Сводные. Поиграем в кошки-мышки?

– Кирилл? Что ты здесь делаешь?

– Ну как бы это… Навестить приехал.

– Я ведь просила позвонить заранее!

Просила. И теперь понятно: зачем.

– Да как-то спонтанно получилось. Ммм… ? из когда-то родительской спальни к нам вытекает солидного вида мужик с залысинами, лениво застёгивающий золотые запонки на белоснежной рубашке. Уже одетый и потрясающе невозмутимый.

– Это… ? начинает было мать, перехватывая мой вопросительный взгляд, но заминается.

– Боря. Да, уже понял.

– Борис Аркадьевич, ? поправляет она, подтирая уехавшую помаду. ? Ты должен его помнить.

Ага. Кажется, помню. Частенько в гости захаживал. Вроде как бывший партнёр отца по бизнесу. Который прямо сейчас протягивает мне ладонь для рукопожатия.

– Вас не узнать, молодой человек. Вырос, возмужал. А я ведь тебя ещё шпанёнком помню.

Кхм. Подвисаю в нерешительности. Кто знает, как принято общаться с чуваком, которой пару минут назад натягивал на себя твою мать?

– Без обид, но я понятия не имею: где только что была ваша рука и что конкретно она трогала, ? брезгливо качаю головой, для надёжности пряча кисть за спину. ? А вот колечко на безымянном отличное. Жена знает, как вы проводите выходные?

Колкое замечание заставляет смутиться мать, но не Бориса.

– Меньше знать ? крепче спать, ? хоть и улыбаются мне, но с отчётливо уловимым холодком. ? Слышал про такое?

– Слышал.

– Вот и молодец. Ольга, я тебе потом позвоню, ? бросают матери и с уже куда более сухим: "До встречи, Кирилл", уходят.

– Сорян, ? провожаю его спину, пока та не скрывается за вида. ? Не хотел мешать. Мне уже можно называть его "папа"?

– Глупости не говори.

– Нет? Тогда это вдвойне мерзко.

– Не вижу проблем. Я женщина свободная и одинокая. А Боря…

– Сильно не против. Это мы тоже установили. Однако тема жены так и не раскрыта.

– Там… всё сложно.

– О, прям коронная отмазка на все случаи жизни.

– Не надо так смотреть, сын, ? мать начинает сердиться. ? Ты что, приехал мне нотации читать?

Да нет, конечно. Уж перед кем ноги раздвигать, она сама как-нибудь разберётся.

– Вообще-то просто увидеться хотел. Пожаловаться на новую мачеху там, на Эльку.

– Тогда спускайся вниз. Подожди, пока приведу себя в порядок. И чайник вскипяти, я отпустила всю прислугу.

Чтобы та потом не судачила о похождениях женатого ухажёра? Предусмотрительно.

– Ага. Только душ не забудь принять. Воняешь мужским одеколоном. Причём не самым лучшим.

***

Наверное, не так должна проходить встреча близких родственников после полугодичного расставания…

Или больше? Когда мы в последний раз виделись? Прошлой осенью? Не суть. Суть в том, что особого тепла за душевным чаепитием не наблюдается.

Правда его и раньше нечасто можно было встретить. Мать по натуре своей не особо эмоциональная: пищать, визжать и соплями радости давиться не станет.

Я тоже не из тех, кто любит пустые обнимашки и сюсюканья. Плюс, неловкость, так или иначе, присутствует.

У неё ? за то, что оказалась нелепо застуканной.

У меня ? от понимания, что мне в этом мире уже вообще не осталось места.

Куда не плюнь, везде лишний. Здесь ? разведёнка ищет утешения, там ? строят новую семью, тоже не приткнёшься. В Амстердаме вообще лишь часть съёмной квартиры есть. А большего и не хочется.

Да, в "Северной Венеции", как называют город сами местные из-за обилия каналов, круто затусить так, чтоб потом ещё несколько дней ловить отходняк.

Да, там всё легализировано и душа может оторваться на полную катушку.

Да, никто не контролирует и не капает на мозг, напоминая об этике и репутации, но… Не то это. Чужое. Чужой город, чужой менталитет.

О чём и рассказываю вкратце матери, пока мы давимся чаем.

Как бы криво наша встреча не началась, процесс пустого трёпа всё равно затягивается. Ей же тоже надо пожаловаться. Не говоря о том, что пообсасывать косточки новой отцовской пассии ? её святая обязанность. Так что поездка, в которую я планировал уложиться за пару часов, занимает едва ли не полдня.

Пока ещё тряпки в старой комнате перебрал. Приличная гора сразу улетела в утиль, но целую спортивную сумку на переодёвку умудрился собрать.

Будучи взбешённым на отца за самоуправство, я в своё время уезжал со скандалом и из вредности практически пустой. Всё здесь оставил. Теперь же с ношей наперевес возвращаюсь в новую отцовскую вотчину.

Правда едва успеваю перешагнуть порог, когда меня окатывает с ног до головы химической вонью.

– Бабы, вы совсем ошалели?!

– Обоснуй претензию, ? не оборачиваясь, бросает мне покачивающаяся на шаткой стремянке Карина, деловито орудующая баллончиком с краской.

Ниже, уже на уровне роста, её мамаша проделывает тоже самое. А я стою и охреневше смотрю на когда-то девственно белоснежную стену.

Когда-то, потому что теперь на ней красуется розовая пантера в процессе разработки.

РОЗОВАЯ ПАНТЕРА, БЛЯТЬ!