Покорители пространств
Зимой, подобно деревьям, Шуршеня скидывал листву и становился обнажённым. Только глаза зеленели на белой берёзовой шубке. Сейчас он покрылся почками, готовыми вот-вот лопнуть и превратиться в листья. Скорей бы уж! Зудят, чешутся, щекочутся эти почки перед тем, как раскрыться. Особенно на голове, где у него неисчислимое количество тонюсеньких веточек, а на них не сосчитать малюсеньких почек. Шуршеня рад был бы постричься наголо, но ради красоты терпел все эти муки. Пройдет неделя-другая – он весь зазеленеет. Красивым станет! И папа с мамой, и дедушка-дуб, в дупле которого живёт их семья, и белки в сосновой роще – все в лесу станут любоваться маленьким лешим. Он, конечно, не будет, как девочка, серёжки на себя навешивать, украшения из ягод делать, но и портить, лишать себя природной красоты тоже нельзя: обидишь её, Великую Прародительницу Природу.
Шуршеня хоть и был юн годами, но выучился многому у своих родителей и у дедушки Кедраши.
Пока он сидел у гнёздышка, со стороны реки пахнуло сильным жаром. Шуршеня вскочил, оглянулся: за рекой, из края в край, насколько мог охватить глаз, разметался пожар. А ведь там его мама и папа! Секунда – и пожар встал стеной, взметнулся к небесам. Леший взмыл в воздух, хотел перелететь через эту огненную стену. Но с другой стороны выше огня поднялись, держась за руки, его родители и сквозь гул пожара стали кричать:
– Шуршеня! Начинаются лесные пожары! Спасайся в городе! Поживи в парке. Мы улетим далеко – за большую реку. Может, ещё увидимся! Письма смотри под деревянным Кедрашей… Прощай!
– Мама! Папа! – закричал он что было сил. – Летите скорее! У вас веточки загорелись!
Папа и мама исчезли за огненной завесой.
Шуршеня опустился на землю и стал смотреть на пожар. Зрелище завораживало своей страшной силой. Страх пробирался в каждую веточку, в каждый нераскрывшийся листик, и обережек не чувствовал, как ему стало нестерпимо жарко, и не думал, что пламя легко может переметнуться на эту сторону речки. От горя он, может быть, никогда бы не поднялся с земли, но вдруг услышал, как плачут птицы. Это родители-жаворонки кружились над гнездом. Шуршеня подхватил своими ветвями гнёздышко, поднялся в воздух и понёсся в сторону города. Птахи помчались за ним.
Кроме обычных, у лешего-березовичка есть потайные веточки-крылышки. Листва с них не спадает никогда.
Когда Шуршеня поднимал их, готовясь взлететь, под каждым листочком расправлялись миллиарды ворсинок. Разглядеть их можно было только под микроскопом. А невооружённым глазом человек мог увидеть лишь то, что снизу листочек не гладкий, не глянцевый, как сверху, а шершавый. Этими ворсинками обладали только лешие-березовички. Благодаря им, березовички, когда нужно, превращались в настоящие гравитолёты и даже могли поднимать в воздух огромные тяжести.
Уникальные ворсинки давались лешему при рождении и если погибали по какой-то причине, то уже не восстанавливались никогда. Поэтому Шуршеня очень испугался, увидев, что у папы и мамы загорелись веточки. "Может, это не крылышки горели, а обычные берёзовые листочки?" – с надеждой думал он.
Имея такие ворсинки, лешие становились обладателями и других поразительных свойств, которые нам с вами показались бы магическими, потому что мы ещё не всё можем объяснить в Природе, а она не всё может нам раскрыть – боится нас.
Но с этими удивительными способностями нашего героя мы познакомимся немного позже.
В свои двести пятьдесят лет Шуршеня хорошо знал каждое дерево в ближайшем лесу, все полянки, пни и колдобины. На одной из полян, вдалеке от дороги, была лунка. В неё-то он и опустил гнёздышко. Тут же опустились в него встревоженные жаворонки.
МАЛЕНЬКИЙ ЛЕШИЙ И ДЕВОЧКИ
Лето было в самом разгаре.
Шуршеня перебрался в город. Вдруг мама с папой вернутся? Где они станут его искать? Конечно, в городе – ведь они сами велели ему убегать сюда.
Поселился он в детском парке, под заброшенной деревянной горкой, с которой давно никто не катался. Дел у обережка и в городе много, но он всё равно постоянно грустил и с тревогой думал, спаслись ли его мама и папа, смогли ли долететь до большой реки, а, главное, перелететь через неё? Большая река очень далеко. Шуршеня и представить такое расстояние не может. Смогут ли они оттуда вернуться назад?
Рядом с горкой росли кусты шиповника. Когда они цвели, маленький леший выбирался из-под горки и любовался ими, закрывал глаза и вдыхал их аромат. Осы, пчёлы, шмели кружили над ними, собирали нектар и уносили в свои кладовочки – готовились к будущей зиме. Шуршеня видел, как все силы, соки внутри растений устремляются к цветам, в сердцевинке которых уже зарождаются будущие плоды. Потом благоуханные лепестки стали опадать с цветов, а на их месте появлялись ягоды. Но шиповнику жаль было расставаться с юностью, и он нет-нет, да и вспыхивал новыми алыми цветами.
Однажды сюда пришли три очень грустные девочки. Их звали Юля, Катя и Таня. Они принесли что-то в маленькой картонной коробочке. Девочки вырыли ямку, достали из коробки мёртвого мышонка, завернули его в кружевной лоскуток, перевязали ленточкой и положили опять в коробку, а её – в ямку. Затем повздыхали над мышонком и даже чуть не заплакали. Засыпали ямку землей, сделали из двух щепочек крестик и воткнули его над холмиком. Нарвали одуванчиков, утыкали ими последний приют мышонка. Сплели веночек и повесили его на крестик. Таня протянула руку к цветку шиповника, чтобы сорвать его, но Шуршеня заставил двух шмелей перелететь именно на этот цветок. Таня потянулась к другому цветку – туда тотчас перелетела оса. Тогда девочка сорвала кустик полыни и воткнула его в холмик – получилось маленькое деревце.
– Девочки, давайте будем всю жизнь помнить этого мышонка! – сказала Таня. – Я завтра принесу сыру и положу его здесь.
– А я печенье, – поддержала её Юля. – У нас мама будет сегодня печь.
– Тогда я сделаю напиток из ягод, – решила Катя. – Знаете, как вкусно получается? Вкусней кока-колы.
Они договорились встретиться здесь же в десять утра. Девочки ушли, а Шуршеня стал с нетерпением ждать, когда наступит завтрашнее утро. "Наверное, это очень добрые девочки, – думал он. – Они жалели совершенно незнакомого мышонка".
Утром Катя, Таня и Юля действительно собрались у шиповника. Принесли по большому пакету. Березовичок не мог сдержать любопытства и во все глаза глядел на девочек. Они, не замечая его, убрали с холмика все увядшие цветы и полынное деревце. Вновь рвать одуванчики девочки не стали, так как было пасмурно, цветы не раскрылись и напоминали маленькие зелёные фонарики с одним лучиком света. Юля с Таней опять было хотели отломить веточку шиповника, но Шуршеня сумел отвести их руки, и они просто понюхали нераскрывшиеся цветки и полюбовались ими. Катя сорвала несколько листов подорожника, сложила из них чашу, воткнула на могилку мышонка. В неё девочки положили кусочек сыру, конфетки и печенье. Погрустили немножко. Затем расстелили большое покрывало. Понаставили на него всяких чашек и блюдечек с бутербродами, салатами, орешками, конфетами, бутылочки с напитками. Вынули из пакетов красивые вилочки, стаканчики, вазочку для сладостей. Хорошо позавтракали. Убрали всю эту утварь и стали доставать игрушки: куколок, детскую посуду, мебель и разноцветные лоскутки материи. Сначала они долго делили и выпрашивали друг у друга лоскутки, шкафчики, стульчики. Потом распределяли, у кого сынок – плюшевый мишутка, у кого – полосатый кот с провалившимся глазом; у какой Барби муж – серый зайка, а у какой – поросёнок без хвоста. У красавицы, конечно, зайка, потому что он новый, а старенькой Барби, у которой нога отваливается, и бесхвостый поросёнок подойдёт. Зато он очень милый. Катя обняла и поцеловала его, потом его обняла и поцеловала старенькая Барби, и у неё отвалилась нога.
Наконец всё было распределено. Осталось построить домики, нарядиться, сделать причёски, приладить ногу и ходить друг к другу в гости.
– Чур, мой домик под горкой! – первая сказала Таня.
– И мой!
– И мой! – быстро повторили девочки.
И они прямо на покрывале потащили всё своё богатство под горку.
Леший мгновенно забился в уголок и притворился веточкой, но было так интересно, что он не стал прикрывать глазки и забыл превратиться в невидимку.
Так как мебели для трёх квартир не хватало, девочки принесли щепочек, камешков, стали строить креслица, диванчики, столики, набрасывать на них покрывальца и скатерти, расстилать коврики в комнатах. Наконец они стали печь пирожки из глины, готовить салаты из травы, понарошку угощать ими друг дружку и своих кукол.
Шуршеня первый раз в жизни видел, как играют девочки.
ПОДАРОК ДЕДУШКИ КЕДРАШИ
Люди и лешие очень редко встречаются. А если и произойдёт такая встреча, то человек убегает со всех ног. Не понимает, что леший обычно хочет подружиться, помочь. Или ему самому нужна помощь. Вот и получается, что лешие на нашей планете как инопланетяне, которых пока что люди не научились понимать.
Шуршеня уже полвека носит на спинке маленький рюкзачок. Среди веточек его не приметишь. Это подарок дедушки Кедраши, который до самой смерти одиноко жил по соседству с их семейством. Для Шуршени он был как самый родной дедушка.
В рюкзачке – берёзовый туесок размером с напёрсток. А в нём – три волшебные бусинки-горошинки. Их нужно отдать доброму человеку. Сначала загадать своё желание, а потом отдать. Если бусинки в руках человека послужат добру, то и мечта лешего сбудется.
Дедушка Кедраша за всю жизнь не смог познакомиться ни с одним человеком, чтобы подарить ему бусинки. Все люди от него убегали. "Почему?" – не понимает Шуршеня. Кедраша больше других леших напоминал человека и был очень симпатичным. Его зелёные глазки, похожие на две большие виноградины, глядели всегда с добрым любопытством. Кедровая шишка-нос шевелилась, сморкалась и чихала всеми пятьюдесятью двумя ноздрями. Под ней красовались зелёные усы – две густые кисти кедровых иголок. Весёлый рот почти никогда не закрывался: Кедраша постоянно шутил и смеялся. Шуршеня, правда, запомнил дедушку беззубым. Но, наверно, и он в молодости мог похвастаться многочисленными зубами. А ещё у Кедраши хранилась настоящая человеческая шапка. Он нашёл её лет шестьсот назад. Берёг: надевал редко, просушивал в погожий денёк, пересыпал сухими опилками. Как увидит людей, наденет шапку, чтобы совсем уж на человека стать похожим, выбежит к ним навстречу, улыбнётся, чихнёт: вот он, мол, я, Кедраша, – а они всё равно от него врассыпную, только пятки сверкают. Так и не отдал никому волшебные бусинки. А как мечтал! Он хотел научиться летать. Ведь дедушка Кедраша был хвойником, а они не летают. Вот и подарил их Шуршене на двухсотлетие.
Дедушка Кедраша знал заклинания на древнем языке. Он мог остановить или поднять ветер, вызвать тучу и попросить у неё дождя. Все лесные звери его слушались. Шуршеня любил древние слова и очень хотел выучиться дедушкиным премудростям. Но у леших свой порядок: березовички-обережки не должны быть заклинателями.
Шуршеня теперь смотрел, как играют девочки, и решал, отдать им бусинки или нет. Надо было убедиться, что девочки действительно добрые, хорошие люди. Ведь волшебная сила в руках злодея может много горя принести.
– Ой, девочки, он на нас глядит! – первой заметила Юля.
– Кто? – удивились подружки.
– Вон кто! – Юля выразительно посмотрела на Шуршеню.
Леший смутился, но не стал обманывать девочек.
– Ты кто? – шёпотом спросила Катя.
– Шуршеня, – "прошуршал" в ответ березовичок.
– А что ты тут делаешь? – ещё тише спросила Катя.
– Живу, – едва слышно ответил Шуршеня.
– Живёшь? Здесь?
– Да, – ответил леший-обережек и рассказал подружкам, что с ним случилось, потому что ему давно хотелось поделиться хоть с кем-нибудь своими печалями.
Девочки наперебой стали приглашать Шуршеню жить к себе. Но он отказался: лешие – не домовые, не должны жить в человеческом жилище.
Девочки стали приходить к нему каждый день.
Катя, Юля и Таня решили, что леший станет их секретом, и они никому не разболтают о нём. Странно, но подружки сдержали своё обещание. Может, сам леший помог им держать язык за зубами? А, может, зря мы думаем плохо о девочках, а они-то как раз умеют хранить тайны?
В конце июля Таня уехала в детский лагерь, а Юлю забрала на дачу её бабушка. Только Катя навещала Шуршеню.
В ГОСТЯХ У КАТИ
В городе начались дожди. Леший их не боялся. Но он чувствовал, что приближается грозный тайфун, который может принести много бед всему живому. Шуршеня стал летать по лесу, перекатываться по полям, забираться в расщелины: всех предупреждал, чтобы готовились к урагану и ливням. Помогал птицам и зверькам укреплять гнёзда и норки, переселяться с низин на возвышенные места. Ставил подпорки под тоненькие юные деревца, подвязывал цветы и кустарники. Только о себе не думал, хотя ураганы и наводнения были для него очень опасны. Где спрятаться, он пока не решил.
Наконец, в природе наступила полная тишина. В парке стояло безмолвие. Ни лист не шелохнется. Ни мышка не зашуршит. Ни птица не защебечет.
Шуршеня сидел под горочкой и вслушивался в эту тревожную тишину. Он слышал звуки на сто метров в округе и различал голоса города, леса, поля и реки. Никто не звал на помощь.
Сам леший не волновался. Папа научил его сохранять спокойствие, тогда в трудные минуты верные решения приходят сами.
Вдруг прибежала Катя.
– Шуршеня! Ну, наконец-то! Где ты был? Я уже пять раз прибегала, – взволнованно затараторила она. – Ты знаешь, что сейчас ураган начнётся? По радио уже два дня штормовое предупреждение передают! Пойдём к нам – поживёшь, пока ураган не кончится.
Березовичок отрицательно покачал головой.
– Пойдём, Шуршеня! – решительно заявила Катя. – А то и я с тобой тут останусь! – пригрозила она.
Девочка взяла его за веточку-лапку и потянула за собой.
– Мы вон там, на девятом этаже живём, – показала она рукой на ближайший дом. – Видишь, где много цветов на окошке. Ты среди них не соскучишься. У нас и перчик растёт, и ананасовое деревце, и лимонное – мы его из зёрнышка вырастили. И много разных цветов в горшочках.
Окна Катиной квартиры с улицы были похожи на маленький цветущий сад. Шуршеня подумал, что он ещё ни разу в жизни не знакомился с комнатными растениями.
Катину квартиру переполнял аромат цветов розы.
Роза стояла на маленьком столике в стороне от окна. На ней распустились пять пышных тёмно-красных цветов и несколько бутонов только готовились раскрыться. "Она настоящая королева", – подумал о розе Шуршеня.
Домашние растения тоже были встревожены приближающимся тайфуном, но лишь слегка, ведь им не грозила настоящая опасность.
– Побудь здесь, на окошке. Хорошо? – сказала Катя. – Я скоро вернусь. Только найду двух знакомых собак, спрячу их в подъезде – и вернусь.
Она поставила березовичка на окошко между двумя геранями и убежала. Гераньки сразу потянулись к нему листочками, но Шуршеня так утомился за последние дни, что не заметил, как прислонился к одной из них и уснул. Он не слышал, как в комнату вошла Катина мама. Она подошла к окну, взяла в руки Шуршеню и залюбовалась им:
– Какая прелесть! Декоративная берёзка. Я таких ещё не видела. Надо в воду поставить, пока не засохла, а потом в красивый горшочек посадим.
"Вот ещё! – возмутился про себя леший. – Сама садись в красивый горшочек".
Мама взяла сначала большую вазу. "Нет, сюда не войдёт, – подумала она. – И обстригать жалко". Она принесла ведро с водой, водрузила его на столик возле окна. Повертела в руках Шуршеню и, решив, что многочисленные веточки на его голове могут стать корнями, поставила его в ведро вниз головой. Полюбовалась растопыренными ножками и, не вынимая Шуршеню из воды, повернула его к окну одним боком, другим. Недовольно покачала головой. "Надо обстричь", – всё-таки решила она и пошла искать секатор.
Шуршеня весь сморщился от противной воды из-под крана, вылез из ведра, стал отряхиваться и чихать.
Мама вошла – он быстро улёгся на столик и притих. В её руках ничего не было.
– Ой! – вслух сказала мама. – Я ведь берёзку в воду ставила.
Она опять воткнула Шуршеню в ведро вниз головой и, отвернувшись, стала открывать все шкафчики подряд в поисках секатора. Шуршеня, не ожидая, пока отыщутся эти ужасные ножницы, потихоньку выбрался из ведра и залез под кресло. Там сидел трусливый кот Федот. Как только Катя вошла в квартиру с лешим, он забрался под кресло и сверкающими глазами следил за всем происходящим. Поэтому, когда Шуршеня залез туда же, кот распушил хвост, выпучил глаза и, хоть было очень тесно, замахнулся на непрошеного гостя лапой. Леший в ответ хлестнул Федота ветками по носу. Кот выскочил из-под кресла, запрыгнул на столик и зашипел. Мама оглянулась и замерла, прижимая секатор к груди: деревца в ведре не было, его не было нигде в комнате. Вместо него рядом с ведром сидел взъерошенный Федот.
– Федотушка, это ты? – с изумлением уставилась на него мама.
– Я-а-у! – ответил Федот и взлетел на телевизор, едва не перевернув ведро.
"Очень безопасная квартирка", – усмехнулся Шуршеня.
Мама присела на диван, потом прилегла и закрыла глаза, так как у неё от всех этих событий закружилась голова.
Березовичок выбрался из-под кресла, коснулся веточкой маминой головы – и она уснула. Проснётся и решит, что ничего не было – просто приснился сон. Леший поднял ведро, отнёс его в ванную и вылил. Потом осторожно забрал ножницы из маминых рук, положил их в шкафчик и присел на полу.
– Расхозяйничался тут! – сердито прошипел кот.
Он решил показать Шуршене, кто здесь хозяин. Взъерошился, пригнулся, резко оттолкнулся задними лапами и бросился прямо на лешего… И вдруг завис над ним! Повисев две-три секунды, кот поплыл по воздуху. Внезапно развернулся вертикально, вверх хвостом. На несколько мгновений стал невидимым. Опять возник, взмыл под потолок – и шмякнулся на пол.
Федота было не узнать! Шерсть встала дыбом – он больше походил на дикобраза, чем на кота. Не помня себя, сиганул на телевизор, перемахнул на шкаф и ошалело вытаращился на лешего. Что пережил кот, словами не передать.
– Не сердись, – дружелюбно взглянул на него Шуршеня, взлетев и усаживаясь рядом с ним. – Я к вам ненадолго. Ураган закончится – и я улечу.
– Это утеш-шает, – нервно мотая хвостом, ответил Федот.
Поспав три минуты, мама открыла глаза. Шуршеня прикрылся одной из веточек и стал невидимым для человеческого глаза. Он не хотел больше пугать маму. Но кот видел его – правда, неясно, как отражение в тёмном окне. Мама села на диване и сказала коту:
– Ой, Федотик, какое мне чудное декоративное деревце приснилось. Берёзка. Вот бы такое вырастить дома.
– Дер-ревце? Декор-ративное? Бер-рёзку? – косясь на застекольного лешего, ехидно "переспросил" кот.
Мама услышала лишь недовольное рычанье.
– Федотушка, ты что такой сердитый? Прыгай ко мне, – протянула она к коту руки. – Прыгай, я тебе молочка налью.
Федот, продолжая ворчать, лениво поднялся и мягко спрыгнул в мамины руки.
КАТИНЫ МЕЧТЫ
Два дня бушевала непогода над городом и окрестностями. Когда ветер стал стихать, Шуршеня попросил Катю выпустить его: он хотел проверить, всё ли ладно в его хозяйстве, проведать жучков-паучков да малых пташек, посмотреть, все ли деревья выстояли. Может, кто-то ждёт помощи.
Катя с обережком уже договорились, что он вместе со всей её семьёй: мамой, папой и котом Федотом – поедет в августе в гости к их бабушке Анюте и дедушке Семёну в деревню Синеочье, что была совсем недалеко от города.
Перед тем, как вылететь в окно, Шуршеня сел на подоконник, достал из рюкзачка заветный туесочек. Он уже убедился, что Катя добрая девочка и ей можно подарить волшебные бусинки.
– Каждая бусинка исполняет одно желание, – сказал Шуршеня. – Значит, три твоих желания исполнятся.
– Я хочу построить сказочный город, в котором поселятся волшебные герои русских сказок и мультфильмов. И этот город прославится на весь мир. И я прославлюсь, потому что стану знаменитой основательницей города. И ещё в городе поселится Каюлта. Она будет всех смешить.
Портрет Каюлты стоял на полке с книжками. Это была жизнерадостная особа.
– А ещё я хочу разбогатеть, чтобы путешествовать и побывать во всех дальних странах… И ещё – победить в конкурсе мисс мира и стать самой знаменитой красавицей.
Катя высыпала бусинки на свою ладошку. Такие обыкновенные, зеленоватые, очень похожие на горошины. Неужели действительно волшебные?
Шуршеня не знал, какие мечты у людей считаются добрыми. Но подумал, что эти желания девочки не причинят никому никакого вреда. Значит, они добрые. Жаль только, не скоро исполнятся. А ему очень хотелось, чтобы желания человека исполнились быстро-пребыстро, тогда и его мечта о возвращении мамы и папы осуществится скоро. Но делать нечего. Леший не должен торопить человека или подсказывать ему. Он просто загадал: "Пусть мама и папа вернутся", – и отдал бусинки.
Шуршеня научил Катю произносить магическое заклинание и крутить бусинку на самой обычной тарелочке.
– Но учти, – предупредил он, – когда произнесёшь заклинание, а бусинка начнёт крутиться, ты должна сразу ясно сказать, какая у тебя мечта. Если не успеешь всё произнести, пока вертится бусинка, то будет поздно: она станет обыкновенной старой горошиной, волшебная сила её улетучится.
Шуршеня был так рад, что подарил бусинки человеку!
Он полетел в парк.
Над парком поднималось тёплое солнце. День отряхивал влагу, прогревался, ликовал, вступая на смену ночи.
Цветы на клумбе подняли головки. Вьюнок просунул счастливую мордашку сквозь дырочку забора. В замечательной луже под самым большим деревом плавали разноцветные лепестки и отражались небо и деревья. От этого она казалась такой глубокой, что дух захватывало. Вот плюхнулась в неё капля с дерева… Лужа "ойкнула" и расплылась морщинистой улыбкой.
У Шуршени всё пело внутри. Скользя по сырой траве и шлёпая по лужицам, он поскакал к памятнику Кедраши и запрыгнул на камень возле него.
Дедушка улыбнулся ему. Такого не может быть! Шуршеня знал! Ведь дедушка Кедраша здесь, в парке, не настоящий, а обыкновенная деревянная скульптура. (Откуда городской скульптор мог знать Кедрашу? Ведь создал таким похожим).
Кедраша прожил 2016 лет. Шуршеня запомнил его стареньким. Березовичок так сильно любил дедушку, что хотел отдать ему часть своей будущей жизни. Но старичок не взял нисколечко: он тоже очень любил малыша-березовичка.
Конечно, Шуршене показалось, что дедушка Кедраша улыбнулся, но так хорошо стало на душе. Леший взлетел и уселся у дедушки на голове. Взглянул отсюда вдаль. Даль ещё не позолотилась, а оставалась туманной, жемчужной. Лишь один лучик скользнул внутри неё, будто кто-то светлый прошёл там, в тумане.
Потом малыш спрыгнул с дедушкиной головы, перекувыркнулся несколько раз и, взлетев, отправился проверять гнёзда и норки.
РАДОСТНАЯ ВСТРЕЧА В СИНЕОЧЬЕ
Федот любил погостить у бабушки Анюты, но трястись два часа в машине ему совсем не нравилось. А тут ещё этот леший навязался.
"Что за радость с нечистой силой путешествовать?" – сердито думал он.
Шуршеня прикрылся веточкой-невидимкой и тихонько сидел рядом с Катей на заднем сиденье. Он давно мечтал прокатиться в автомобиле и теперь радостно глядел в окно на умытый дождями, легко задышавший лес вдоль дороги. Федот же не находил себе места: то к маме на колени запрыгнул, то по стеклу стал когтями царапать, то папу за ухо укусил. Потом поднял голову и стал нудно подвывать. Папа остановил машину и строго посмотрел на него:
– Всё. Выходи отсюда и иди пешком, раз не нравится ездить.
Федот вжался в сиденье, прижал уши и жалобно поглядел на папу, будто всем своим видом хотел сказать: "Я хороший. Я старый и больной, мне нельзя пешком". Насчёт старости и болезней он явно преувеличивал.
– Смотри мне! – пригрозил папа.
Катя взяла кота на руки и стала гладить его.
"Вот, – заурчал кот, глядя на одному ему видимого Шуршеню, – меня Катя любит, а не тебя, веник берёзовый". – "Не знал, что домашние коты такие грубияны, – мысленно ответил ему леший. – Будешь грубить – попарю в баньке. Узнаешь, какой я берёзовый веник".
Кот фыркнул, но решил не связываться с лешим.
