Полгода в больнице с ребёнком: дожить до выписки и не сойти с ума

И, распевая песенки,

Усами шевелит.

Ужасный взрыв перенесли,

Как ласковый щелчок.

Четыре неразлучных

Таракана и сверчок!

Злою судьбой убитый,

Проклял весь белый свет,

Сбежал до Антарктиды

От квартирантов дед.

Прибыл на Южный полюс,

Открыл свой сундучок, а там…

Весёлая компания

Под крышкою сидит

И, распевая песенки,

Усами шевелит.

Подмигивают весело:

«Здорово, старичок!» –

Четыре неразлучных

Таракана и сверчок.

Четыре неразлучных

Таракана и сверчок!

Текст песни взят из открытых источников и принадлежит её авторам и (или) правообладателям.

Эту песенку пела со мной ещё в моём детстве моя бабушка всегда, когда куда-то шли, что-то монотонное делали, да и просто для удовольствия. Она очень жизнеутверждающая и здорово поднимает настроение, правда?

…Уже ближе к вечеру мы научились садиться, менять положение без боли и в принципе не бояться трогать ногу. Завтра будем учиться не бояться стоять. «Мы» потому что всё это мы делали в прямом смысле вдвоём: я держу ногу на весу, а Арина двигается. И так круглые сутки.

Всё. Спать.

***

А ещё мне пришлось полностью отключить сострадание и эмпатию.

Я ревела в туалете, в коридоре по ночам, где угодно, но не при Арине. Больно – терпим. Не терпится – зовём медсестру и ставим трамадол. Надо повернуться – Арина, командуй: на раз-два-три я поднимаю и поворачиваю ногу, а ты – себя. Надо поесть – нет аппетита – ешь, кому сказала, иначе не сможем выпить обезбол. Пей воду… Строго, четко и по делу с покерфейсом, что бы ни происходило.

Конечно, мы и обнимались, я бесконечно гладила, целовала, увещевала, что это временные трудности, а ноги будут навсегда красивые. Но стоило задержаться в жалости и потакании, слёз становилось в разы больше, а я и так с трудом вывозила.

День 3. Всё бы ничего, только мать противная

Потрясающий диалог прозвучал в коридоре. Мы все, родители, утро начинаем с вопроса: «как ваши дела». Особенно, если кого-то накануне прооперировали. Вот одна мама так на традиционный вопрос кому-то и ответила.

– В смысле «противная»?

– Да то сядь, то встань, то телефон отберёт и читать заставит…

Арина мне тоже уже заявила: «Нигде от тебя покоя нет, ни дома, ни тут».

Три дня лёжа однозначно разбаловали. Пристёгнутой к капельнице, да с двухкилограммовым утяжелителем на ноге, которая ещё и болит, сильно не развлеч?шься. Только игры с мультиками и остаются.

Сегодня уже пришлось пободаться, но это и неплохо.

Раз есть силы пререкаться, значит, идём на поправку.

Делали зарядку. Пару раз условно стояли. На ногу становиться больно и страшно, но мать противная и спасу никакого, так что прорвёмся!

***

Третья ночь и правда прошла легче. Во-первых, мы обе очень устали и спали крепче, без пробуждений от любого шороха. Во-вторых, на третью ночь у Арины получилось во сне повернуть ногу самой, без пробуждения и без моей помощи, а это огромное достижение – сон стал глубже и крепче.

Может быть, ещё и поэтому вытягивать ногу начинают именно спустя трое суток после операции: организм начинает активно выздоравливать и наращивать регенерат, ту самую костную мозоль в месте перелома кости. Впереди два месяца вытяжки, когда этой мозоли не будут давать твердеть, день за днём растягивая её и вынуждая нарастать ещё и ещё.

День 4. Низвержение генерала

Арина скандалит. Громко и с азартом – её не понимают и, о, ужас, не слушаются!

Дома она – бабушкин пирожочек.

В школе – одна на всех малышка, которую надо опекать и над которой держат шефство не только тьютор и учитель, но и весь класс.

А тут вдруг раз, и вокруг все такие пирожочки мамины, о которых надо заботиться.

И в условиях, где никто не знает привычных игр и каждый картавит по-своему, оказалось очень сложно стоять на своём. Никто не уступает, никто по щелчку не делает как до?лжно.

Не работает ни один привычный аргумент.

– Но я же маленькая!