– Ну, пил. Что с того?
– Зачем ты повторяешь его поведение? Чего ты этим пытаешься добиться? Какова твоя цель?
– Эй, нет у меня никакой цели! Просто с друзьями иногда выпивали.
– Не надо врать мне и себе. Мы оба знаем, что ты выпивал не только с друзьями, но и в полном одиночестве, когда никто не видел. Ты пил даже на работе. Дома у тебя несколько заначек.
– Откуда знаете?
– Не важно. Отвечай: зачем ты пил?
– Хотелось и пил.
– Хотелось – это не ответ. Зачем ты пил?
Разговор получался на повышенных тонах, что Максиму совсем не нравилось. У мужчины возникло полное ощущение, что он находится на допросе КГБ, не хватало только яркой лампы в лицо.
– Может, закончим разговор?
– Нет, пока ты не ответишь на мой вопрос. Зачем ты пил?
– Потому, что я чувствовал себя несчастным! Водка успокаивала меня, правда, ненадолго.
– И чтобы не чувствовать себя несчастным, ты пил снова и снова?
– Да.
– И в какой-то момент ты понял, что уже не можешь сам остановиться?
– Да.
– Это пристрастие стало сильнее тебя?
– Точно.
– И когда ты жене обещал, что больше не будешь пить, ты уже заранее знал, что не сможешь сдержать это обещание?
– Да, всё так и было.
– У тебя было всё, о чём другие могут лишь мечтать: любящая жена, послушные дети, крыша над головой, какая никакая, но работа. И при всём этом ты умудрялся чувствовать себя несчастным. В тебе нет ни капельки благодарности. Если бы ты постоянно не напивался, то сейчас был бы жив!
– Хватит меня мучить! И так тошно.
– Я закончил. Да и приехали уже.
Машина остановилась, дверь распахнулась, и Максима на носилках вынесли на улицу. В нос ударил приятный еловый запах. Широкий, но очень плоский небоскрёб стоял посредине хвойного леса.
– Это что больница? – удивился мужчина.
– Она самая, – подтвердил один из носильщиков.
– Круто, – вымолвил Максим.
При жизни он видел много зданий разнообразных форм, но чтобы кто-то строил высотку, используя заведомо нестабильную конструкцию, такое он наблюдал впервые.
Внутри постройка ничем не напоминала больницу, скорее – тюрьму строгого режима: многочисленные узкие проходы, решётки вместо дверей.
– Это ведь не психбольница? – спросил он у врача, который сопровождал его по дороге в палату, придерживая капельницу.
– Нет, это обычная больница.
– Хорошо, – облегчённо вздохнул Максим.
Больничная палата, куда занесли мужчину, имела площадь 25 кв. м., там располагался общий стол и 8 коек вдоль стен, две из которых уже были заняты.
– Добрый день! – поздоровался Максим с соседями по палате, когда носильщики аккуратно переложили его в кровать, накрыли белым одеялом, развернулись и вышли из комнаты.
Врач так же удалился, перед уходом отсоединив пустую капельницу и забрав её с собой.
– Здравствуй! Меня Пётром звать, – заговорил старик, не вставая с постели. – А тебя как величать?
Второй больной тихо стонал.
– Я Максим, – ответил тот и тут же спросил. – А что с ним?
– У него только что была процедура.
– Ясно. И долго вы тут лежите.
– Гриша давно, а я недавно. Процедуры тут очень болезненные, но зато обещают поставить нас на ноги.
В палату вошла молодая улыбчивая медсестра. В руках она держала трёхлитровую банку с мутным содержимым.
– Сейчас намажем всё тело, и тебе сразу станет лучше, – сообщила она, подойдя к Максиму.
– Что это? – хотел знать пациент.
– Лекарство, – всё так же улыбаясь, ответила медсестра и принялась наносить смесь на поражённые участки. – Оно также помогает от геморроя.
Как только она произнесла эти слова, Максим тут же ощутил её длинные пальцы в своём анальном отверстии.
– Эй, у меня нет геморроя! – возразил мужчина, не скрывая своего возмущения.
– Анализы показали, что геморрой есть, – спокойным голосом сообщила молодая женщина, всё глубже просовывая свою руку.
– Хватит! Это невыносимо! – закричал Максим, в глазах которого от боли проступили слёзы.
– Хорошо, – согласилась медсестра. – Продолжим позже. Сейчас подойдёт лечащий врач и расскажет всё о полученных анализах.