Проза в Питере

–А знаешь, что мы сейчас делаем?– преподаватель налил по третьему разу.

–Дисциплину нарушаем.

–Ты первая начала, опоздав на экзамен…

–А вы продолжили…

–Согласен. Но мы еще и этику распития вина рушим… Надо закусывать, а то у нас получается деревенская пьянка, а не светская беседа. Сбегаешь в магазин?

Запомнив, как в руки преподавателя легко легла зачетка, я мраморная вышла в коридор и, не отвечая никому, сбив по дороге обеспокоенного Димку, понеслась.

Хороший сыр Дор блю, пара груш, кисточка винограда и ветчина с хлебом – именно они больше всего подходили к красному вину.

–Вот. Принесла,– поставив пакет перед преподавателем, читающим книгу, я села.

–Доставай. Там еще кто-то остался?– получив отрицательный ответ, Аркадий Семенович потянулся.– Фрукты? Ну, ладно… О, сыр? А молоко есть? Жаль… мне жена как раз просила особенно его не забыть прихватить… Ладно, скажу опять не вспомнил… держи зачетку и вали.

–Я же еще!– Открыв синюю книжку, я заулыбалась.

–Вали и празднуй. Со мной уже начала, переходи на других. Я поздравил, да и какую бы белиберду ни несла ниже «хорошо» не поставил, а так, пусть у тебя сегодня все будет лишь на«отлично»…Кстати, ты знаешься с другими группами? А то мне завтра кто-то сдает…не передашь, чтоб таким же вином благодарили? Хорошее… мне понравилось…

…Темнота, вязкая, затягивающая, приходящая именно после таких закатов. Буря еще где-то отдаленно громыхает, но берег обошла стороной. И бредя по извилистой тропке, вниз по скалистым выступам, идешь за ней, гонишься, как будто хочешь ворваться в шторм. За очередным валуном лодка с двумя веслами. Потихоньку начинаю толкать ее к воде… с трудом, но поддается… еще толчок…

Бямс! Врезавшись лбом об стекло просыпаюсь… свою остановку проспала… Не жизнь, а одна подлость…

–Дочь!

–Мам… понимаешь…студент – вещь повторяющаяся,– выслушав нервное сопение матери, я продолжила.– Все «Отлично», теперь отмечаю. Люблю, скучаю…

–Но желательно не приезжай? Вот так всегда, все для нее делаешь, постоянно интересуешься, а она…

–Мама…– я улыбнулась… иногда приятно слушать, когда она сердится и обижается: в такие моменты обычно чувствую ее намного взрослее. Да, я уже выросла, заняла тот возраст, в котором живет ее душа и встала на перекрестке двух дорог: если смогу доказать, что по уму, опыту и взглядом перешагнула ее возрастную грань,бьющуюся в сердце – она будет считать меня «совершеннолетней личностью». Ноесли нет – примется продолжать опекать еще сильнее и яростней, считая, что недостаточно уделила внимание в прошлом, а теперь должна это с лихвой компенсировать. А стоит потихоньку отходить… нет, я никогда ее не брошу,… да буду вредничать, показывать самостоятельность, требовать, чтоб хоть иногда обо мне забывали и сама же стану возвращаться…

–Ты не одна? Кто он?– мама переменила голос, зашептав, как верная подруга.

-Приятный человек с серыми глазами. Но, если честно, мне не слишком нравится… не мой тип,– направляясь по пустой улочке вдоль набережной, я зевнула.

–Эвелина, всего и сразу не бывает, надо учить, обрабатывать…

–Ага, из того, что было я его слепила…

–Дочка!

–Мама! Я помню что мой отец это твой затянувшийся эксперимент, но я хочу другое… Пока, я тебе завтра позвоню, люблю,– положив трубку облокотилась о набережную. Дожила…раньше подружкам сочиняла по эфемерного принца, по причине потери коня не сумевшего показаться, а теперь эта же ерунда происходит и с близким человеком… Для чего эти обманки? Чем плохо одиночество, когда можешь спокойно подумать, помечтать, пойти туда, куда сама хочешь? Для чего изображать, что у тебя кто-то есть? Почему одиночек всегда чуть сторонятся, считают неправильными, беспокоятся об их положении? Мы же не калеки… просто нам так легче…

–Потому что одна – ты всегда мыслями с тем, с кем еще не встретилась. Потому что одна… да, ты можешь пойти куда угодно, но пройдешь больше с тем, кто действительно будет твой… действительно, а не с теми, чтоб лишь бы с кем. Потому что и с ним ты сумеешь быть и одинока в его присутствии, в том значении, когда рождаются стихи. Одиночкам, которые даже втайне не ищут, откроются не все горизонты…

–Не согласна! А легкий флирт? А способность безбоязненно находиться рядом с любым другом, гулять с разными людьми и вообще… ты кто?– я обернулась. Рядом стояла девушка в легком хлопковом платье и развивающимися по ветру светлыми волосами.

–Похоже, я тот приятный человек с серыми глазами, который вдобавок не твой тип. На твой я, кстати, не претендую.– Незнакомка улыбнулась.– А флиртовать ты уметь должна всегда. И можешь делать что угодно: все лишь зависит от грамотности твоих поступков, а не от факта их совершения.

–Мне мальчики нужны только для вдохновения. Ни для чего больше. Я могу все делать сама и ничьи подачки в виде защиты, предоставления услуг в виде увеселителя мне не требуются.

–Пойдем. Просто спустимся вниз. Я тебе кое-что объясню.– Девушка уверенно зашагала вниз.

–Как быть слабой, чтоб молодые люди чувствовали себя мужчинами?– не знаю, почему я пошла за ней. Моторная лодка. Стараясь ничему не удивляться, я села в нее, последовав примеру незнакомки.

–Лишь очень сильная девушка может позволить себе быть по-настоящему, не наигранно слабой.

И мы поплыли. В какой-то миг я улыбнулась: похищение, причем добровольное. Но когда мы довольно далеко отплыли от города, я действительно забеспокоилась: вдали начиналась гроза, ее поступь уже чувствовалась изменением в характере волн. И еще… заглох мотор.

-Чудесно. И ты решила нас утопить? А я еще жить собиралась в ближайшие дни. Спасибо,– нарочно спокойно я посмотрела на огни темнеющего вдали города. Вблизи – ни суденышка.

Через пару минут нас подхватила природа и зашвыряла по своему серому пространству. Дождь и гром вдалеке. Я уже проклинала свое согласие и почти ненавидела девушку, возникшую из ниоткуда. Страшно. Стало по-настоящему страшно.

–Попробуй чувствовать не только страх,– крикнув через ветер, девушка доброжелательно улыбнулась.

–Фанатичка! Что еще? Холод, ненависть и разочарование? Как нам выбраться? Ты это подумала?

–Все зависит только от тебя.

У нее явно что-то с психикой. Истерично хихикнув, я посмотрела в небо, мечущее полоски дождя, будто враг на войне пули. Прощай жизнь… а в этом есть что-то завораживающее… Тут решила действовать: отстранив незнакомку принялась колдовать над лодкой, вдруг заведется? Техника нервно фурычила, но прийти в себя не хотела. А волны продолжали раскачивать посудину. Очередным взглядом встречая волну я пнула лодку… завелась! Победоносно обернувшись, но не выдержав нового столкновения вылетела за борт. Одно мгновение как сотни часов испуга, отчаяния, насильственной уверенности и желания жить во что бы то ни стало… Оказавшись на поверхности я ничего не смогла увидеть, кроме обнимающих в сумасшедшей пляске волн. Куда плыть – не понятно, ноги сводит, нос не дышит, руки биться не хотят.

Не знаю, сколько так барахталась в воде, пока, устав от концентрированных усилий не расслабилась… да, именно… изменила тактику и легла, раскинув руки на волны, заливающие периодически лицо. Что-то предпринимать было бессмысленно – лишняя трата сил. Расслабившись, я лежала. Покой тела нарушала бессмысленная улыбка: никогда раньше не плавала в грозу. А ведь чем дальше от берега – тем безопаснее. Самые сильные волны на границе земли и воды. Там намного опаснее чем здесь… Страшная красота, только так можно было описать происходящее…недолго, недолго я лежала вне мира, пока вновь не увидела лодку, девушку, подплыв, помогшую мне выбраться из стихии, под непереставаемые угрозы и проклятия. В молчании мы добрались до берега. Гроза стихала.

–Ну как?– проследив, как на ватных ногах я втащилась на берег, девушка нарушила тишину.

–Ты ненормальная! Что это значит?

–Тебе не понравилось?

–Ты сумасшедшая! Это безумство похищать человека, топить, а после спасать… Эй, куда ты? Стой! Я не договорила!– Незнакомка уже отплыла на достаточное расстояние.

–Скажи, ты смогла бы сама плавать во время шторма, причем в безопасности, в самом его сердце? И только ли страх ты чувствовала? Не было в определенный момент восхищения творящимся вокруг? Если нет… очень жаль…получается, ты слишком зажата для мира и тебе не ведом восторг на краю жизни и смерти…

Девушка отплывала все дальше, и ей приходилось напрягать связки, чтоб докричаться.

–Неужели ты так боишься всего нового? Не хочешь обжечься… да, пусть и на примере воды?

–После тебя уже ничего не боюсь!– я рассердилась.

–Тогда не опускать руки, понять что ОН нам нужен, сконцентрироваться и вперёд… И пускай сама кого-то поранишь, и тебя не раз заденут остриям ржавых гвоздей и пламенем факелов, но все же: борись, ищи, найди и… наслаждайся!

Все. Пропала из виду, оставив мне кучу вопросов…

…Домой не помню как дошла. Теплый душ и сон: подруга-аспирантка трещала о своих подопечных, одновременно выясняя кто меня облил. Но я ничего же не хотела слышать и видеть.

… Лодка приблизилась к светлеющему берегу. Шторм, вернувшийся в мое отсутствие, снес строение на верхушке скалы. Но наступало утро и новый день. Глаза чуть щурились, не определившись: готовы к новому свету или нет…