Тридевятое. Книга первая

Глава третья

3. Решето и пчёлы.

Ни свет ни заря предстали на следующий день царевичи перед отцом. Тот встречал их в алом кафтане, преподнесённом вчера Василисой, и выглядел бодрым и довольным жизнью, Ивану показалось, что даже вездесущая дрожь в руках наконец-то отпустила царя.

– Славный вчера был пир. – начал Берендей, окидывая сыновей тёплым взглядом. – Когда ваши испытания подойдут к концу, мы устроим большой праздник в честь нового государя. Но покуда неизвестно, кто им станет, лучше вам сосредоточиться на том, чтобы пройти традиционные испытания.

Испокон веков, начиная с правления знаменитого царя Гороха, все царевичи должны были бороться за трон в трёх испытаниях. Какими они будут, решал сам царь. Это могло быть что-то незначительное, а могло и в полной мере влиять на жизнь в Тридевятом. Испытания помогали выбрать действительно достойного правителя, наделённого всеми присущими для этого качествами, посему задания старались подобрать так, чтобы в полной мере раскрыть потенциал будущего правителя. Возможно, именно благодаря этой традиции, а не прямому переходу престола от отца к старшему сыну, Тридевятое процветало.

Братья преклонили головы в молчаливом согласии.

– Думал я, думал, что ж такого вам загадать. Новый царь должен обладать силою и мудростью. Сие должно находиться в балансе и в нужный момент играть ключевую роль в принятии решений государственной важности. Я решил начать с самого простейшего. Прошка, вынеси-ка царевичам вещи для первого испытания.

Служка послушно поднёс каждому царевичу небольшой холщовый мешок, он был лёгким, не раздутым, в нём скорее всего лежало что-то круглой формы, поскольку край слегка выпирал.

– Открывайте, внутри вас ждёт всего один предмет.

Царевичи одновременно открыли мешки, недоумённо рассматривая содержимое.

Василий с удивлением вертел в руках самое обычное решето:

– Не ошиблись ли вы предметом, царь-батюшка?

– Стар я стал, но всё же не глуп. И будущему царю должно мудро править Тридевятым. Ваше первое испытание будет не столько на силу, сколько на смекалку. Кто зачерпнёт воду решетом и наполнит ей мою чарку при всём честном народе будет наречён победителем.

Василий и Сергей переглянулись, оба ожидали конкретного наказа от отца, но вместо вразумительного задания тот изволил подложить им свинью, завуалировано выражаясь загадками.

– Я понял, это в народе такие выражения ходят! – решил проявить необходимую смекалку Василий. – Между прочим я-то знаю, что они означают.

– И что нам делать с этими небылицами, царь-батюшка? – Сергею совершенно всё это не нравилось, в отличие от брата он воспринимал всё буквально, и, как оказалось, не далеко ушёл от истины.

– Вы должны повторить в точности всё, как я сказал. Завтра в двенадцать по полудню должно будет явиться к Девичьему озеру и набрать воды из него. Вы должны сделать это так, чтобы не пролилось ни капли. А теперь приступайте!

Он хлопнул в ладоши, показывая, что разговор на этом окончен, а далее царь будет только принимать результат.

– Что будем делать? – без энтузиазма спросил Василий, когда они покинули царскую горницу.

– Батюшка хочет, чтобы мы исполнили ходящую в народе поговорку: «Носить воду решетом». – задумчиво ответил Иван. – Нужно придумать способ, которым действительно можно перенести воду в решете, хоть это и кажется невозможным.

– В том и дело, что это просто невидаль. – махнул рукой Сергей. – Я не собираюсь тратить на это время. Лучше подготовлюсь к другим испытаниям. Надеюсь, они будут более понятными.

– Но ты же не знаешь, что ещё придумал отец? – попытался отговорить его младший.

– Слушай, Иван, ведь поговорка эта значит – заниматься пустым делом. Так зачем же нам делать то, что в итоге невозможно? Никто никогда не таскал воду решетом, что за вздор!

– Значит, вы не собираетесь проходить испытание? Царь-батюшка разочаруется, если я явлюсь один завтра.

– Завтра свидимся. – спокойно ответил Сергей. – А пока я пойду подготовлюсь к действительно серьёзным делам.

Василий цепко ухватил старшего брата за кафтан и потянул к выходу.

– Бывай, братишка, встретимся на озере!

Иван проводил их настороженным взглядом, он был отнюдь не дураком и прекрасно понимал, что это значит – старшие решили объединиться в хрупкий, временный союз и вместе найти решение проблемы. Сергей никогда бы не сдался перед трудностями на своём пути, а Василий хитрый и прозорливый словно лиса. Вместе эти двое могут найти ключ к решению головоломки и оставить младшего далеко позади, поделив лидирующие позиции.

– Что ж ты опять, Иван-царевич, не весел? Что ж, ты голову повесил? – спросила Василиса жениха, когда тот опечаленный вернулся в светлую горницу.

– Как не печалиться мне, Василисушка. – вздохнул царевич, – Батюшка наказал к завтрему придумать как зачерпнуть решетом воду из Девичьего пруда да наполнить ей чарку, не пролив ни капли, и всё это при всём честном народе. А я даже не представляю, как можно это сделать…

– Не кручинься, Иван-царевич, не стану я решать эту задачку за тебя, но могу лишь предположить, что ты сможешь найти свой ответ на ближайшей пасеке.

Иван переваривал данную Василисой подсказку – если она говорит про пасеку, стало быть речь идёт о пчёлах. Но причем здесь решето?

– Тебе стоит посетить её и найти ответ самому. Уверена, что ты справишься. – подбодрила его суженая.

– Спасибо за твои наставления, я сделаю так, как ты сказала. – поблагодарил Иван.

Ему было лестно, что хоть Василиса и знала точный ответ на царское задание, но предпочла дать ему возможность разобраться с этим делом самому, лишь задав нужное направление.

Ещё раз поблагодарив девушку, он направился прямиком в пчелиное царство, располагающееся в ближайшей деревеньке. Иван оставил Сивого у ворот, а сам направился к удивлённым крестьянам, не ожидавшим увидеть царского сына в своих владениях.

– Здрав будь, Иван-царевич! – поприветствовал его хозяин, он замотался холщовой тканью, выйдя на проверку ульев, до сих пор держа в руках дымарь, в котором дотлевали остатки сухого навоза. – Вся округа гудит о вашей прекрасной невесте да её чудном кафтане! Примите наши поздравления.

– Благодарю, вас Семён Петрович за слова добрые да мёд ароматный, что вы поставляете к царскому двору.

Мужик поклонился, ему лестно было слышать такие добрые слова от младшего царевича. Пасека давно стала делом всей жизни Семёна, он холил и лелеял пчёлок как собственных дитятей, посему похвала была для него словно мёд для ушей.

– Не сочтите за грубость, Иван-царевич. Но чем мы обязаны вашему прибытию? Али последний мёд был не вкусен, али чем я провинился пред царём-батюшкой?

– Не нужно так переживать, Семён Петрович. – заверил его Иван, заметив, что мужчина волнуется, хоть и старается этого не показывать. – Я всего лишь сам решил посмотреть на то, как изготавливается ваш вкуснейший мёд.

– Это запросто можно! – облегчённо вздохнул пасечник, обрадовавшись тому, что его опасения не подтвердились. – Вы сами хотите мёд собрать или просто посмотрите?

– А они у вас не кусаются? – опасливо спросил царевич.

– А как же?! Жалят, конечно. – совсем не обрадовал его мужик. – Но вы не боитесь, Иван-царевич! Я вас как следует наряжу да научу как правильно с пчёлками обращаться. Тогда ни одна вам зла не причинит! А ежели и ужалит, то на доброе здоровьице только!

И не дав царевичу опомниться и что-то возразить, он подхватил его под белы рученьки и потащил в свой домишко – наряжаться. Вскоре Иван был полностью готов к сбору мёда, заботливо укутанный женой пасечника. Сначала женщина отчитала мужа за то, что не гоже царскому сыну в ульях возиться, но услышав желание самого Ивана, противиться не стала, только минут десять вьюном вилась, обряжая его во всевозможные тряпки. Наконец, уже готовая компания направилась прямиком к ульям, располагавшимся на заднем дворе.

– Мой отец и дед бортничеством занимались, с малых лет я с ними в лесах пропадал. Да только опасный это промысел. – пасечник тяжело вздохнул. – Оба разбились, упав с деревьев. Дети малые у меня, что с ними приключится, ежели без батьки останутся? Посему я перенял мастерство постройки ульев у одного пчеловода из Тридесятого, да так понравилось мне сие, что пасеку вон собственными руками сколотил!

Иван со смесью страха и интереса разглядывал пчелиные жилища, ранее ему не приходилось бывать на пасеках, поэтому о пчеловодстве он знал разве что из детских рассказов мамок-нянек.

Семён тем временем по-хозяйски набивал дымарь новой порцией сухого конского навоза, ловко поджигая его.

– Вы, Иван-царевич, раздувайте дым мехами, держите дымарь вот здесь. – он протянул ему небольшое приспособление, похожее на вытянутый горшок с дырками, к которому присоединялись меха. – Вот так оно делается. – для наглядности показал, как работает чудное устройство пасечник.

Иван встал на указанное место и принялся окуривать улей, глаза непривычно заслезились от дыма, а горло неприятно защекотал вырывающийся кашель.

– В первый раз оно всегда так. – добродушно заметил пчеловод. – Но вы скоро привыкнете.

Он открыл улей, пчёлы из которого уже разлетались во все стороны, мастерски вынул одну из рамок и смахнул сидящих на ней пчёлок малюсеньким веничком, любовно приговаривая, какие же они у него умницы да красавицы. Царевич наблюдал за ним со смесью интереса и разом навалившейся усталости, стараясь совсем не расклеиться на глазах у хозяина, отметив про себя, какой же пчеловодство тяжёлый труд, нужно будет обязательно поговорить с отцом и платить пасечнику за мёд в разы дороже. Заполненные мёдом рамки пчеловод опускал в деревянное ведро, заботливо поставленное рядом женой, которая периодически выглядывала с чёрного хода справиться хорошо ли идут дела.

– Не будь вы царских кровей, Иван-царевич, из вас вышел бы прекрасный пчеловод. – в конце похвалил его пасечник, кладя последнюю рамку в ведро.

Иван вымученно улыбнулся:

– Вам спасибо за полезный урок, в царском тереме таким мастерством не овладеешь.

Наконец, убираясь от пчёл, и отставив опостылевший царевичу дымарь, они прошли в помещение, где качали мёд. Дети пчеловода так же были тут, они сидели на лавке и лепили какие-то замысловатые фигурки из воска. Сначала нагревали его, растирая между ладошек, а затем мяли уже получившуюся мягкую массу, придавая ей задуманную форму. Иван в последний раз прокашлялся, пытаясь избавить лёгкие от дыма, тем самым привлекая к себе внимание младших.

– А, это детки мои. Митька да Глашка. – представил ребятишек пчеловод, потрепав их по светлым головкам.

– А это настоящий царевич, тятенька? – с любопытством спросила девочка, она была чуть старше своего брата и более разговорчивая, в отличие от неё мальчик настороженно рассматривал вошедшего с отцом гостя.

– Настоящий. – заверил её Иван-царевич, подходя к детям, с интересом рассматривая их поделки.

– Я о таких как ты только в сказках слышала! – восторженно заметила девчушка, а затем протянула Ивану нечто восковое похожее не то на кошку, не то на толстую курицу.

– Выглядит красиво! Ты такая маленькая, а уже батюшке помогаешь. – похвалил её царевич.

– Вот видишь, Митька, настоящему царевичу понравилась моя коровка, а ты заладил свинья да свинья! – показала язык младшему Глаша, на что только закатил глаза, пробормотав, что всё равно похоже на свинью.

Иван решил оставить свои догадки о названии данного животного при себе, боясь обидеть милую девочку.

– Совсем ты Сёма, Иван-царевича замучил! – заругала мужа вошедшая женщина, о подобных ей в народе обычно говорят – «кровь с молоком», препираться с такой бабой не имело никакого смысла. – И вы, бесята! Идите мойте руки и ступайте за стол. – она перевела добродушный взгляд на юношу. – Вы уж простите, Иван-царевич, но не отобедаете ли с нами? За честь это примем.

– С радостью приму ваше приглашение. – поблагодарил тот.

– Маменька. – позвал женщину Митька.

– Что такое, Митюшка? – ласково спросила она, поворачиваясь к младшему сыну.

– Как я руки-то буду мыть? Они же никогда после воска не отмываются! – пожаловался он.

– Ох, ну, просто протри мокрой тряпкой да ступай за стол.

Мальчик понятливо кивнул и убежал следом за сестрой и отцом. А Иван задумчиво застыл, переваривая услышанное.

– Вы в порядке, Иван-царевич? Я вам сейчас воды принесу умыться. – захлопотала женщина, по-своему растолковав поведение гостя.

– Нет-нет, всё хорошо. – заверил её Иван, а затем попросил. – Скажите, тётушка, можно ли будет купить вашего воска?

– Воск? – удивилась она, но всё же кивнула. – Конечно, мы подготовим всё необходимое.

– Благодарю за вашу доброту. – поклонился Иван, чем вызвал ещё большее смущение у женщины.

– Пойдёмте к столу, Иван-царевич, пусть и скромненько, зато всё вкусно. Я от бабки своей дар пышные пироги печь унаследовала. Попробуете – пальчики оближете!

Иван с радостью направился следом за ней трапезничать, надеясь, что приобретённый воск поможет ему решить отцовскую загадку.

***

– Вот такие дела. – протянул Марфе решето Василий после рассказа о странном испытании, заданном сегодня батюшкой.

Та без интереса повертела его в руках, совершенно не представляя, что с ним делать, сразу же передав его старшей подруге, которая рассматривала предмет уже более внимательно. Сразу после беседы с отцом, старшие царевичи, как и предполагал Иван, решили объединиться в хрупкий союз дабы разобраться с непонятным заданием.

– Говорю же, бесполезно это.

Отмахнулся Сергей, надеясь, что завтра батюшка объявит, что дал это поручение забавы ради и расскажет о настоящем. А настоящее в понимание Сергея было: куда-нибудь сходить и с кем-нибудь по-мужски разобраться, на крайний случай пойти на поиски какой-то диковинки и там по пути тоже с кем-нибудь разобраться.

– Есть ли мысли какие, Олюшка? – спросил Василий, пропустив мимо ушей слова брата.

– Носить в воду в решете – это небылица, любой ребёнок знает. – протянула Марфа.

– Да, но раз царь-батюшка дал вам это испытание, то существует решение. – задумчиво произнесла она. – Если подумать, то решето похоже на обычное дно ведра без множества отверстий. Стало быть, надо дырочки чем-то замазать, тогда можно будет зачерпнуть воды.

– Ты такая мудрая, сестрица! – восхитилась подругой Марфа.

– И чем ты предлагаешь мазать? – заинтересовался Василий, радуясь, что у него такая умная жена в отличие от старшего брата.

– Хм… – задумалась девушка. – Можно использовать глину или ил, наверное, этого будет достаточно для того, чтобы закрыть дырки. Только делать это нужно аккуратней.

– Тогда пошлём служек за глиной и илом, а вы займитесь работой. – строго наказал Сергей, его совершенно не волновало мнение девушек на этот счёт.

– Спасибо за помощь, Оленька. – елейно поблагодарил Василий. – Я пойду братцу с помогу, а то просить прислугу о помощи дело нелёгкое, и поспешил скорее скрыться за дверьми следом за братом.

– Фу, какой же он грубиян. – скривилась Марфа, как только шаги царевичей больше не слышались из коридора.

– Потерпи, он недолго будет тебе докучать, при первой же возможности на войну двинется. – успокоила её Ольга.

– Хорошо тебе говорить, Василий хоть ласковый!

Старшая поморщилась, всем своим видом показывая, что она думает о будущем супруге:

– Ласковый он со всеми! – покачала она головой. – Ты же знаешь, какие слухи о нём ходят.

– Знаю, служки говорят, он страшный бабник! Ни одна юбка мимо него не пройдёт!

– Марфа!

– А что? Так и есть! Ни одной девки не пропустит. Видела, как он вчера на Василису пялился? Только Иван отвернётся, он тут же её в свои сети поймает.

– Знаю я. – согласилась Ольга и тяжело вздохнула, отложив решето. – И сразу знала, на что шла, когда мы пошли на сделку с той девкой. Ты, кстати, видала её?

– Не, слыхала только, что она так на кухне и работает. – пожала плечами Марфа. – Мы со своей стороны все условия выполнили, она тоже, больше незачем с ней связываться.

– Ты права. Мы больше не должны об этом беспокоиться.

– Настоящие стрелы всё равно никто не найдёт, Ольга, тебе не о чем тревожиться.

– Сколько раз просила тебя держать язык за зубами!

– Но мы ведь вдвоём!

– Мало ли кто наш разговор подслушает, тогда несдобровать нам.

– Хорошо-хорошо, не серчай, я больше не буду. – примирительно улыбнулась Марфа. – Что насчёт решета? Ты будешь с ним возиться?

– Я что похожа на девку чёрную? – закатила глаза Ольга. – Накажу служкам этим заняться, пусть они и разбираются.

– Я тоже руки в иле да глине марать не собираюсь. – поморщилась Марфа. – Они вонять потом неприятно будут.

– Слуги к такой работе приучены, они лучше справятся.

На том они и порешили, потому, когда довольный Василий принёс им в горшках ил да глину с ближайшего пруда, подруги с радостью передали это дело служкам, убедившись, что царевич ушёл. Ольга считала, что она, итак, здорово царевичам советом помогла, а делать что-то сверх не собиралась. Марфа была с подругой полностью согласна, от Сергея её воротило, но чего только не сделаешь ради удачного замужества? Уснули все четверо с чистой совестью и чувством выполненного задания. Уж завтра они покажут Иван-царевичу с Василисой Прекрасной, где раки зимуют.

Иван же, вернувшись в терем, сразу же принялся разбираться со своей догадкой. Он растопил воск в небольшой глиняной миске, попросив заправляющую кухней Настасью совсем ненадолго поставить её в печь. Та просьбе удивилась, но спорить не стала, и растопив воск вернула его царевичу, пока не остыл. Иван же начал обработку решета, он залил воск на решётчатую поверхность, и начал аккуратно разглаживать его сначала длинной щепкой с плоским концом, а после того, как тот остыл, ровнять руками, убеждаясь в том, что не пропустил ни одной щели, и даже капля воды оттуда не выльется. Как только воск полностью застыл, он попробовал набрать им воду, кое-где она начала протекать, давя тяжестью на небольшой слой воска.

Царевич слил воду, насухо вытер восковую поверхность холщовой тряпочкой, и нанёс ещё несколько слоёв, предварительно нагревая лучиной, решив лишний раз не беспокоить Настасью в поздний час.

Позже, принявшая девичий облик, Василиса с любопытством оценивала законченную работу.

– Ты хорошо потрудился, Иван-царевич.

Наконец похвалила она, сама попробовав набрать воды, убеждаясь в том, что ничего не протекает.

– Завтра утром лучше ещё раз убедиться в том, что вода не прольётся. Утро вечера мудренее.

– Но для начала стоит сходить в баню. А то воняет от меня как от засранного козла.

– Иван-царевич, где вы таких слов нахватались? – засмеялась Василиса.

– А ты думала в царском тереме браного слова не услышишь? – улыбнулся ей в ответ Иван.

– Просто забавно, что и царский сын ругается.

В баню он всё же пошёл, поскольку ни капли не преувеличил насчёт смрада, который хвостом тянулся за ним. А после, наконец, забылся сладким сном. Ему снились лягушки, водящие хоровод вокруг длинного камыша, на котором сидела Василиса, напевая:

«Во поле берёзка стояла. Во поле кудрявая стояла. Люли-люли стояла…»

Внезапный вихрь оборвал звуки песни, захватывая лягушку в сильные ветряные лапы, и понёс куда-то в мрачное, полное боли и страданий место, где кошмарный старик, обтянутый прозрачной кожей точно скелет, заставлял Василису обручиться с ним в человеческом обличье. Девушка рвала на себе волосы и плакала, не желая мириться с уготованной судьбой.

Царевич проснулся в холодном поту посреди ночи, со сна не понимая, где находится и нужно ли бежать спасать суженую прямо сейчас. Он обеспокоенно огляделся, убеждаясь в том, что всё ещё находится в царском тереме. В горнице Василисы не было. Поёжившись от ночной прохлады, Иван поднялся, подойдя к окну. Царьград мирно спал под тёмным ночным небом, усыпанным мелкими, яркими звёздами. Лишь изредка на полную Луну выла чья-то дворовая собака, но не получив ответа, замолкала. Царевич обернулся, в темноте горницы на деревянном столе, отливая лунным светом лежала лягушачья кожа.

Иван как завороженный подошёл и дотронулся до неё, шкурка была неожиданно теплой, а тусклый свет, исходящий от неё, успокаивал, отгоняя ночной кошмар.

– Что, если сжечь тебя? – внезапно спросил Иван, не смущаясь, что разговаривает с лягушачьей кожей.

Та ожидаемо не ответила.

Царевич взял её в руки, задумавшись, стоит ли ему сжечь ненавистную Василисе шкуру, возможно, она просто не могла сделать этого сама? Он подкинул дров в небольшую печку, огонь затрещал, с треском пожирая угощение. Иван замер в раздумьях, держа кожу в руках, глядя на танцующие языки пламени, мысли роились у него в голове: правильно ли поступает, не лучше ли спросить об этом Василису?

Рука сама потянулась к пламени, желая скормить голодным искоркам ненавистную лягушачью кожу.

– Пожалуйста, не делай этого, Иван-царевич. – внезапно попросил грустный голос рядом.

Рука дрогнула, и Иван притянул едва не выброшенную в огонь шкурку ближе к себе, переведя обеспокоенный взгляд на Василису, которая выглядела ужасно напуганной.

– Если я сожгу её, то твоё проклятье исчезнет. Всё дело ведь в лягушачьей коже. – уверенно проговорил он.

Но девушка только покачала головой:

– Если бы всё было так просто…

Она протянула руку в умоляющем жесте, Иван на секунду заколебался, но кожу всё-таки отдал. И девушка тут же спрятала её в потайном кармане среди складок сарафана.

– Если сжечь, будет только хуже. – вздохнула она. – В прошлый раз я еле смогла вернуть всё назад. Так что больше не трогай её, пожалуйста, Иван-царевич.

– Прости, я не хотел причинять тебе боль. – повинился Иван, не ожидавший, что всё настолько серьёзно.

– Не кручинься, ты не виноват. – подбодрила его девушка. – Мне надобно было сразу тебе об этом рассказать.

– Но мне тоже не стоило лезть без спроса.

Они какое-то время помолчали, и Иван первым нарушил образовавшуюся тишину.

– Ты куда-то отлучалась, всё в порядке?

– По нужде. – смущённо проговорила Василиса, заставив Ивана тоже покраснеть.

– Что ж, пойду спать. – пробормотал он, отправляясь на покой.

– Утро вечера мудренее.

В этот раз кошмаров больше не было, Иван сладко спал сном младенца, словно ощущая, как заботливо Василиса наблюдает за ним, а иногда будто чувствуя нежные прикосновения пальцев к своим волосам.

Утром он проснулся от того, что кто-то барабанил дверь. Наскоро одевшись, Иван выглянул из горницы, заметив Прошку:

– Не вели казнить, Иван-царевич, вели слово молвить.

Он коротко кивнул.

– Время к полудню идёт. – пролепетал мальчонка. – Царь-батюшка велит всем у Девичьего пруда собираться.

Иван выругался про себя, как он мог проспать в столь важный день? Поблагодарив служку и захватив с собой восковое решето, царевич со всех ног бросился к пруду. Времени на повторную проверку у него не было, оставалось только надеяться на прочность воскового слоя.

У Девичьего пруда нынче яблоку было негде упасть! Весь честной народ стекался сюда дружною рекою, и не мудрено, ведь каждый из собравшихся хотел стать свидетелем царского испытания. Некоторые даже разбились на группы, чтобы поддержать любимого царевича. Особо ушлые делали ставки, то и дело мелькали калиты и слышался звон монет, а лавочники, пользуясь наплывом народа, прикатили на место проведения телеги с провиантом, втридорога продавая с них калачи да сахарных петушков на палочке, кто-то наливал из бочки хмельной квас, поддерживая общее радостное настроение, царящее вокруг.

Царь Берендей тоже был на месте, окружённый свитой из бояр и бдительных воевод, вездесущий Прошка как обычно всячески помогал своему государю, заботясь о его комфорте. Старшие царевичи так же были рядом с отцом со своими невестами, они выглядели как обычно – самоуверенно, будто им и море по колено. Младший, судя по имеющимся у них холщовым мешкам, понял, что старшие всё же выполнили поручение, и тоже присоединился к ним, держа своё решето при себе.