Любовь чёрного дракона

– Не путай меня, я славянский серый волк, добрый и все дела. А оборотни, заморские звери. Ты очень не грамотна, в этих вопросах, – возмущался серый, качая головой – Забирайся на меня, поедем пока светло, а то настоящие ведьмы выходить начнут, за заблудшими душами.

От этих слов, меня всю перекосило, я еле залезла на спину присевшему волку, вжимаясь, в горячую шкуру и вцепилась покрепче в своего скакуна. Мозг решил реагировать потом, когда выберемся из леса и тихо стонал, скучая по дому. Не так я представляла участь попаданки, думая, что она вся крутая, живет во дворце и ходит в бриллиантах. И прижавшись щекой к волку, зажмурила от страха глаза.

Странно, его шелковая шерсть совсем не пахла зверем, он приятно пах луговыми травами и свежим ветром. Сердце громко стучало под крутыми мышцами. Ветер хлестал мне в лицо, но было приятно ехать на огромном звере. Он плавно бежал без всяких рывков и лишь когда высоко перелетал препятствия в прыжке, захватывало дух. Блики темных лесных деревьев пугали воображение, и казалось, злые ведьмы летят по пятам за моей вредной душой. Разинутые пасти из коряг, довершали дело, и я покрепче вцепилась волку в спину, боясь, что он потеряет замарашку и даже не заметит. Еще больше я боялась уснуть от мерного покачивания большого корабля, и тогда точно свалюсь и сверну шею. Из всех сил не давая слипнуться глазам, пела песню о храбрых зайцах. – " А нам все равно, не боимся мы волка и лису».

Мне показалось, или волк похохатывал над моей песней, я, вспомнив его внешность Бреда, решила ему простить эту маленькую неучтивость. В лесу совсем стемнело, и вся моя храбрость ушла вместе со спетой песенкой про зайцев. Меня трясло нервной дрожью, мерзкое шипение ведьм, доносилось из густого леса. Волк усилил свою прыть, и я его одобрила, правда молча. Повернув голову, увидела такое, от чего мои волосы встали дыбом, хоть и мокрым и нечесаным.

Ведьма, поравнявшись с нами, смотрела на меня горящими глазами, она крепко восседала верхом на метле и образ Бабы Яги, был просто конфеткой перед настоящей ведьмой. Нос длинным крючком и злость черной пеленой, просто были чудовищными. Она, прищурившись, смотрела мне прямо в душу и шептала про себя слова проклятия. Вдруг вытянув руку, ткнула в меня костлявыми пальцами, с когтями достойными птеродактиля и завизжала на весь лес.

– Чужая, пришлая, возвращайся назад, пока цела. Не вмешивайся в наши игры. Иначе я лично тебя съем – и мерзкий хохот окутал лес.

Все, я как сидела, так и застыла, пополнив музей восковых фигур. Такого страха я ни разу не терпела, даже мой мозг молчал и не издевался надо мной. Он понял, шутки плохи, и лопатой тут не обойтись. Но импульс самосохранения никто не отменял, и одной рукой держась за шерсть скакового волка, другой сдернула прямо на лету сосновую шишку, и зафетиленила прямо в глаз, прямым и точным попаданием ведьме. Вот теперь я точно попаданка, попала прямо в цель. Ведьма без того не блиставшая красотой, сморщилась и рухнула с метлы. «Да, некоторым и большие деньги не помогут стать красавицами», – отметил очнувшийся мозг, и я впервые с ним согласилась.

Сосны, стоявшие глухой стеной редели и пропускали вечерний свет луны. Поляна мелькнула прямо по курсу и проселочная дорога успокоила, бешенный темп волка. Он спокойно перешел на простой бег, так скажем рысцой, и мы поскакали на далекие огни города. Я успокаиваться и не собиралась, но у всякого организма есть свой предел, и все неприятные мысли были выброшены из головы, заменяемые простым голодом и усталостью. Безжизненно болтаясь на шее у волка, еле сдерживала стоны от всех подарков на день рождения, что сегодня получила. Идиотские мысли, что ноут, захапает Валерка, были встречены возмущением, и чем только думает мозг, эгоистичный и непослушный.

Теплые огни в холодном и страшном лесу, были просто манящей сказкой. Лай собак и далекие отголоски жизни, вносили самый лучший покой в душу. Все же люди – есть люди, думала я, восхваляя человеческий род. Может, кто и поможет вернуться обратно, мне хватило одного дня, все больше не буду ругать героев. Видимо им тоже было не сладко, но как говорится, поздняк метаться.

Волк даже и не думал уставать, в одном темпе огибал огромный город по круговой дороге. Пыль отлетала от его мощных лап и восседала на мое многострадальное лицо, я была как индеец, раскрашенный на тропу войны, и с ужасом представляла, как я выгляжу перед самым красивым мужчиной, которого я сподобилась встретить. Ну и пусть волк, это даже круто. Зато внешность убойная, насколько убойная я узнала уже позже, но не все сразу.

Шум предвечернего города остался далеко сбоку, и мы подъезжали к высокому терему, с резными ставнями и расписными окнами. Терем был огорожен высоким частоколом и напоминал неприступную крепость, с картинок по истории начальных классов. Мощные ворота распахнулись, и нам на встречу выбежала девица, лет так пятнадцати. И увидев меня, заголосила тонким голосочком.

– Ведьма – ее визг меня довел до точки кипения. И я ответила грозно и хрипло, от пыли, что забила мне все отверстия.

– Да ведьма, не перестанешь орать, в лягушку превращу.

От чего девица осталась стоять с открытым ртом. А я не слазила, а скатывалась с волка по его крутым бокам и с грохотом брякнулась об утрамбованный двор, громко чакнув челюстью. Молодая девушка разглядывала меня с нескрываемым интересом и забыла обо всем на свете. Громкий окрик, уже одетого Руслана, заставил затрепетать ее застывшее лицо, и она бросилась в дом.

– Вставай девушка, сейчас в баньке помоешься и поешь досыта, и за трапезой обо всем потолкуем – голос красивым тембром, скользил по моей грязной спине.

Сил хватило на небольшой кивок. Девушка уже вылетела из дома с большим полотном для бани и, поднимая меня, тащила почти волоком, заталкивая в предбанник. Запах березового веника и тепло совсем меня разморило, я не могла даже стащить с себя грязную одежду, и рассмешила своей возней молодую девицу.

– И кто же тебя в мужскую одежду обрядил, давай помогу – весело посмеивалась она.

Я опять кивнула головой и была услышана, меня дотащили волоком до скамьи и стаскивали одежду, кидая сразу в огонь топки. Жалостливое мычание все, что я могла сказать по поводу уничтожения любимых джинсов и модной кофточки. Дуняша, как сама себя назвала девчушка, обладала недюжей силищей, такая, коня на скаку остановит и все остальное тоже, сделает одной левой. На вид, худая, она тащила меня в баню как самый настоящий силач, только смешные рыжие кудряшки подпрыгивали от ее усердного боя, с моим телом. Веснушки смешно сидели на носу и милое личико, очень серьезное смешило своим выражением, важной особы.

Она намыливала меня и беспощадно отмывала, с каждым мигом усталость уходила, а вместо нее наступало приятное расслабление, и тепло отогретых конечностей. Мыло ароматное, на травах и цветах, пузырилось, заполняя почти все место на полке, и отвар ромашки окатил меня с ног до головы. Дуняша несколько раз производила эти нехитрые манипуляции, пока я не запротестовала и уже на своих двоих выбежала в предбанник. На меня надели удобный сарафан, и свежесть от меня просто благоухала настоем цветов и нежным запахом луговых трав.

Бодрость вернулась ко мне и изумленный взгляд Дуни, меня немного напугал. Она вперед меня заскочила в дом и крикнула, – Заходите, я сейчас на стол направлю, будем вас потчевать разносолами.

Хоть бы кусочек курочки, не до разносолов.

Высокое крыльцо и теплый воздух из дома, наполненный ароматами выпечки, напомнил мое детство в деревне у бабушки. Очень уютная столовая с огромной русской печкой, встречала меня большим столом. Но вот увидеть столько разной и вкусной еды я не ожидала. Думала котелок с картошкой, соленый огурчик и может дичь из печи. Но все было просто, как в ресторане, заказанном, для корпоратива.

Белая вышитая скатерть, длинный стол и еда можно сказать заморская, в два ряда. Руслан уже сидел и терпеливо ждал мой приход. Дуня от гордости раздувала щечки, видя мое, пораженное лицо. Тонкие потоки запаха, от зажаренного мяса под белыми грибами, закручивали спирали в потоках разных температурных игр воздуха и пролетали мимо моего носа. Икра из дорогих сортов рыб, сверкала, словно драгоценные жемчужины, играя бликами света и заманивая в свою ловушку мой бедный живот. Румяные слойки с мясом и грибами, с капустой и яйцом, с творогом и клубникой, разложенные восточным веером на дорогом блюде. Важный гусь, начиненный кислым яблоком для сока, красовался румяной коркой, расточая безжалостный запах. Морсы и вино, добавляли красоты в прозрачных графинах, оттеняя белизну скатерки. Мой жалостливый взгляд вызвал усмешку у красавца, гордо восседавшего во главе стола и он, указал рукой, приглашая меня вкусить это безобразие, уничтожавшее любую фигуру века.

Первые минуты трапезы, были заполнены моими возгласами и довольной улыбкой девицы. И вопрос так и зудел на языке, и все же вырвался из моего рта.

– Даша, как же ты одна, столько еды готовишь? Просто праздник, для гурманов.

– Все просто, подарок нашего царя, за заслуги, перед отечеством.

– Скатерть самобранка? – уточнила я на всякий случай.

– Да что вы нет, скатерть только во дворце, это же печь. Закладываешь в нее нужные ингредиенты и, шепчешь рецепт, и все, получи готовое. Мое же дело за рецептами охотиться и разнообразие вносить, моему, названному братику и его гостям.

– Мой шок был просто написан на лице, – Вещь, – все что я могла сообщить об услышанном чуде.

Живот с трепетом наполнялся вкусной едой, усталость ушла на задний план, немного винца в честь моего дня рождения приподнимало тонус и все бы ничего, но так захотелось домой, и слеза скатилась по щеке.

Два взгляда в четыре глаза, внимательно за мной наблюдали, и первая не выдержала Дуня.

– И какого это?

– Что?

– Быть неописанной красавицей?

– Какой?

– Ну, значит всех красивее на свете, с ума сойти можно от вашей красоты. Вы же настоящее чудо, заморское. Да вам можно одним взглядом всем миром править, – мечтательно закатила глаза, моя новая знакомая.

– Да не смешите меня, обычная девушка, таких много.

– Да вы вообще в зеркало смотритесь? Вы же мечта любого принца и короля. Вам вообще опасно из дома нос высовывать, вас сразу на полцарства обменяют.

– Ой, Дуня и смешная ты, насочиняла себе сказок на ночь.

– Она права, – густой мужской голос заставил меня вздрогнуть.

Пристальный взгляд синих глаз, полыхнул по моим щекам, краской смущения и я не знала, что и ответить. Руслан сидел в простой рубахе, но от этого не терял красоты, вот кто может и особняк, и крутую тачку требовать у нас на земле. Все женщины к его услугам. Его волевое лицо, красивые волосы, и пухлые губы, сведут с ума, кого хочешь. А я что? Студентка, горячая поклонница романов, неисправимый мечтатель, вот и все мои заслуги. По части мужчин, просто чайник. Опыта почти ноль, одни вздохи под луной и неумелые поцелуи. В моем возрасте, мама уже меня родила, а я все о принце грежу, да, по-моему зря. Где на всех принцев набрать, дефицит. Вот Руслан любого за пояс заткнет, нужно к нему присмотреться поближе, лишь бы не кусался.

– Вы думаете, почему я вас с ведьмами спутал, но и они не могут такую красоту создать, вы притягательны. От ведьм же идет ледяной холод, лишь глупые и пьяные попадают на их уловки. Остальные уже научены.

Я от таких слов, хлопала глазами. Уши радовались словам, душа не торопилась верить. Нахваливали меня очень странно, как будто на уроке биологии, рассказ учителя о неоспоримых фактах. И мое неверие усилилось.

– Расскажите нам кто вы и откуда, почему оказались в лесу в мужской одежде. Кто же посмел вас обидеть?

– Да ничего интересного. – И я начала свой рассказ, пропустив место о ругани героев, как-то стало стыдно.

Меня слушали с неверием, я попала в мир, наполненный непонятными вещами. Царство тридевятое, население необычное. Можно было и по волку понять. Сам он был, на особых поручениях у царя и состоял на воинской службе. Голова шла кругом, на сказку это место не похоже, больно страшные ведьмы. Но волшебство есть, опять же печь и всякие штучки. Вот и пойми, что это за место. И как из него выбираться.

– Может к царю за помощью пойти?

– Не, не… – замахали на меня руками. – Царь сразу на тебе женится, – пояснили мне.

– Как сразу, что за порядки.

– Говорю же вам, вы красивы, словно луна и звезды – озадаченно, будь-то это страшное горе, проговорил Руслан и опять застыл на мне взглядом.