Каникулы в Лондоне – 3

Такое начало вполне пришлось мне по душе.

– Иногда мне кажется, что я родился с этой мыслью. Не знаю. Мне сложно ответить на этот вопрос.

– Но ты всегда был уверен, что будешь заниматься именно музыкой?

– Да.

– Даже когда опускались руки?

Небольшое молчание. А после уверенное:

– Да.

И вот – огромная сцена, ликующие фанаты, крики и слёзы. И Ларри на сцене. Я узнаю это место. Концертный зал Альберт-холл в Лондоне – там прошло первое большое шоу Ларри. Я помню, как он волновался. А это было уже больше двух лет назад.

Мужской голос за кадром вписывается в эту картину вполне гармонично:

– Его жизнь полна красок. Концерты и съёмки, грандиозные шоу по всему миру и завораживающие фотосессии – невыносимая яркость бытия. Он собирает всевозможные музыкальные премии и награды…

Картинка меняется. Ларри под вспышки камер говорит что-то в микрофон, держа в руках статуэтку – это, кажется, из того же периода, во времена Пола.

– …влюбляет в себя всё больше девчонок…

Объятия с поклонницами. Я уже не ревную. Почти.

– Но никто и никогда не знал ещё его так близко.

И вот на экране сегодняшний Ларри, сидящий в студии в светлой рубашке с подвёрнутыми рукавами – не изменяя себе, не изменяя стилю. Скромно улыбается.

– Я очень дорожу своей жизнью. Каждым часом. Каждым мигом.

– Но при твоей жизни разве удается замечать время?

Короткое молчание. Ведущий, которого мы до сих пор не видим, задает новый вопрос, будто перебивая сам себя.

– Что самое сложное в твоей профессии?

– Оставаться самим собой, – задумчиво говорит Ларри.

И вот теперь мы видим название: «Be yourself» – «Быть самим собой».

На стене – там, на экране, – загорается красная кнопка «Запись», и студия преображается. Ларри за стеклом исполняет одну из самых известных своих песен – «Утро с тобой». Это длится секунд двадцать или, может быть, тридцать. Затем звукорежиссёр говорит, что всё здорово (я не очень понимаю некоторые профессиональные слова, но смысл уловила), а Ларри сомневается:

– Может, перезаписать ещё раз?

Но его уверяют:

– Всё классно, чувак. Иди, послушаем.

И они слушают. А я любуюсь крупными кадрами сосредоточенного лица Ларри Таннера. Моего Ларри.

Звук постепенно затихает, и вновь появляется Ларри в студии, отвечающий на вопросы интервьюера.

– Расскажи о себе.

Он улыбается и покачивает головой.

– Я обычный скромный парень из Лондона.

– Ты забыл упомянуть «талантливый».

– Ну да, чуть-чуть талантливый.

Дальше идёт небольшой рассказ о детстве Ларри. О том, как трудно он проходил путь к успеху. Как проваливался на кастингах. Как много раз слышал о том, что он посредственность и ему нужно лучше петь и много работать.

Потом на экране появляется его семья. Мама, которую просят рассказать, какой Ларри в жизни и что любит больше всего.

– Спать и есть, – заявляет она. – Но так получилось, что в последние годы он почти не спит и не ест, – Трейси смеется и пожимает плечами.

– Он был домашним мальчиком?

– Ларри? – кажется, она удивлена. – Да его никогда дома не было. Он вечно горел какой-то идеей, а если и бывал дома, то тоже был занят: играл на гитаре или учил уроки. Дома за просмотром фильма с ним не посидишь. Его постоянно тянет покорять мир. Так что девушке Ларри нужно быть готовой к тому, что прямо на свидании он вдруг решит прыгнуть с парашютом.

Я улыбнулась. Мы с парашютом не прыгали, но совершали массу других глупостей.

Потом показали бабушку Ларри (я и не знала о ней!). Седовласая сухонькая старушка, которая смотрела не в камеру, а на говорящего и, кажется, мечтала поскорее уйти, но всё равно улыбалась.

– А вы были на концерте своего внука?

– Нет. Я смотрю их по телевизору. Девчонки всегда так громко кричат! Но когда-нибудь я вставлю бируши и обязательно приду.

В зале раздаётся смех. Бабушка Ларри сразу становится моей любимицей, и я уже знаю, о чём попрошу Ларри, когда мы выйдем из зала. Хочу познакомиться с ней.

Ларри в это время, пока у членов его семьи берут интервью, возится со щеночком в холле, и оператор успевает запечатлеть этот кадр – такой милый, что от нежности защемило сердце.

– Нам пора, – заявляет вошедший в дверь мужчина. Кажется, это администратор или кто-то ещё из новой команды Ларри. Я сомневаюсь, видела ли его прежде, но догадываюсь о его роли.

Ларри покорно встаёт с колен, оставляя щенка в покое. Обнимается с мамой и бабушкой, друзьями (какие-то его кузины, о которых я прежде не знала), и идёт к выходу.

В дороге ему вновь задают вопросы.

– Ты вернулся в Лондон, как он тебе?

– Я и забыл, какой он красивый. В Лос-Анджелесе тоже классно, но там другая атмосфера. А Лондон – это мой дом. Он родной и уютный. Можно идти по улице в огромной дурацкой шляпе, и люди только скажут: «Смотрите, идёт парень в огромной дурацкой шляпе».

– Это из-за тумана?

Ларри смеётся.