Йокин в Москве

Батарейки, натерпевшись холода, еле справлялись с обязанностями кормильцев лампочки. Свет тускнел, тускнел… Мутно осветив табличку «Музей детства», погас. Муха Комнатная ругнулась и, сев на что-то мягкое, принялась выбивать искру о корпус фонарика кремнем.

– А что это вы сейчас делаете? – послышался густой незнакомый шёпот.

– Огонь высекаю! – ответила Муха в том же стиле – негромко и солидно.

– Ух ты! – восхитился этот кто-то. – Какая прелесть! А зачем?

– Чтобы было светло! – Муха Комнатная начала немного злиться. Не любила пустых разговоров.

– Я сейчас помогу!

Поверхность под Мухой качнулась и куда-то её повлекла. Вскоре щёлкнуло, и вестибюль перед входом в «Музей детства» осветился сотней маленьких огоньков.

– Огоньки! Слон! Нас сейчас поймают! – запищал в восторге Йокин. Дружок, не церемонясь, дёрнул напарника за первую попавшуюся лапку и потащил прятаться. Муха же увидела, что сидит на плече небольшого, но всё же вполне увесистого слона, размером с человеческого толстяка.

– Вы из Африки? – решила уточнить Муха. – С Цэцэ, случаем, не знакомы?

– Ну что вы, голубушка, – засмеялся Слон. – Я совершенно местный слон. Африку знаю только в том смысле, что очертания этого континента напоминают мне голову печальной крысы с оторванным ухом. Вернее, с надорванным, ежели за второе ухо принимать Аравийский полуостров…

– Понятно, – вздохнула Муха Комнатная. – Не в курсе… А где тут медведи?

– Пройдёмте в зал, сударыня! Они пока не спят…

И Слон, слегка пригибая голову и помахивая ушами – просто так, подойдя к двери музея, распахнул её. Именно здесь через несколько месяцев раскинется экспозиция, посвящённая самым разным советским игрушкам. А пока те, кто уже вошёл в состав экспонатов, тихонько коротают время до открытия, знакомясь и рассказывая всякие истории. Историй было почти так же много, как и самих игрушек. Истории о взаимной любви детей и всех этих оленят, такс, кукол Оль и Наташ, медведей и собачек, истории о взрослении и … дальше по-разному. В этот тёмный час, когда строители, оформители и работники музея отправились по домам, некоторые из игрушек вышли из палаток и собрались в кружок у мерцающего лампочками лунохода. Их разговоры то и дело заглушались звуком «пиу-пиу». Но так уж устроены советские луноходы: если светятся, то не молчат.

Прибывших приняли спокойно. Подвинулись, освободили место у огня. Слон даже заходить не стал: уж слишком крупный!

Йокин весь оброс глазами – так ему казалось. Вот-вот, и увидит деда Мишу! А Дружок тем временем разглядывал вообще всех: интересно!

– Тогда вы будете вот за ним! – лисёнок стрельнул косыми ярко-зелёными глазами в сторону медведя. Большого, старого, коричневого советского медведя. Сильно-сильно похожего на деда Мишу. Но только с другим оттенком шерсти. – У нас все новенькие о себе рассказывают! А этого час назад привезли. Из Домодедово.