Шпаргалки о любви. Библиотека группы «Стихи. Проза. Интернациональный Союз Писателей» ВКонтакте представляет…

– Кто он? – Маринка выдохнула и решила, что это будет как обычный пост в травелогах. Информация, отзывы и немного фантазии. В конце концов, большего от неё никто ж не требует.

– Обожаю тебя! Его зовут Максим, он старше меня лет на десять-пятнадцать, какое-то у него двойное звание – то ли генерал-майор, то ли еще кто… Не суть. Видимся по расписанию, у него плотный график, он всё время на службе, а когда не на службе- то в режиме ожидания. Но мне всё равно! Мариха, он просто супер! Иногда прям крышу сносит, так и загрызла бы его в порыве нежности!

– Стоп! Ян, остановись! – Маринку душил смех. – Лучше расскажи, какой у него характер, что для него важно, кроме его службы.

– Ну… – Пауза затягивалась. – Понятия не имею… Слушай, да некогда нам обычно выяснять, мы и не говорим почти! А! Рубашку свою сам стирает и гладит! А еще… татуировка тигра на правом плече. Цветная…

– Всё с тобой ясно, подруга, влипла ты! – Маринка перестала сдерживаться и рассмеялась. Ладно, посмотрю, что получится.

***

Не получалось решительно ничего. Образ генерал-майора в возрасте «хорошо за пятьдесят», стирающего сам себе рубашку и вызвавшего в Яне такую бурю чувств, выходил очень ярким. Цельный, сильный, привыкший рассчитывать только на себя мужчина. Со своими тараканами под фуражкой. Вряд ли вообще нуждается в ворохе сообщений от потерявшей от него голову женщины. У таких всё по времени, по полочкам, в отдельных коробочках. Работа и чувство долга в самой большой, крепкой и доступной коробке, стоящей прямо перед глазами; рядом вещмешок с дружбой, рыбалкой, машинами, охотой – всем, где женщинам не место. Семья в заскотчеванной, не раз крепко потрепанной, задвинутой к стене простой коробке – случайно не свалится, достается редко. Но ценно и пусть будет. Несколько любовниц – коробочки подарочные, небольшие, чтоб много места не занимали. Томно-вишневый бархат, кружево потоньше и валящий с ног аромат. Внутри – малюсенький флакон с дурманом. Если расходовать бережно, то надолго хватит. Или потратить всё враз, и выбросить пустое.

Маринке представилась Яна, согласная уменьшиться до размеров малюсенькой упаковки. Вишневый её любимый цвет, между прочим. Яна, сложенная вчетверо и торча из коробочки коротко стриженным черным ёжиком, немного полепетала про масика и розовую нежнятину, потом утомленно вздохнула, огляделась и… Упаковка лопнула, Яна росла, как на дрожжах, локтями и коленками спихивая в тартарары красные коробочки и вещмешок. Вещмешок зацепился лямкой за какой-то гвоздик и повис, раскачиваясь. Яна удовлетворенно огляделась, сообщила Маринке: «Мой мужчина – мои правила», забралась в невесть откуда добытый спальник и уснула.

Да уж, это точно, Янка долго лепетать не станет. Ей вообще слова не нужны, она ж человек действия… Судя по всему – он тоже. Ну и отлично! Что у нас там в действиях? Жду, горю, вся в шелках; крыша поехала, увези меня ты в тундру, встал – упал – отжался! Но Янка хотела о чувствах…

Чёрт побери!

«Мне нравится, когда ты что-то рассказываешь. Так тепло и замечательно слышать твой голос. Иногда даже ловлю себя на том, что не понимаю ни слова – слова перестают что-то значить…»

«Всегда смотрю, как ты двигаешься – похож на большого кота, сильного, быстрого и с тяжелыми лапами»

«Когда я прокладываю новый маршрут, так же себя чувствую, как с тобой. Весело, холодно, любопытно, тяжело – и одновременно легко. Это мои камни, деревья, поляны. Моя дорога, которую я люблю, не смотря на мошкару и натертые ноги, обычные мелочи. Люблю, потому что мир с тобой – огромный, гораздо больше, ярче, яснее, чем без тебя»

В голову ничего не лезло. Маринка перечитала всё, что написала, и поняла, что эти строчки предназначены для совсем другого человека. Для того, кому она старалась не писать. Столько лет пыталась вычеркнуть из своей жизни. У которого обитала в малюсенькой коробочке на одной из полочек. Или в одной из самых больших, никогда не знала точно. Расставания навсегда. Примирения, от которых стирались границы в сутках и на карте. Случайные встречи в городе. Счастливо выброшенные на помойку дела и обязательства. Внимательные взгляды обоих, что бы не заступить черту. Часы на площади, которые не идут – а значит, время остановилось и можно всё!

«Знаешь, ты мне нужен.»

– Ян, привет! – Маринку слегка потряхивало.

– Мариха? Ты чего? Ещё не спишь? – голос Яны был бодр и подозрительно звенел. Маринка услышала, как подругу безапелляционно призвал мужской голос.

– Ян, я не смогу. Написать ничего тебе не смогу. И это, утром иду на маршрут с тобой. Даже если я завтра скажу «нет» – заставь меня, ладно?

– Масик, ну я сейчас, ну это важно. – Яна ворковала куда-то мимо трубки.

– Янка! Да, чёрт побери, это важно! Скомандуй ему смирно и выслушай меня! – она услышала мужской хохот в трубке и похолодела – Яна с ней разговаривала на громкой связи.

– Смиииирррррно! – Послышались шаги. – Мариха, ты гений! Смирно – это то, что надо! Заводит не по-детски! Говори, я в кухню ушла.

– Янка! Я тебя убью сейчас! У меня тут жизнь рушится, а ты…

– Мариш, ты чего? Что случилось то?

– Я не могу без него!

– Ясно. Викендовский синдром, блин. Завтра уходим в сплав, так что напивайся своих противорыгалок и вперёд. И закройся на ключ, я с утра заеду, сама тебя из дома выковыряю. И-да, ничего не знаю, пиши для масика! – и, явно вернувшись в комнату, – Вольно! Разойдись! Ого, как ты разо…

Маринка поскорее нажала отбой. Быстро закрылась на ключ и отодвинула задвижку. Булькнул телефон. Сообщение. Так поздно! Что-то случилось!

«Привет, Маришка. Я рейсе, пришлось срочно вылетать, не предупредил. Вернусь через два дня, сразу позвоню.»

Ещё одно!

«Летим в дождь, взлет через двадцать минут. Целую твои пальчики, малыш»

Довольная, пробормотала: «Вот истеричка!», написала «Жду, горю, вся в шелках и горизонталях!» отправила и зажмурилась. Услышала, как пришел ответ, и приоткрыла один глаз. «Приземляюсь ровно через 46 часов 18 минут. Плюс 56 минут на дорогу. Ждать! Огонь не тушить, шелк не снимать!». Рассмеялась, думая о том, что за эти два дня Янка протащит её по всем водоворотам, какие только найдет.

«Только как теперь лететь, хулиганка?»

«Нууу… Я же как-то сплавлюсь на байдарках в шелках! Так что вперед, мой герой!»

Маринка угнездилась в кровати, в голове была каша и радостный сумбур, но самой чудесной была мысль, что коробочек не существует. Просто сердце, просто чувства. Взяла телефон и набрала одно-единственое сообщение для Яны.

«Полной и безоговорочной капитуляции не будет. Но ты можешь рискнуть!»

Бейшара

Спина болела день и ночь. Завтра нужно встать пораньше, а то за опоздание Наташа-тате будет ругать и из зарплаты вычтет… Ничего, он встанет. Зато в конце недели, наконец, получит деньги. Конечно, почти всё отдаст агатаю – матери отправить, квартиру оплачивать и еду покупать, он же не бейшара какой-то, ему уже шестнадцать, сам на себя зарабатывает. Добавит остаток к тому, что скопил за четыре месяца и купит настоящий смартфон, а свою разбитую древнюю Нокию еще и продаст.

В груди сладко затеплело от предвкушения, и сразу захотелось спать. Глухо закашлялся – ночи были холодными, и он кашлял уже несколько дней. Пора проситься ночевать хоть в кухню, под стол… При мысли о кухне Муха почуял, как свело живот – надо заснуть поскорей, а то есть захочется невыносимо. Он укутался в дерюжку, которую ему выдала сноха вместе с одеялом и причитаниями: «Ой, баяй, летом еще ладно, но как ты осенью там спать будешь…» Там – это на балконе, который не был даже застеклен… Прошло уже больше четырех месяцев, как Муха приехал на работу в Казахстан из Киргизии и работал на складе. Первые недели ему по ночам снились бесконечные вереницы мешков с мукой, которые почему то заполняли не склад, а пустой внутренний двор дома. Его дома в Оше. Просыпался с тоской. Затекшие за ночь ноги, не помещающиеся во всю длину на узком и коротеньком балконе, были одеревенелыми и ничего не чувствовали. Он с трудом вставал, как на ходулях входил в единственную комнатку квартиры, где в разное время суток проживало вместе восемь человек. На ходу просыпался. Сегодня снова опаздывал, бегом, бегом, кусок лепешки с собой прихватить – потом, в перерыве, зажует. Перепрыгивал через ступеньки в подъезде, рывок до остановки, повезло, впихнулся в маршрутку… Еще успевает… Вот только опять не поел.

У самых ворот базы Муха услышал тихий скулеж. Некогда! Потом вздохнул, вернулся. Под пыльным кустом сидел щенок. Лопоухий и тощий. Жалкий. Непонятного цвета. Псёныш остервенело вгрызался в свои худые косматые бока, ежесекундно вылавливал блоху. Потом с нетерпеливым стоном отвлекался и начинал размашисто чесаться где-то за ухом. Терял равновесие, заваливался, и, не успев встать, снова утыкался всей мордой в обсмоктанный бок. На подошедшего Муху глянул затравленно, неуверенно мотнул куцым хвостом.

– Хлеб будешь? – Муха развернул пакет с куском вчерашней лепешки, отломил немного. Щенок смотрел исподлобья, заворожено принюхиваясь и позабыв про блох.

– На. – Хлеб исчез в пасти моментально.

– Бейшара…

Муха отчего-то вспомнил, как просыпался в детстве. Запах раскаленного тандыра и свежих лепешек ранним утром. Мамин цветной халат, пиалы зеленого чая и гулкую прохладу большого беленого дома в занимающейся жаре.

Мотнул головой. Нечего тут раскисать. Он же мужчина. Вынул телефон.

– Наташа-тате, это Мухаммед. Я уже тут, я вовремя. Нам на склад нужна же собака, хорошая, охранник? Я приведу щенка сейчас!

– Муха, где тебя черти носят? Уже пятиминутка прошла, машина на разгрузку встает, пулей сюда!

Какая еще собака, кто ее кормить будет?

– Я покормлю сам… пока… – Не видать ему теперь еще месяц телефона…

– Бегом!

Наталья Дмитриевна отошла от окна офиса. Видела, как тощий Муха бежал с маршрутки, и как кормил блохастого приблудыша своим теперь уже обедом, как звонил ей только что. Господи, дите дитем, как мог шеф его на работу взять? Куча родственников, и не нужен никому. Как там у них говорят? Бейшара…

Рецепты счастья