Киллер Наденька

Он достал сигареты и дал Наденьке огня.

– А ты молодец.

Наденька ничего не ответила, но эта похвала ее обрадовала, она даже почувствовала какое-то удовлетворение. Итак, он велел тем двум кретинам убить её после выполнения задания. Но сейчас он был первым, кто оценил ее саму, ей характер, находчивость, умение владеть собой, короче говоря, ее личность. Всех остальных, с кем до сих пор сводила её судьба, интересовали диплом, баллы, деньги, связи. Взять хотя бы школу, она там делала плакаты и таблицы, у неё была своя методика, и она учила намного лучше, чем эти старые мымры. Но директор видел только, что она плохо пишет отчеты и заполняет журнал разными чернилами. Ваватыч был первым, кто понял ее и дал ей возможность показать на деле, что она отличается от других.

– Зачем вы приехали, проверить?

– Не знаю, что-то почувствовал…

И Наденька подумала: не исключено, что он говорит честно. Машина мчалась по темной трассе.

– Ты вот что, – сказал Ваватыч, – теперь не бойся. Я беру тебя на работу и оформлю, как положено.

Наденька сама удивилась своему спокойствию.

– Интересно, кем?

– Референтом-переводчиком, ко мне действительно приходят иностранные партнеры, и письма иногда нужно и переводить, ну и печатать, отвечать по телефону…

Они въехали в город.

– А это не страшно, что я жива? Ведь будут искать убийцу? – Ты только сейчас об этом подумала? – спросил он насмешливо. Что ж, он прав. Но что было делать?

– Искать, – на лице Ваватыча был примерно то же выражение, что и на лице директора школы, когда Наденька гордо показала ему свои разработки, – искать, разумеется, будут, но, как та сама понимаешь, не найдут.

– Это так сложно?

Наденька видела, что Ваватыч готов разговориться, во всяком случае, он меньше себя контролирует.

– Чтобы распутать такое дело, как и многие другие, большого ума не надо, но нужно быть полным идиотом, чтоб в это влезть. Налево глянь.

Наденька посмотрела. Она помним это место. Здесь проходила троллейбусная линия. Почти возле самой проезжей части высились особняки из красного кирпича по одному проекту. Большинство было не закончено, но стройка шла вовсю. Когда троллейбус проезжал мимо этого перекрестка, пассажиры отпускали кто злые, кто завистливые замечания.

– Это в основном МВД, – сказал Ваватыч. – Крупняк, он все понимает, а, если кого из мелочи обуяет честность… к, – Его уберут…

– Разумеется, но дело даже не в этом. Зачем им Таиров, кто его породил, тот его и убрал, им – то что? А идиот, который думает, что, распутав такое дело, получит повышение, погибнет на первом же задании. Выпить хочешь?

– Да, газированной воды. Ваватыч остановился возле светящегося киоска, вышел и вернулся с открытой бутылкой.

Наденька жадно пила из горлышка.

– Может, пойдем куда-нибудь посидим? Да ты теперь не бойся.

– Я не боюсь. Наденька посмотрела на часы.

Мамин подарок. Мама признавала только механические, которые тикают. Боже мой, начало второго, мама сходит с ума…

– Мне нужно домой, мама волнуется.

Ваватыч был удивлен ее растерянностью, очевидно, она только сейчас вспомнила о маме.

– Поехали, давай показывай. Машина неслась по пустому городу.

Ваватыч покосился на Наденьку, как она переживает из-за мамы. Собственно, что тут удивительного? Таиров для нее пустое место, те двое – тем более, мама, что и говорить… а он сам?! И, как ни странно, Ваватычу это не было безразлично. Он приехал потому, что что-то властно заставило его эта сделать. Он привык доверять своей интуиции и считал, что внутренний голос ему помогает. Что ж, на этот раз так оно и было.

– Ты теперь не бойся, – повторил он. Надо бы сказать позначительнее, ж он не мог найти других слов. – Если будешь со мной дружить, будешь слушаться, то все нормально будет.

– Дружить?

– Ты не думай, я ничего такого не имею в виду.

Наденька посмотрела на Ваватыча. Лицо простого, но понимающего мужика. Совсем не пустоглазый. Особенна сейчас. А если бы и имел в виду, всё равно он лучше тех двух кретинов, что лежат в обнимку в яме, приготовленной для Наденьки.

– Куда сворачивать? Наденька показала.

– С вами дружить опасно.

Боже, как глупо звучит, да и разве у, нее есть другой выход? Сейчас он скажет что-нибудь в этом роде.

– Во всякой работе сначала проходят испытания. И ты прошла. Хотя, конечно, нужно было быть полной дурой, чтобы согласиться.

– И вы сразу определили, что я дура?

– И не ошибся. Но ты молодец, поняла?

Наденька кивнула.

– Теперь куда?

– За этот угол и прямо.

Наденька была польщена. Да, он велел убить ее, но что-то почувствовал и приехал. Он оценил ее. Никого вокруг не интересовало, что она умеет.

В нем, безусловно, есть что-то человеческое, во всяком случае, она не ощущала к нему неприязни, даже скорее симпатию.

– Где пистолет?

– Вот.

Пистолет лежал возле Наденьки на сиденье. Ваватыч, очевидно, забыл о нем, и Наденька про себя отметила его промах.

От волнения у нее колотилось в груди. Что успела передумать мама? Ведь она даже не знает, где ее искать. Скоре бы уже приехать, этой улице не будет конца, ну вот, наконец, и ее дом. Из длинного ряда подъездов выделялся один с высоким крыльцом. Зачем понадобилось так строить, не знал никто. Возле подъезда маячила человеческая фигура, она то появлялась, то расплывалась в неверном свете. Напряжённо вглядываясь в темноту, Наденька заметила ее издали.