На уровне сердца

Только выпадет снег, как сразу запахнет зимой…

Только выпадет снег, как сразу запахнет зимой.

Этих зим у тебя уже было почти что сорок.

Но последние – как под копирку, и, милый мой,

ничего не меняется. Дни, как прокисший творог,

отдают горьковатой кислятиной на языке.

И такая оскомина – только с постели встанешь.

Ты заводишь мотор, и размазывают на стекле

сумасшедшие дворники снег. И чёрт его знает,

как прожить этот день, так похожий на шах и мат.

И второй, и третий, и дальше по длинному списку.

Бесполезно думать, что кончится вот зима,

и появятся в жизни другие, новые смыслы.

У тебя работа, семья и налаженный быт,

впрочем, всё как у всех: короткий отпуск, кредиты.

Ты никак не найдёшь равновесие. Может быть,

равновесию эта зима – самый главный вредитель.

Или дело не в ней, а в том, что, когда снега

заметают нещадно пути и все подступы к дому,

ты никак не забудешь, что сколько-то лет назад

ты любимую девочку сам отпустил к другому.

Рюкзак

Вымазан солнцем медовым

Мой подоконник. И снова

Я собираюсь из дома,

Я достаю рюкзак.

Путь мой не близкий. Там лихо

Вспыхнет костром облепиха,

Трубы печные, запыхав,

Выбросят белый флаг.

Будет там сердцу покойно.

Окна под вечер открою…

Месяц на мой подоконник

Скатится просто так.

Будем вести разговоры,

Не задвигая шторы,

Не опасаясь шторма.

Я достаю рюкзак.

Вот бы осень прожить…

Вот бы осень прожить без хмари, тоски. И без жути бы.

Если хочется – то спроси. Я тогда расскажу тебе:

Этот город объят пожаром рябино-берёзовым,

Наливаются лужи у ног рубиново-розовым.

Ты же знаешь: в такую-то пору – мечтать не хочется.

Заползло уже через поры в тебя одиночество,

Шелестит на душе опавшими мёртвыми листьями,

Ходит-бродит, как ветер по лесу тропками лисьими.

Дребезжит под дождем проспект, укрывается кровлями.

Ты бежишь на автобус, чтоб быть на работе вовремя.

Вырывается зонт и по-птичьи хлопает крыльями.