День Правды

Ивановна в сопровождении младшего сына Эдуарда. Она выглядела моложаво и элегантно в светлом брючном костюме и с пышными белокурыми волосами, заколотыми в замысловатую прическу. Ее муж, Вениамин Михайлович, должен был подъехать позднее с семьей старшего сына Арнольда. Эдуард заслуживал отдельного описания. Высокий, стройный и гибкий, он напоминал какого-то благородного зверя из породы кошачьих, да еще светлый ежик густых волос, серые насмешливые глаза и волевой подбородок! Признаться, он произвел на меня довольно сильное впечатление.

Антонина Петровна представила меня в качестве своей помощницы, после чего гости показали свои зубки.

– И в чем это вы помогаете? – довольно резко спросила Вера Ивановна.

– Во всем, – ответила за меня Антонина Петровна.

– А если конкретнее? – не унималась Вера Ивановна.

– Ты тоже решила завести помощницу? – тут же парировала ее выпад моя подопечная.

Я была благодарна ей за поддержку и, помятуя ее совет, мило улыбалась. Тут вступил в дело Эдик:

– А из какого Простоквашина вы приехали?

– Наше Простоквашино называется Заполье, – быстро нашлась я, – и располагается оно в двухстах пятидесяти километрах отсюда.

В общем, этот раунд остался за нами. Когда гости удалились в коттедж, Антонина Петровна одобрительно похлопала меня по руке и стала раздавать карты, так как предыдущую партию проиграла. Мы играли в «дурака», и в целом счет был не в мою пользу. Знакомство с остальными гостями прошло более мирно и банально. Никаких откровенных выпадов в мою сторону не было, разве что косые взгляды. Лаура, красивая тридцатипятилетняя брюнетка с недовольной гримасой на лице смерила меня высокомерным взглядом, но от комментариев воздержалась. Ее муж, Кирилл Стогов, весьма симпатичный мужчина, отнесся ко мне явно одобрительно, но в слова это не облек, а их сыновья, восьми и десяти лет, явно изнывали от скуки во время нашего разговора. Последней прибыла семья Арнольда во главе с Вениамином Михайловичем. Вениамин Михайлович выглядел значительно старше своей жены, его фигура выражала крайнюю степень усталости, а глаза – безнадежность. Арнольд чертами лица походил на отца, но в отличие от него его облик был исполнен мрачной решимости. Валерия, его жена, была блеклой и неразговорчивой женщиной то ли под сорок, то ли за сорок, зато их сын Вадим – бойкий семнадцатилетний юнец с очень живыми глазами был весьма привлекателен. Антонина Петровна говорила, что его назвали в честь ее мужа, на которого он оказался очень похож. Еще две пары гостей, друзья Виктора и Тамары, должны были подъехать только к вечеру, так что Антонина Петровна распорядилась подавать обед.

Направляясь в столовую, я отдала должное предусмотрительности Антонины Петровны. В новых светлых джинсах, голубом джемпере и удобных мягких туфлях я выглядела ничуть не хуже прибывших гостей, что примирило меня с большими затратами на обновы. В столовой был накрыт стол для праздничного обеда, и многочисленное и шумное семейство быстро разместилось за ним. Похоже, тут у каждого было свое место. Во главе стола восседала хозяйка, справа от нее, на моем привычном месте, сидела Вера Ивановна с мужем, а слева Лаура с Кириллом и их детьми. Противоположную сторону стола возглавляли Виктор с Тамарой, рядом с Виктором – Арнольд с Валерией, а со стороны Тамары – Вадим и Эдик. Возле Эдика стоял пустой стул, видимо, предназначенный для меня. За столом оставалось довольно места, чтобы разместить еще нескольких гостей, но других пустых стульев не было. Я немного замешкалась.

– Садись, Катюша, рядом с Эдиком, – послышался властный голос хозяйки. – Надеюсь, он не испортит тебе аппетит своими шутками. Не давай ему спуску.

Эдик галантно отодвинул стул, улыбнулся и тихо сказал:

– Мне выпала большая честь сидеть рядом с запольской красавицей.

То, что он запомнил название моего поселка, я решила поставить ему в плюс и в ответ мило улыбнулась, как учила Антонина Петровна, решив без крайней необходимости в разговоры не вступать.

Стол был достаточно длинным, так что за исключением двух первых тостов, посвященных Маю и Весне, общих разговоров не было. С левой стороны тон задавала Вера Ивановна, а на нашей было несколько междусобойчиков: Виктор о чем-то беседовал с Арнольдом и его женой, а Тамара с Эдиком обсуждали рекламную компанию нового продукта. Я оказалась на нейтральной территории, не принимая участия ни в левостороннем, ни в правостороннем общении. Неожиданно кто-то дотронулся до моего плеча. Обернувшись, я увидела веселую физиономию Вадима, который за спиной Эдика, до этого заслонявшего его от меня, решил пообщаться:

– Кать, а тебе не кажется, что мы здесь лишние?

– Нет, не кажется, – дожевывая бифштекс, ответила я. – Нам же дали тарелки и вилки, так что не знаю, как ты, а я при деле.

– Я уже всё съел, – признался Вадим.

– Попроси добавки. В твоем возрасте необходимо усиленное питание.

– А чем тебе не нравится мой возраст? – деланно обиделся мой юный собеседник.

– Очень даже нравится, уже не помню, когда такой была.

– Да иди ты…

Эдик, наконец, отреагировал на наши переговоры:

– Чем это вы занимаетесь за моей спиной?

Я, следуя выбранной тактике, промолчала, ответил Вадим:

– Взрослые дяденьки и тетеньки оставили бедных детишек без внимания, так что мы сами развлекаемся, как умеем.

Эдик сначала поблагодарил Вадима за дельное замечание, потом повернулся ко мне:

– Катя, извините за деловые разговоры во время праздничного обеда, но я человек подневольный, – разумеется, он таковым не только не был, но и не выглядел, – у меня тут непосредственный шеф, да еще и самый главный начальник. Думаю, вам такая ситуация понятна.

Он внимательно смотрел мне в глаза, и я, не отводя взгляда, ответила:

– Мне, пожалуй, полегче. У меня меньше начальников.

Эдик рассмеялся:

– Один-ноль в вашу пользу.

Тамара не могла стерпеть даже моего минимального преимущества в счете и с усмешкой сказала:

– Вижу, вы полностью обновили свой гардероб. Поздравляю!

Краска бросилась мне в лицо, захотелось нарушить все табу и послать ее как можно дальше, но, помня наставления Антонины Петровны, я через силу улыбнулась:

– Спасибо, что заметили. Наверное, вы очень наблюдательны.

– Здесь особой наблюдательности не потребовалось, – ехидно заметила она.

Виктор до сих пор игнорировал нашу дуэль, продолжая беседу с Арнольдом, но тут отвлекся:

– Тома, не хами! – резко сказал он.

При этом полоснул ее таким острым и злым взглядом, что мне стало не по себе, а Тамара покрылась красными пятнами.

– Выбирай выражения, – прошипела она.

На мой взгляд, нельзя при всех одергивать жену, да еще в такой грубой форме. Впрочем, она сама напросилась. Чтобы разрядить обстановку, Виктор предложил общий тост за мир, дружбу и сотрудничество, а то на нашей половине стола якобы уже готовы перейти к боевым действиям. Антонина Петровна бросила на меня обеспокоенный взгляд, а я в ответ улыбнулась, мол, всё в порядке. Не хотелось, чтобы моя подопечная, она же защитница, стала всех строить и воспитывать. Под присмотром Виктора все чокнулись, даже мы с Тамарой, после чего междусобойчики возобновились. Вадим, то склоняясь над столом, то откидываясь за спину Эдику, забрасывал меня вопросами, интересуясь, как мне тут живется с тетей Тоней, не стрёмно ли? Не знаю, что он имел в виду, но ответила, что пока меня всё устраивает.

– Может, пересядешь? – обратилась к Вадиму Тамара.

Он был не против, но Арнольд его остановил:

– Сиди, где сидишь!

В общем, та еще семейка. Я не могла дождаться, когда закончится пытка праздничным обедом, хотя еда и напитки были выше всяких похвал.

Кофе подали в гостиную. Воспользовавшись свободой передвижения, я подошла к Антонине Петровне, желая узнать дальнейшие планы. Она стояла с бокалом в руке, раскрасневшаяся и помолодевшая.

– Пока, Катюша, можешь располагать собой, как заблагорассудится, – сказала она. – Поиграй в бильярд, наверняка вскоре этим займутся, а я собираюсь устроить себе тихий час. В семь часов шашлыки на лужайке возле коттеджа.

– Не забудьте принять таблетки, – напомнила я.