает руки на груди и смотрит в упор на меня. – Я же встречалась с Гараниным, не ты.

Вот лживая…. Между мной и ей дальше того, что видела Саша на мансарде никогда не заходило. Но это я объясню Самойловой наедине.

– Да отцепись ты уже от них, – внезапно на нашу защиту встает та самая Маша и я уверен, что был бы рад видеть ее в качестве девушки Вани. – Имей гордость.

– Мне то что, – фыркает Карина, но продолжает своим ротиком источать яд. – Только вот это вообще законно? Самойловы подбирают сирот, оформляют опеку над ними, а потом сводят их между собой, как извращенцы какие-то.

Чувствую, как напряженная Саша в моих руках и вовсе окаменела. Заглядываю ей в лицо и замечаю даже при таком слабом освещении, как кровь отхлынула от ее лица.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает один из стоящих парней. – Встречается их дочь с Саньком, чего тут извращенного?

– Разве их дочь? – Карина выгибает бровь и теперь в упор смотрит на Сашу. Я подозреваю, что она хочет сказать, поэтому подталкиваю девушку, чтобы уйти отсюда. Но Саша как будто приросла к месту и, не отрываясь, смотрит на Карину. Та же тем временем продолжает: – У Самойловых только одна дочь, и это не Саша.

– Все, заткнись! – орет Ася и подлетает к ней, толкая в грудь. Медляк закончился, но девчонки так орут, что цербер вновь обращает на нас внимание и подлетает в тот же миг.

– Это что творится? – кричит она, пытаясь оттащить разбушевавшуюся Асю от волос Карины. Остальные не вмешиваются. Кому-то просто весело, кто-то ошарашен услышанным, а кто-то хочет посмотреть, чем все закончится. Музыка прерывается, теперь все внимание сосредоточено на клубке из разъярённой Аси, потрепанной и не менее злой Карине и цербере, которая стоит между ними с разведенными руками.

– Я заставлю тебя помыть рот с мылом, – кричит Ася в сторону Карины, хотя ближе не подходит – опасается цербера.

– Лучше помой свою подружку! – шипит Карина, но из-за того, что музыку выключили и теперь все внимание приковано к девчонкам ее все слышат хорошо. – Ведь она девочка с помойки! Ее нашли на помойке! Думаешь, никто не знает об этом, Самойлова, или кто ты там на самом деле? Ты не их дочь, а просто ребенок, которого выкинули как мусор, а они подобрали ненужную ни кому гниль!

Все хватит. Я готов самолично придушить эту тварь, с которой когда-то имел глупость встречаться. Но сейчас надо думать не об этом. Я подхватываю застывшую Сашу и несу ее к выходу. До дома сможем добраться сами, даже если придется нести ее на руках всю дорогу.

Слышу сзади визг Карины и победоносный клич Аси. Кажется, даже цербер не сможет остановить ее месть. Все-таки эта казашка любит мою Сашку и готова любого порвать за нее, а такая дружба дорогого стоит.

Саша держится за мою шею, не пытаясь слезть с рук. Аккуратно сажаю ее на лавочку возле раздевалки. Одеваюсь сам и беру ее вещи. Одеваю ее как маленькую, но она не обращает внимания, пялясь в какую-то точку перед собой.

Когда я почти ее одел, прибегает Ваня.

– Я позвонил ее родителям, они сейчас заберут вас, – говорит он, пытаясь отдышаться.

– Хорошо, спасибо, – киваю я, не отрываясь от своего занятия по шнурованию ботинок девушки. Блин, сразу не заметил молнию сбоку и расслабил шнуровку.

Ваня садится рядом и напряженно переводит взгляд с Саши на меня.

Оценив ее невменяемое состояние, он обращается ко мне:

– Ты знал?

Киваю.

– И она тоже?

Вновь киваю.

– Вот, блин, задница, – он трет руками лицо. – А я нет. Столько лет с ней знаком, а даже не подозревал.

– И я бы хотела, чтобы никто об этом не знал, – внезапно размороженная Саша пугает нас так, что мы вздрагиваем. – А она на всю школу растрезвонила.

– Ей Ася уже за это полбашки волос повыдергивала, – натянуто улыбается Ваня, в попытке пошутить.

– Но она права, – с горечью продолжает Саша, как будто ничего не слыша. – Я никому ненужный мусор, который выбросили на помойку.