Мама для дочки бандита

– Экспертиза расставит все по местам, – сдержанно ответил я.

Главное, что водитель жив. Сейчас находится в больнице, врачей я ему оплатил. И что он не был пьян, репутация компании для меня много значила. Менты от меня внезапно отстали, непонятно, почему, и теперь присутствие юного лейтенанта вдвойне раздражало.

Я пнул одну из коробок ногой. Взметнулась наверх сажа, осела на моих брюках. Затем я заметил, что одна из металлических деталей кузова странно отогнута в сторону. При аварии эта часть машины вообще не пострадала, только от огня. И меня толкнул вперёд чёртово любопытство. Я шагнул вперёд и засунул в образовавшуюся нишу руку. Нашарил свёрток. Сверкнула внутри яростная злость на Кирилла – его происки. И свёрток я достал.

Лейтенант посмотрел на меня круглыми глазами, наверное, в его юной жизни не было ничего настолько близкого к настоящему криминалу. А потом удивил меня он. Наличием оружия, которое у него появилось в руках.

Пистолет направленный на меня тонко дрожал в руке.

– Руки вверх, – прошептал он. – И не двигайтесь!

– Как мне руки поднять, если двигаться нельзя? – резонно заметил я.

– Сначала поднимите потом не двигайтесь! – срываясь на визг закричал лейтенант.

Я и не думал сопротивляться. Я понимал, что все это значит. И что совсем чистым вылезти не получится. И что попало бы по любому, найди я сам, или менты, которые намерились всю машину по винтику разобрать. Машина принадлежала мне.

– Ты посмотри, – велел я парню. – Свёрток чистенький. На нем не воды, ни сажи, ни копоти. Он белоснежен. И явно появился здесь после аварии, а я к машине подошёл одновременно с тобой.

Свёрток подкинули недавно, это мне было предельно ясно. Но легче от этого не становилось, попался, как мальчишка.

– Наркоконтроль разберётся, – сказал мальчишка. – Я их уже вызвал, скоро будут.

Налетит толпа, с тоской подумал я. На чистеньком свертке уже есть мои пальцы. Моему адвокату придётся попотеть… Мальчишка велел мне выйти из машины, я сроынул на асфальт. Пистолет в руках лейтенанта так дрожал, что он вполне мог пульнуть просто со страху.

Затем, видимо насмотревшись боевиков, он шагнул ко мне и начал осматривать мои карманы. Я мог бы ударить его локтем, вышибить пистолет из руки и отправить лейтенанта поспать минут на десять-пятнадцать.

Но я должен думать о ребенке. Если я окажу сопротивление, то статья будет жёстче и вытаскивать меня будет сложнее. А дома – Дана. И резануло, как по нервам лезвием. Лика сначала пыталась подставить меня пропав. Теперь свёрток этот…А Дана, пока я буду сидеть в клетке будет совсем без защиты. Кто будет руководить охраной? Я боялся, что Лика вернётся, войдёт на правах хозяйки и просто заберёт дочь.

– Подними бумажник, – попросил я лейтенанта.

Всё, что он нашёл в моих карманах, сейчас валялось на земле, включая бумажник.

– Зачем?

– Мне нужно знать, сколько там налички. Посчитай.

Он наклонился, снова поставив себя в весьма уязвимое положение. Открыл бумажник, пробежался по содержимому взглядом.

– Много, – сказал он, и в голосе его была жадность. – Несколько тысяч долларов.

– Ребята из контроля заберут, – улыбнулся я. – И сделают вид, что так и было. Обидно, да? Но у меня есть к тебе предложение.