Москва романтическая

Лефорт был похоронен в реформатской церкви Немецкой слободы, стоявшей на углу нынешней Бауманской улицы и Денисовского переулка. По словам современников, перед выносом в церковь царь приказал открыть гроб, долго плакал и целовал труп своего любимца. В церкви пастором была произнесена прочувствованная надгробная речь, которая так растрогала Петра, что он велел записать и сохранить ее для потомства. После выноса тела раздались троекратные залпы сорока орудий, установленных на площади рядом с собором. Поговаривали, что во время залпов одному из солдат снарядом оторвало голову – в этом усмотрели дурной знак.

Поминки царского любимца проходили в Лефортовском дворце. По словам историка В.О. Ключевского, на поминальном обеде Петр I сказал: «Верность Франца Яковлевича пребудет в сердце моем, доколе я жив, и по смерти понесу ее с собой в могилу!» В память о нем всем участникам похорон были выданы золотые перстни с вырезанным днем кончины и «изображением смерти», а на мраморной надгробной доске Лефорта вырезаны слова: «На опасной высоте придворного счастья стоял непоколебимо».

Ходили слухи, что могилу царского фаворита ночью хотели вскрыть грабители, но им помешали жители Немецкой слободы. Между тем, несмотря на свое высокое положение, Лефорт, живший в роскоши, оставил жене и сыну практически одни долги. В его семье не оказалось даже денег на его погребение, поэтому царь взял все расходы на себя.

По преданию, могила царского любимца была покрыта мраморной доской с вырезанной на ней эпитафией: «Остерегись, прохожий, не попирай ногами сего камня: он омочен слезами величайшего в свете монарха». В 1702 г. Анри Лефорт, сын Франца Яковлевича, писал дяде в Женеву: «Я ходил туда, где похоронен мой отец. Гроб его стоит в каменном склепе. Я приказал открыть гроб и видел отца: он сохранился так хорошо, как будто не лежал там и недели, а уже прошло три года…» К сожалению, могила Лефорта не сохранилась. Историки предполагают, что при разборке реформатской церкви в XIX веке прах Лефорта перезахоронили.

В 1862 г. в московской газете «Наше время» появился рассказ некоего купца о том, что надгробная плита Ф. Лефорта была обнаружена на месте дома Ломакина (позже – Щапова). Могилу тут же разрыли и нашли в гробу хорошо сохранившийся мундир, который тут же рассыпался в прах. Гроб перенесли на Лазаревское кладбище, а надгробие пошло под фундамент дома. Упоминание о гробе Лефорта встречается и у историка И. Снегирева, который писал, что в 1899 г. он находился «в погребе в доме Ямщикова у Госпитального деревянного моста в Лефортове».

По другой версии, Лефорт был погребен на Введенском кладбище, по третьей – труп царского фаворита таинственным образом исчез при переносе. Швейцарские биографы адмирала утверждают даже, что останки их знаменитого соотечественника спустя много лет после его смерти были перезахоронены в Петропавловском соборе Петербурга, поближе к могиле Петра Великого.

Недавно на Введенском кладбище в одной из восьми полуразрушенных часовен нашли надгробную плиту с полустертыми надписями на немецком и русском языках. Историки выдвинули предположение, что под ней покоятся останки легендарного сподвижника Петра I Франца Лефорта. Но это всего лишь предположение.

По словам директора Российского государственного архива древних актов Михаила Рыженкова, могилу Лефорта на Введенском кладбище ищут давно. Историки изучили все записи в архивной книге некрополя, но – никаких зацепок. На месте старого Лазаревского некрополя в Марьиной Роще стоят новостройки, поэтому обнаружить здесь какие-либо «следы» Лефорта просто нереально. Впрочем, если останки легендарного адмирала удастся обнаружить, то идентифицировать их будет невозможно, так как в России не осталось потомков Лефорта.

Племянник Лефорта Петр хотел поставить памятник на могиле своего дяди. Такая же мысль была и у Петра, который хотел поручить это итальянским мастерам и даже отправлял в Рим рисунки для воплощения их в мраморе. Эти намерения, к сожалению, реализовать не удалось. Данью памяти первому русскому адмиралу стала закладка Адмиралтейством 18 ноября 1833 г. 84-пушечного корабля «Лефорт».

Память о сподвижнике Петра жива и сегодня. В Москве есть район Лефортово, правда, в наши дни он приобрел печальную известность из-за построенной там Лефортовской тюрьмы для государственных преступников, что совершенно не вяжется с жизнью, характером и внешним обликом друга и наставника Петра I. Недавно «французскому дебошану» установили памятник, на котором изображен молодой Петр I и его верный соратник Франц Лефорт. Помнят о Лефорте и на его родине, в Женеве, там в его честь названа улица.

Петровские ассамблеи

После смерти Лефорта Петр обратил его дворец в личную парадную резиденцию, где проводил свои знаменитые петровские ассамблеи. 19 февраля 1699 года в Лефортовском дворце на Кукуе состоялась прощальная аудиенция бранденбургского посла, завершившаяся балом с танцами, на котором впервые присутствовали и русские женщины. До этого дня на официальных мероприятиях на Руси подобного не дозволялось!

На вечерах существовало полное равенство: каждый мог пригласить на танец даже государыню и ее дочерей. Гости могли поиграть в шахматы, шашки, но главным увеселением считались танцы. Поначалу танцы считались крайне безнравственным развлечением. Собравшиеся сидели как немые, дичились друг друга. Предвидя все это, Петр посещал почти каждую ассамблею, зорко следил за всем и сам распоряжался танцами.

К.В. Лебедев.

Ассамблея при дворе Петра I

Иногда, шутки ради, Петр ставил в ряды танцующих самых дряхлых стариков вместе с молоденькими девицами, а сам танцевал в первой паре. Все обязаны были в точности повторять ногами то, что выделывал царь, искусный танцор. Гости уже валились с ног, старики задыхались, кряхтели, падали. Петр сердился, заставлял неудачных танцоров выпивать кубок Большого Орла. Затем отпускал стариков и продолжал танцы с молодежью. Тут же в зале курили, выпивали и закусывали.

Петровская ассамблея

По словам современников, в первое время на ассамблеях московские боярыни и боярышни были смешны и неуклюжи. Затянутые в крепкие корсеты, с огромными фижмами, с длинными шлейфами, они не умели не только легко и непринужденно танцевать, но даже не знали, как им правильно стать и грациозно сесть. Кавалеров также стесняла узкая одежда, висевшие у бока шпаги и высоченные парики с буклями. Но мало-помалу все привыкли к новым костюмам, женщины, выпущенные на свободу, почувствовали силу своей красоты, в них пробудилось желание нравиться. Они стали наперебой учиться у пленных шведов заморским манерам и модным танцам. Скоро бывшие теремные затворницы отплясывали столь усердно, что удивляли своей грацией даже иностранцев.

Танцы продолжались до тех пор, пока это было угодно государю. Однажды на одном балу по приказу Петра никто не мог выйти из Лефортовского дворца: «Царь решил, что праздник должен продолжаться двадцать четыре часа, чтобы за это время присутствовавшие здесь московские дамы и многие кавалеры сблизились с иностранцами из слободы и завязали с ними знакомство, чтобы у московитов мало-помалу исчезали суеверные понятия, что они унижают свое достоинство, общаясь с бусурманами». Петр любил подпоить своих сотрапезников и послушать их речи. Пьяные дрались, соперники ругались, женщины старались унять своих не в меру расходившихся мужчин. Поэтому дому, в котором проводилась ассамблея, часто требовался капитальный ремонт.

Петр режет бороды боярам.

Старообрядческий лубок

Петр Первый с семьей

По словам известного писателя – москвоведа Рустама Рахматуллина, здесь учились пить, курить, говорить. «Русское пьянство родилось не здесь, но здесь родился петровский культ пьянства. И здесь же родилась русская куртуазия. Первый выход русских женщин в свет был выходом в Лефортовский дворец. А первой русской куртуазной дамой стала немка Анна Моне. Внове был завод государем любовницы. Внове были их общие выходы и открытое сожительство в особом доме. Внове были и проклятия царицы Евдокии по адресу Немецкой слободы».

Тайна меншиковских сундуков

В январе 1707 года новым хозяином дворца на Яузе стал новый фаворит Петра I – Александр Данилович Меншиков. Любопытно, но именно Лефорт заметил и приблизил «счастья баловня безродного» к царю, открыв дорогу для стремительной и блестящей карьеры. Со смертью Лефорта Меншиков стал ближайшим соратником Петра Первого. По слухам, Петр, увидев, как его любимец расстроен от известия о своем сгоревшем доме в Семеновской слободе, со всеми внутренними украшениями и драгоценностями, решил утешить своего любимца, «подарив» ему дворец его бывшего и верного фаворита и 2000 руб. на достройку.

На эти деньги Меншиков поручил архитектору Дж. Фонтана перестроить дворец в своем вкусе. После реконструкции дворец становится более строгим и лаконичным. К дворцу пристраивают два флигеля с открытой аркадой, образующие собой обширный замкнутый двор. В торцевой части южного флигеля Меншиков устроил домовую церковь. Парадным въездом во двор становится массивная арка с фронтоном. Таким образом, на берегу Яузы появился первый в России дворцовый ансамбль европейского типа. В таком виде Лефортовский дворец сохранился до наших дней.

П. Пикарт. А. Д. Меншиков

Во времена светлейшего князя дворцовые палаты использовались для дипломатических приемов, и иногда во дворце жили иностранные посланцы. В пылу шумных пиров и пышных балов петровские дипломаты заключали выгодные для России соглашения, а русские купцы с пользой устраивали свои дела. Во всякий свой приезд в Москву Петр Первый обязательно гостил у Меншикова в Лефортовском дворце.

Судьба и личность этого человека – Александра Даниловича Меншикова – поражали современников. Юст Юль записал в своем дневнике: «Не могу не сказать несколько слов о восхождении и счастии Меншикова. Родился он в Москве от весьма незначительных родителей. Будучи подростком лет 16, он, подобно многим другим московским простолюдинам, ходил по улицам и продавал так называемые пироги. Это особого рода пироги из муки, печенные на сале и начиненные рыбою, луком и т. п., продают их по копейке или по денежке, т. е. полкопейке. Случайно узнав этого малого, царь взял его к себе в денщики, т. е. лакеи, потом, оценив его особенную преданность, пыл и расторопность, стал постепенно назначать его на высшие должности в армии, пока, наконец, не сделал его фельдмаршалом. Кроме того, царь побаловал его сначала бароном, потом графом, наконец сделал князем Ингерманландским. Вслед за этим и Римская империя возвела его в имперские князья, без сомнения для того, чтобы заручиться расположением сановника, пользующегося таким великим значением у царя. В сущности Меншиков самый надменный человек, какого только можно себе представить, содержит он многочисленный двор, обладает несметным богатством и большими, широко раскинутыми поместьями, не считая княжества Ингерманланд-ского, презирает всех и пользуется величайшим расположением своего государя. Уровень ума его весьма посредственный и, во всяком случае, не соответствующий тем многочисленным важным должностям, которые ему доверены». Тем не менее, Петр Великий постоянно жалует его новыми землями и титулами. К 1727 году полный титул Меншикова звучит так: «Светлейший Святого Римского и Российского государства князь и герцог Ижорский; в Дубровне, Горы-Горках и в Почепе граф, наследный господин Аринибургский и Батуринский, Его Императорского Величества Всероссийского над войсками командующий генералиссимус, верховный тайный действительный советник, государственной Военной коллегии президент, генерал-губернатор губернии Санкт-Петербургской, подполковник Преображенской лейб-гвардии, полковник над тремя полками, капитан компании бомбардирской, от Флота Всероссийского вице-адмирал белого флага, кавалер орденов Святого апостола Андрея, датского Слона, польского Белого и прусского Черного орлов и Св. Александра Невского кавалер».

Новая хозяйка дворца – Дарья Михайловна Меншикова

После смерти императора Александр Данилович приобрел огромную власть и фактически правил огромным государством от имени Екатерины I. И даже после смерти императрицы он не теряет своего могущества. Он был настолько богат и могуществен, что даже будущая императрица, а пока цесаревна Анна Иоанновна, униженно обращается к нему в письмах: «С покорностью прошу вашу светлость… милости и протекции». Свою безграничную власть светлейший князь часто употреблял в своих корыстных целях. По слухам, он занимался казенными подрядами, не гнушался брать взятки. Поговаривали, что к пику своей карьеры светлейший князь скопил несметные сокровища. От суда его спасало заступничество Екатерины I.

Петр II

И. Г. Таннауэр.

Первая невеста Петра II – Мария Меншикова. 1722—1723

После вступления на престол Петра II и его помолвки в мае 1727 г. с дочерью Меншикова Марией светлейший князь был пожалован в генералиссимусы. Царская невеста получила титул «Ее императорское высочество» и годовое содержание в 34 тыс. рублей. Хотя Петр был любезен по отношению к ней и ее отцу, в своих письмах того времени называл ее «фарфоровой куклой». Вскоре могущество светлейшего князя пошло на спад, и в конце концов его лишают всех чинов и орденов, отстраняют от дел, обвиняют в измене и хищениях государственной казны и отправляют в ссылку. Все имущество опального князя конфисковывают, в том числе и его роскошный яузский дворец.

В. Суриков. Меншиков в Березове. (Мария закутана в шубу)

После того, как Меньшиков потерпел сокрушительное поражение в борьбе за власть, по Москве поползли зловещие слухи, что казнокрад Алексашка Меншиков спрятал во дворце сундуки с наворованными сокровищами. Это подтвердила вдова одного каменщика, Арина Елизарова, сообщив, что раньше проживала в Меншиковском дворце, и видела, как перед ссылкой дворецкий князя в казенной палате выкопал яму и закопал два сундука. Один с золотом, а другой с ценностями и драгоценной посудою.

Развернулась поистине детективная история. Было учинено тщательное расследование, перекопали почти весь сад Лефортовского дворца, но никаких сокровищ так и не нашли, хотя женщина клялась, что видела, как прятали сокровища. Кто и когда выкопал сокровища Меншикова, так и осталось загадкой. И выкопал ли вообще? Возможно, они так и ждут своего часа.

«Проклятый» император

После ссылки Меншикова его дворец на Яузе попал в казну. В 1727 г. в нем остановился император Петр II, прибывший в Москву на коронацию. Вскоре во дворце умерла его сестра Наталья, скончавшаяся от чахотки, и Петр в отчаянии покинул дворец, но в апреле следующего года опять поселился в нем. Отныне он становится новым хозяином дворца. В честь нового императора дворцовые ворота были украшены аллегорическими изображениями, а наверху поставлен огромный двуглавый орел с тяжелою короною.

В истории дворца наступила самая драматическая пора страстей и придворных интриг.

Здесь начали проходить заседания Верховного тайного совета, на которых рассматривались важнейшие государственные вопросы. Долгоруковы, под влияние которых попал Петр, правили от имени Верховного тайного совета и спешили закрепить свое положение, выдав замуж за императора княжну Екатерину Долгорукову.

30 ноября 1729 года в Лефортовском дворце состоялась торжественная церемония обручения Петра II и Екатерины. Предзнаменованием, сулящим несчастье этому союзу, стала упавшая с крыши кареты невесты, позолоченная императорская корона. Она зацепилась за поперечную балку парадных ворот дворца, упала на землю и разбилась.

Вторая невеста Петра II – Екатерина Долгорукова

По другой версии, лишь только зеркальная карета невесты въехала в дворцовые ворота, вслед за ней с великим треском обрушился огромный орел с деревянной золоченой короною.

Корона отскочила и упала перед толпой любопытных на землю, прямо в грязь.

«Дурной знак!» – подумали многие, – Свадьбе не бывать». Как бы то ни было, знак оказался вещим. Всего через месяц, 6 января 1730 года, во время церемонии водосвятия, император почувствовал себя плохо, а через три дня обнаружилось, что он болен оспой. С каждым днем ему становилось все хуже.

17 января, незадолго до смерти Петра II, Долгоруковы собрались для обсуждения сложившегося положения. После долгих споров было решено написать завещание императора, по которому престол должно было передать невесте. Написано было два варианта завещания. Один для подписи у императора, другой фальшивый, подписанный Иваном Долгоруковым, хорошо знающим руку царя. Он и поехал с завещаниями к умирающему Петру в Лефортовский дворец. Но затея не увенчалась успехом, так как при больном неусыпно находился его бывший учитель Остерман. Государь, не приходя в себя, скончался ранним утром 19 января, то есть в день, назначенный для свадьбы.

По словам современников, перед смертью в бреду он закричал: «Запрягайте сани! Хочу ехать к сестре!» Если учесть, что его сестра Наталья уже полтора года была в ином мире, то эти слова приобретают поистине мистический смысл.

По преданию, за несколько дней до переезда Петра II в Москву в кабинете юного императора обнаружили неизвестную книгу предсказаний. Ее объявили богомерзкой и сожгли. Когда царский кортеж покидал столицу, кто-то выкрикнул из толпы: «Ты сжег Великую Книгу! Скоро сгоришь и сам! Не вернешься ты в град Петра ни живым, ни мертвым». Петр II действительно больше никогда не увидел Петербурга. В ночь на 19 января 1730 года он умер от оспы в московском дворце Лефорта. Юному императору не исполнилось и 15 лет. Похоронили его в древней усыпальнице русских правителей – Архангельском соборе Московского Кремля, далеко от Петербурга, как было предсказано вещуньей. Вместе с ним пресеклась прямая мужская линия дома Романовых. По Москве поползли слухи о зловещей роли в этой истории покойного Лефорта. Будто бы неуспокоенный дух Лефорта выживает новых хозяев из его таинственного дворца.