Шум, или Что делать, когда не знаешь, что делать?
Так что спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Покупая участок, проверяйте всю документацию, знакомьтесь с положением на месте, изучайте все возможные сценарии развития обстановки. И не верьте никаким заверениям, что мол запланировано сооружение шумового барьера – эдакого чуда-юда, гарантирующего решение всех проблем.
Но на наше решение о том, где поселиться, влияет множество разных причин. И если настораживает только шумовой фактор, может быть, стоит взвесить: а вдруг тут возможен какой-то более-менее устраивающий нас вариант защиты, реальное решение? Может, не так страшен черт, как его малюют? Для принятия личного адекватного решения необходимо иметь хорошее представление о том, каким образом можно эту шумовую преграду организовать, во сколько она вам обойдется и насколько она эффективна на самом деле.
Что касается представленных на рынке шумовых барьеров, то чаще это гофрированные металлические элементы, слоеные, не менее 3м высотой. Крепятся они к специальным опорным столбам. Технологии установки прилагаются, и их надо обязательно соблюдать.
В принципе, для изготовления этих элементов могут быть использованы любые устойчивые к погодным условиям и на случай вандализма материалы: пластик, бетон, дерево. Представленные на рынке разработки проходят стандартные испытания, и в результате появляется цифра, из которой нам должно становиться ясно, насколько эффективно гасят шум эти конструкции.
Для потребителя важно не забывать: как и в случае любых изделий, издающих шум или от него защищающих, это конкретное количество децибелов – всего лишь характеристика товара. Конкретным образом установленного забора известной высоты. Самого по себе и безо всякой привязки к условиям его эксплуатации. Установи его иначе, в другом месте и с другим источником шума – и результаты измерений, и наши ощущения будут совсем другими.
Исключительно важны характер и мощность источника шума, размеры и конструкция барьера, а также взаиморасположение источника, барьера и точки измерения. Принцип действия шумового барьера можно сравнить с затенением источника света. Того же солнышка или люстры. Замотаете люстру куском плотной ткани – темнота в комнате обеспечена. Если же растянете этот кусок на удалении от нее, то получите только небольшой участок тени. Расположение, размер и «глубина» тени зависят от расположения, размера и качества этого куска ткани.
Вот пример забора эффективного, хоть и некрасивого:
Проектирование шумозащитного объекта на местности – вопрос серьезный. Предусматривать эти объекты надо в начальной стадии проектирования. Тогда удастся совместить приятное с полезным: грамотную защиту от шума гармонизировать с архитектурным решением. И понести при этом минимальные финансовые затраты.
Об эффективности шумовой карты в проекте
Имея дело с проектами шумовых барьеров, составленными в наших обычных архитектурных бюро, я каждый раз убеждалась, что проектировщики исходят только из соображений дизайна и массы этого барьера (в килограммах на единицу площади). К проекту может быть приложена шумовая карта, иллюстрирующая его акустическую эффективность. Карта составлена с помощью специальной компьютерной программы.
Что можно на это сказать? В программу закладывается конкретное наземное расположение барьера, его высота и коэффициент отражения (или поглощения) звука. Расположение барьера показывается на карте обычной тонкой линией.
Но каким образом проектировщик конструктивно обеспечивает тот самый коэффициент отражения или поглощения, при введении которого компьютер выдал нужный результат? Где этот специальный расчет? – На эти вопросы я еще не слышала вразумительного ответа ни от одного проектировщика.
А суть ответа всегда сводилась к одному: барьер поглощает шум, потому что его масса превышает 20 кг/м2, и вообще он деревянный (алюминиевый, бетонный, пластиковый и т.д.)!
Согласна: шумозащитные барьеры должны быть достаточно массивными, чтобы задача борьбы с шумом была им, как говорится, «по плечу». При недостатке инертности в соответствующих условиях любой объект парусного типа сам запросто поддастся соблазну и «заголосит» в унисон с источником. Вместо борьбы с проблемой получится ее усугубление. Поэтому на величину в 20 кг/м2 ссылаются не случайно.
Но беда в том, что кому-то когда-то эта величина показалась очень привлекательной. Ее выдернули из чужого контекста как наглядный аргумент, не удосужившись разобраться в сути дела. И путешествует она теперь, как переходящее красное знамя, от конспекта к конспекту, от студента к студенту….
Нахватавшись по верхам, многие такие бывшие студенты полагают себя вправе выносить вердикты в вопросах, тонкостей которых они не постигали.
Что-то я сомневаюсь, что специализирующийся на аппендицитах хирург добровольно вызовется возглавить операцию по пересадке сердца. А в строительстве так поступать можно? Нечего и удивляться, что у нас в день открытия валятся потолки в кинозалах.
На самом же деле, масса эта является критерием необходимым, но совершенно недостаточным. Эффективность шумозащитного барьера зависит от его конструктивных особенностей, используемых материалов, а также спектра и интенсивности шума. Именно эти параметры определяют, насколько будет этот барьер шум поглощать или отражать. В последнем случае эффективная защита одного объекта может обернуться бедой для другого объекта, на который этот весь отраженный шум и ринется.
Примеры непрофессионализма в проектировании
Степень пользы или вреда от таких самонадеянных проектов разная.
Территория детского сада
Если это территория детского сада в сложных городских условиях, надо попросту исходить из того, что реально можно предпринять. Написать, что сделаем новый забор: высокий, стильный, массивный. Верхняя часть – толстый пластик, чтобы свет детям не заслонял. Детский сад обязуется осуществлять за ним надлежащий уход, если город выделит на это деньги.
Обойдется этот забор дорого, но есть надежда, что за счет высоты и массивности шумовая обстановка у детей несколько улучшится. Да и выхлопные газы будут по большей части оседать на этом заборе, а не попадать в легкие детям.
Если же заказчик не согласен платить за такие «гарантии», то лучше пусть подумает о том, куда бы этот детский сад перевести. Хоть на сомнительных проектах сэкономит. Или дело в обеспечении трудовой занятости сотрудников проектной фирмы?
Детям новый забор не повредит. Но следует подумать и о жильцах дома через дорогу. Если новый забор окажется вдруг хорошим экраном, то обстановка в квартирах может существенно ухудшиться.
Если мы имеем дело с ограждением железнодорожных путей в порту и покупаем шумозащитные конструкции у производителя, гарантирующего конкретные акустические параметры, которые мы можем использовать в компьютерном моделировании, то претензий нет. В крайнем случае, есть потом с кого спросить за результат.
Жилой дом рядом с депо
Рассмотрим один житейски грустный пример. Спор жителя частного дома с паровозным депо. На схеме ниже обозначены: зеленым – существующие заборы жилой зоны, оранжевым – технологический ангар, желтым – жилые домики и бордовым – тупики, где в не очень холодную погоду по ночам пребывают паровозы.
Между прочим, стоят не просто так, а подолгу в определенном режиме прогреваются. В зависимости от сезона, или на открытом воздухе, или в ангаре. Если не паровозы, а по-современному тепловозы, то разницы нет. Шумят и те, и другие.
Когда и каким образом жители умудрились перевести свои сарайчики в ранг жилья, да прямо за забором паровозного депо – давно и безнадежно замшелая тайна. Но вот захотелось денег, соседи потеснились – и стараниями маклеров под одобрительный хор всех возможных инстанций был продан кусочек под новую застройку. И проект грядущего дома утверждал, что современным технологиям все нипочем, и заказчик счастлив, пока не въехал. Верь-верь, бедняга, в торжество прогресса!
А что депо? Его ли дело обращать на мышиную возню под боком? А теперь и жить невозможно, и спросить не с кого. И от депо не отстают, к его вящему удивлению.
Теперь лаборатории наперегонки измеряют, рисуют и анализируют в пользу то одной, то другой стороны юридически корректные карты и прогнозы. Превышает шум норму, или нет.
Апофеоз каждого действа – шумовые карты. Прям не отчеты, а веселые картинки в подробнейшей цветовой гамме! И с каждым разом все веселей и веселей. Ну, а как же? Надо же как-то поддерживать у спорщиков боевой настрой и веру в победу.
Вот только чьей она станет, это мы еще посмотрим…. Главное-то, чтоб уважаемым инстанциям вылезти сухими из случившейся переделки.
Жилая высотка на шумной магистрали
Пример вопиющего злоупотребления понятием шумового барьера – проект жилой высотки на очень шумной магистрали, на который нанесена ломаная линия, символизирующая этот чудо-барьер.
При пристальном рассмотрении оказывается, что длина его 110 метров, а какова высота-толщина и из чего сделан – неизвестно. Пройти к остановке общественного транспорта в случае возведения этой китайской стены будет и вовсе невозможно. К проекту приложена яркая, из серии «вырви глаз» шумовая карта с объемистой пояснительной запиской.
Читаешь этот шедевр демагогии и не понимаешь, откуда выныривает вывод о том, что появление абстрактного защитного объекта улучшает шумовую обстановку до уровня, допускающего возведения в этом аду жилья. При этом нечто длиной 110 метров и неизвестной высоты даже не включено в состав проекта в качестве объекта проектирования! Это всего лишь черточка на чертеже.
Согласны ли мы на такое будущее?
Тенденция городского пейзажа этого, 21-го века – все чаще и чаще, в разных местах выбивающиеся из общего контекста несуразные, якобы шумозащитные заборы – свидетельство того, что строительство ведется хаотично, без должного перспективного планирования, но зато с полным игнорированием методов шумозащиты. Если следовать этой логике, в городах надо все самые яркие, самые посещаемые и мобильные места украшать такими заборами. Торжество бессмысленного уродства.
Главное – сиюминутная выгода, выжатая из каждого клочка земли. А уродливый забор – так, необходимая кость, которую потом приходится кидать тем, кто пострадал. Не всем, а только тем, кто кричит громче всех. На все заборы денег налогоплательщиков не хватит.
Об авиационном шуме и не только…
Специфика науки акустики состоит в невозможности введения и применения абсолютных единиц измерения. Тут мы имеем дело всего лишь с давлением, хорошо всем известным и измеряемым где в паскалях, где в атмосферах, где в миллиметрах ртутного столба.
Если говорить об измерении артериального давления, то широчайшие народные массы гипертоников, казалось бы, знают о нем все лучше любых врачей. Прекрасно знают, чем хороши или плохи 120/70, 90/60 или 230/140. И как соотнести их с понятными килограммами или сантиметрами, им совсем не интересно. Хотя и возможно, но смысла нет.
Восприятие звуков человеческим ухом и физиологическая реакция на них организма гораздо тоньше и сложнее, чем окружающие нас внешние физические процессы. И поэтому методы и единицы измерения, принятые и естественные для их описания, для работы со звуком не годятся никак.
Для достижения действенных результатов в решении проблем, связанных со звуком, создана весьма оригинальная система измерения и оценки. В отличие от других физических единиц, децибел не имеет прочной и ясной всякому опоры. Количественные оценки в акустике – это одно, а управление реальными процессами, достижение нужного результата – совсем другое. Для децибела не указ обычные математические действия.
Царство относительной по происхождению единицы децибела – своеобразное царство относительности. Некая фата-моргана в общем мире физики. Мираж, с которым сложно совладать.
Переориентация четкого и ясного законодательства СССР в области шума на общеевропейские принципы считаю большой ошибкой и результатом неквалифицированного подхода. Безусловно, изменения были необходимы, но положенный в основу новых нормативных актов материал оказался для специалистов других областей (строительных инженеров, проектировщиков, юристов) слишком сложным и недостаточно четким. Это не позволяет избегать ошибок в применении законодательства и создает почву для злоупотреблений.
Например, нет понимания, что результаты измерений по нормативам бытового, транспортного, производственного и прочего шума, мешающего людям в обычной жизни, нельзя сравнивать с замерами, предоставляемыми предприятием-источником шума.
Даже если отмести возможные попытки манипуляции результатами (технологии этого, к сожалению, не исключают), предприятие-источник, как правило, предоставляет результаты собственного мониторинга шума.
Мониторинг проводится там, где шум является неизбежным сопутствующим явлением. Правила мониторинга и, соответственно, отчетность базируются на конкретных условиях производства, в том числе, с учетом спектра, периодичности и характера шума. Т.е. относительные единицы децибелов «внутреннего пользования» не совпадают с теми децибелами, что приняты в нормативных документах «гражданского» производства. Тем более, с условиями их измерения.
Это понятно хорошим специалистам-акустикам, но совершенно не отражено в законодательной базе. И, соответственно, дает очередную почву для манипуляций.
Аэропорт в черте города
Хорошо, конечно, когда из центра города до аэропорта можно добраться за 10 минут, но что, если самолет рухнет на жилые дома? К сожалению, такие варианты расположения не единичны.
Как пример рассмотрим Таллинский аэропорт.
На нижеприведенной схеме его взлетно-посадочная полоса выделена красным, а взлетно-посадочный коридор желтым. Коридор, по обстоятельствам, используется в обе стороны. Очевидно, что он пролегает над озером Юлемисте и далее над городом (в основном, над спальными районами). Минимальная высота коридора на противоположном берегу озера 80 метров.
Этот пример актуален именно тем, что расположенное в черте города озеро Юлемисте является главным источником городского водоснабжения. А еще тем, что в ночь на 18 марта 2010 года над ним уже произошло серьезнейшее ЧП.
Как ЧП 18.03.2010 чуть не переросло в катастрофу
Тот март был особенно снежным и студеным. Залив и озеро были скованы толстенным слоем льда. Городу очень повезло.
Вследствие технической неполадки польский экипаж грузового самолета не дотянул до аэропорта и виртуозно посадил самолет на лед озера. Лед выдержал, обошлось без жертв. Постепенно проседающий самолет лед выдерживал еще несколько часов.
Наблюдая за комментариями произошедшего, я была удивлена их поверхностностью и вялостью. Седой академик что-то бормотал про анализ рисков. И выходило, что вроде бы все и ничего: довольно бодренько, с надеждой на лучшее будущее. Косвенные ссылки совсем не седых журналистов на мнение водоочистной станции, что качество воды не пострадало. Какие-то обсуждения по телевизору…. Даже слабые кивки в сторону нехорошести самолетов русского производства. Впечатление, что все очень даже ничего, ребята! Будем жить дальше…. Впечатление замятой проблемы.
Почему спасатели несколько часов не могли добраться до самолета? А потому, что дорога к воротам территории озера в принципе не расчищалась от снега! А если бы там 200 пассажиров тонули? Судя по всему, фактор риска недостаточно высок, чтобы снег тревожить.
Или в структурах, отвечающих за безопасность населения и ликвидацию последствий катастроф, ни на уровне города, ни на уровне государства не нашлось никого, кто способен понять, насколько важно обеспечение подъезда к стратегическим объектам?
Да, факт: уроки гражданской обороны в советское время были чересчур политизированы. Но это никак не оправдывает полного отказа от соблюдения элементарных принципов этой самой обороны. Для понимания этого вовсе не нужно быть семи пядей во лбу. Но, похоже, даже в традиционной системе «свой свояка…» все же необходимо проводить хоть какой-то отсев. Например, регулярно проверять IQ всех работников и следить, чтобы не снижался.
Видимо, следует еще раз пояснить, что могло произойти при чуть менее благоприятном стечении обстоятельств. И никакие «факторы риска» тут совершенно ни при чем. К этой ситуации мы шли сознательно и целенаправленно. По возможности, властвуя и разделяя, хапая все, до чего только рука дотянется. Сочетая это с позицией «моя хата с краю», мы все дружненько уготовили себе такую воронку, которую нынешняя «бомба» обогнула только по чистой случайности.
Ситуация с водоснабжением
Водоснабжение Таллина не всегда обеспечивалось водами озера Юлемисте. Да и сейчас это не совсем так. Как известно, воду добывают еще из колодцев и скважин, коих на территории того же Таллина довольно много. Как при советской власти, так и во времена первой эстонской республики совершенно естественным делом было пользоваться водой из ближайшего источника. Разумеется, если качество воды соответствовало действовавшим требованиям.
Отметим особо потребности предприятий в воде для технических нужд. Какой смысл дополнительно нагружать водоочистную станцию Юлемисте, если предприятие находится далеко, да и вода требуется не обязательно питьевого качества? Если позволяет геология, почему бы предприятию, с соблюдением всех правил и наличием разрешения, не пробурить скважину и не добывать воду самостоятельно? Разумеется, цивилизованно решив и вопросы канализации. Городу тоже хорошо: в случае мало ли какой беды можно воспользоваться этим автономным источником. Что уж говорить об отдаленных жилых районах типа Нымме, куда воду из Юлемисте проводить не имело никакого смысла.
Так или иначе, в результате всяческих централизаций и укрупнений к моменту перехода Tallinna Vesi («Таллинская вода») в частные руки большинство скважин оказалось на обочине жизни. Скважины предприятий и так были во владении предприятий, а те, что входили в состав городской сети, постепенно из нее выводились: проще было работать только с озерной водой. Скважины требовали специфического обхождения.
Что такое артезианская скважина? Это металлическая труба, по которой воду качают с большой глубины из подходящего водоносного слоя. Вода туда попадает с поверхности земли, просачиваясь как сквозь фильтр через все вышерасположенные геологические слои. Сбоку, конечно, попадает тоже. При решении вопроса о рациональности оборудования такой скважины, исследуется множество факторов.
В процессе эксплуатации необходимо контролировать качество воды, не допускать ее засорения. Для этого, прежде всего, определяется т.н. санитарно-защитная зона скважины. Ее радиус может варьировать от 10 до 50 метров, в зависимости от объема потребления, геологии и иных обстоятельств. Это означает, что доступ к скважине должен быть реально ограничен и в пределах этой зоны запрещена любая хозяйственная деятельность. Можно только траву косить. И то, желательно, без бензомотора.
Если по какой-либо причине скважину выводят из обращения, ее необходимо консервировать, поскольку при застое воды сверху в трубу, а через нее и в водоносный слой, может попасть и расплодиться бактериологическое или иное загрязнение. Будет заражен весь водоносный слой. В случае кардинального изменения обстоятельств, скважину необходимо тампонировать, то есть полностью ликвидировать доступ к водоносному слою. Просто так ничего бросать нельзя. Это чревато возможностью заражения подземных вод. Как случайного, так и целенаправленного.
Что произошло и происходит в Таллине, да, думаю, и не только в нем, с этими полубесхозными скважинами?
Теоретически за их состояние отвечают владельцы земельных участков, на которых они расположены. Теоретически местные власти заинтересованы в сохранности этих скважин, поскольку в случае экстремальных обстоятельств у города, да и любого населенного пункта должна быть возможность быстро задействовать альтернативную систему водоснабжения. В Таллине ее основой может быть только эта система артезианских скважин. Вопрос только в одном: а есть ли она у нас?
Практически контроль состояния этих скважин ведется. И слава богу. Но у этой достойной медали есть и другая сторона. Владельцам земельных участков эти скважины совершенно не нужны. Мало того, что их надо поддерживать в надлежащем состоянии, так сколько земли вокруг такой пипочки нельзя использовать! Это же просто безобразие: как же деньги делать?!
Когда в соответствии со своими бизнес-пожеланиями владелец участка заказывает т.н. детальную планировку, выясняется, что на изрядном куске земли нельзя не только чего-либо строить, но и по нему дорогу проложить или парковку соорудить! И как вы думаете, что происходит дальше?
А дальше начинается обкатка методов профессионального прессинга на тех самых рядовых чиновницах, которые реально встают на защиту закона и которых, за компанию со всеми вышестоящими функционерами, поливают грязью и оскорбляют на всех возможных народных форумах.
Как долго способны выдерживать прессинг женщины, согласившиеся на такую нервную, непрестижную и не особо доходную работу? С одной стороны, у многих на иждивении дети или престарелые родители, а с другой прямая психическая атака. Вплоть до угроз, с самых разных сторон. А если упорствуешь, можно поговорить и об освобождении от работы….
Так что скважины исчезают, а о создании резервной системы водоснабжения идет ли разговор? Догадайтесь сами…
Переносить аэропорт или оставить?
Аэропорт стоял на этом месте не одно десятилетие. Город развивался, и становилось ясно, что аэропорт надо переносить. В середине 60-х – если не ошибаюсь, то в 1965 году – был принят последний советский генплан развития Таллина. Согласно этому плану, к 2000 году Таллинский аэропорт должен был быть безоговорочно удален на 30 км за границы города. Решение было одним из основных.
Наука не могла предсказать, что последуют революции и приватизации. В интересах всех сторон о решениях генплана посчитали лучшим позабыть. И что же мы имеем сейчас?
Безопасность полетов
Вопросами безопасности полетов в соответствии с действующими стандартами занимается служба воздушного движения. При этом даже им приходится отбиваться от назойливости разного рода особей, то и дело пытающихся согласовать с этой службой строительство всяких несусветных объектов, появление которых явилось бы прямой угрозой движению самолетов, а следовательно, и всех нас. Жажда наживы и ощущение вседозволенности, оказывается, способны отключить всякий разум.
Разумеется, речь в первую очередь идет о высотных зданиях. Но фантазии случаются и более курьезные: как вам небольшая личная вилла на противоположном берегу озера Юлемисте (в запретной для простых смертных зоне) да с видом анфас на взлетающий самолет?
Авиационный шум и его мониторинг
С другой стороны, есть фактор, который эта служба не учитывает: самолеты издают шум. И учитывать не может, так как область воздействия шума значительно превышает расстояния, необходимые для обеспечения безопасности движения. Так что самолетам от щума ни холодно, ни жарко. Но жителей, например, небольшого частного райончика близ железнодорожной станции Таллин-Вяйке, это обстоятельство давно и очень тревожит. Особенно по ночам. Эти домики находятся аккурат под низкой частью взлетно-посадочной полосы нашего аэропорта.
Нельзя сказать, что тут все пущено на самотек. В самом аэропорту есть службы, осуществляющие постоянный мониторинг авиационного шума в соответствии с действующими международными правилами. Но эти правила разработаны, исходя из специфики работы аэропортов и для решения внутренних производственных проблем авиаперевозчиков и аэропортов.
Это система в системе. У них свои собственные начальные установки и критерии. Их не так-то просто переносить в нашу жизнь. За пределами аэропортов действуют другие правила, методы и системы оценок.
На этой разнице можно играть и подтасовывать результаты в соответствии с заказом (строительным или на проектирование). И это делается: для достижения конкретных целей пишутся такие «обоснования», что нет слов…! Возразить практически невозможно, поскольку эта весьма тонкая тема усугубляется нашим безобразно непродуманным законодательством.