Утро в весенней дымке. Стихи в стиле хокку

О правде. Сэй Сёнагон

Раз Сэй Сёнагон
Первой путь проложила
К правде, что ж – изгой.

***

Один человек,
Что в Японии долго
И сам проживал,
И страну изучал —
Он мне написал,
Что в своих переводах
Японцам чрезмерно
Мы шлём уж похвал.
Танка или хокку
Иль форма другая —
Японцы акынами
В них предстают.
Весну или осень
В стихах отмечая —
Просты их заметы,
Нет изыска пут.
По русской великой душе,
Что и в малом
Находит большое
И смысл бытия —
И Конрад великий,
И Маркова Вера
Внушили к японцам
Любовь не шутя.

Но в том знаменитом
Стихе о бадейке,
Которую за ночь
Опутал вьюнок —
В них автор…
Лишь выразил
Он удивленье.
А вот глубины в том
И вздумать не мог…
Однако, в порыве
Домыслить масштабно —
За автора суть
В тех стихах передать —
Нам Маркова Вера
Про эту бадейку
Трактат философский
Дала прочитать.

И ныне, когда
В переводе мы видим
Творенья японской
Ушедшей души —
Делить, что ль, на десять?
О том я не знаю,
Но вряд ли те хокку
Уж столь хороши…

И вот соревнуясь
С изяществом слога,
С извивами мысли
Иль чувства в стихах —
Кого же догнать
Мы пытаемся истово?
Того, кто старался
На совесть, не страх —
В букете душистых,
Волнующих душу,
Берущих за сердце
Старинных словес —
За автора нам
Досказать в переводе
Про зыбкость сей жизни,
Про краски небес…

Рэнга. Фантазии в японском стиле

(Часть стихов в соавторстве с Антоном «Лейба Тигров». )

Уважаемые любители экзотики в поэзии!

В древности бытовало развлечение: японцы или китайцы садились вдоль ручья и на доске по течению отпускали чашу с вином.

Тот, кто поймал поднос с чашей, отпивал и без задержки декламировал свой стих, отправляя чашу ниже, к следующему участнику состязания… Эта забава длилась и длилась, участники хмелели, а слуги рьяно и деловито записывали стихи. Цепочка стихов-экспромтов называется рэнга.

Проигрывал тот, кто упивался и не мог более продолжать. Конечно, хокку как стихотворная форма появилась в Японии много позже описываемого мною времени Хейан* (смотри Приложение), но простите мне этот некоторый анахронизм, впрочем, не меняющий сути и духа «Фантазии».

Примите же незамысловатую попытку проникнуть за занавес эпох.

***

Итак, занавес поднимается.

Мы находимся на берегу живописного рукотворного озера под ивами. Осенние лучи заходящего солнца золотят отполированные доски помоста у самой воды. Всеми красками осени переливаются горные склоны, возносящиеся над селением краями чаши… То там, то тут среди кудрявых лесов видны прихотливые крыши горных храмов. Облака цепляются за вершины гор и повисают на них. Посвежевший вечерний ветерок уже разогнал тягучую жару осеннего полудня. Так резко, невыносимо для глаз, алеют клёны. Отрадой же взору – блестящая рябь на воде и пары уточек-неразлучниц, деловито снующих в камышах.

На помосте в роскошном облаке «охотничьих одежд» восседает Он.