Рита, или Топор за сценой
– Друг мой, – обратился Юрлович к Стасу. – Прошу Вас помочь нашей будущей Приме купить самое лучшее пианино, которое найдете. Я все оплачу, включая доставку и банкет по поводу этого столь необходимого инструмента для нашей Звезды. Выпишите чек и на такси ко мне за деньгами. И, как я раньше не догадался… – искренне сокрушался Мирослав Карлович.
Игорь, не имевший, в отличии от Стаса, музыкального образования, в сторонке нервно пощипывал усы, которые отрастил в дань моде, а больше для солидности. В глубине себя он считал, что несколько смазлив, да и манерами не похож на режиссера-постановщика, а больше на парня из массовки, коих тысячи. По его убеждению, внешне он не соответствует представлениям начальства, которого в Минкульте целые этажи и каждый имеет свой кусочек власти, от маленького до огромного ломтя. Хотя в денежном выражении, – это были жалкие крохи на всех. В госфинансировании искусства в 90-е был полный провал и все перешло к дельцам от шоу бизнеса, или спонсорам. Такова была реальность, ее надо было признавать и как-то уживаться с ней.
– Я – типичный «сапожник без сапог», – как-то, в порыве откровения признался Игорь Рите. – После стольких лет учебы остался не у дел. Иногда хочется все бросить и заняться чем-то другим, но ничего не умею, кроме лицедейства. Я ведь и вырос в театре, за кулисами с младенчества. Даже нет у меня хоть какой-то машиненки, чтобы подрабатывать извозом, как делают некоторые.
Друзья не стали медлить и тотчас отправились в комиссионный по соседству с домом Юрловича. В нем действительно стояло пианино марки «Bechstein» в прекрасном состоянии и, будто, дожидалось их. Однако, не удалось договориться с перевозкой и грузчиками, они всячески «крутили пуговицу», назначив доставку через неделю. Игорь со Стасом попытались узнать почему так долго ждать, ведь до дома всего ничего… Тогда им озвучили нереально высокую цену «за срочность». Отойдя в сторону и посовещавшись, ребята решили, что сами дотащат инструмент на 4 этаж. Осталось только нанять фургон с водителем. Игорь отправил Стаса найти средство доставки, а сам незаметно подошел к одному из грузчиков и договорился, что тот, втихаря от остальных, ненадолго «сдаст в аренду» ремни, на которых таскают тяжести.
Тут подоспел Стас с фургоном и за умеренную плату сделка состоялась. Уже через час немецкий красавец «Bechstein» занял достойное место среди антикварной мебели хозяина, который, казалось, был рад приобретению не меньше самой будущей Примы.
Стас мигом слетал в свое общежитие за камертоном и собственноручно настроил инструмент после перевозки. Глядя, как радуется Юрлович, он с бесхитростной простотой ляпнул:
– Повезло вам с дедом, ребята! Он чей будет?
Возникла напряженная тишина. Рита опустила глаза и сказала Стасу:
– Это наш друг, заслуженный деятель искусств Мирослав Карлович и он нам совсем не дед!
Юрлович буквально на глазах молодежи померк, съежился и внешне одномоментно прибавил к своим немалым годам еще пяток лет; его лицо, только, что сиявшее от радости, вдруг сразу осунулось, пожелтело и он стал похож на покойника, восставшего из гроба. У Риты больно прокололо сердце от жалости, она уже привыкла к его восторженным эпитетам в свой адрес и к экстравагантным поступкам Мирослава Карловича. Подошел Игорь и тихо сказал ей на ухо: – Приласкай старика, тебе удастся поправить ему настроение.
Рита сообразила каким образом это сделать; она торжественным голосом объявила, что будет сегодня петь только для своего друга и покровителя искусств Мирослава Карловича.
Юрловича усадили на почетное место, Игорь откупорил бутылку с шампанским, а Стас заиграл на новоприобретенном пианино известный на все времена шлягер «Голубка». Старик постепенно вновь начал улыбаться и с восторгом аплодировал будущей Приме и Звезде.
Вечер закончился благополучно и, проводив Иваницкого до дверей, а Мирослава Карловича до его постели, Игорь подошел к Рите и, поцеловав в шею, прошептал:
– Ну и денек! Однако, наш неотесанный бульбаш чуть все не испортил. И впрямь: «Простота – хуже воровства». А старик, по-моему, влюблен…
– Да, и в кого же? – с удивлением спросила Рита.
– Ясно в кого. В тебя.
– И придет же такое в голову! Ему ж лет девяносто.
– Восемьдесят семь. Я его паспорт видел. Родился еще в Российской империи. А, вообще-то, неплохо было и в самом деле иметь такого деда; богатого и щедрого. Ну, а у нас с тобой свои дела. Давай быстренько допьем шампанское и предадимся любовным утехам. Что-то мне приспичило после окружения тебя поклонниками. Я, оказывается, ревнивый!
Глава 6 Немного о Звездах
С тех пор Стас Иваницкий стал приходить к ним довольно часто, в основном, чтобы помочь Маргарите освоить игру по нотам на фортепьяно. В этом у нее была слабая подготовка; в детстве инструмента своего не было и все обучение ограничивалось занятиями с Тамарой Ивановной еще в школе, а потом с преподавателем в училище. Зато Рита обладала абсолютным слухом, а с покупкой пианино, она весьма быстро продвигалась вперед и скоро очень недурно играла по нотам.
Стас сидел рядом и терпеливо поправлял, когда она делала ошибки, а они, конечно, случались. Однажды Рита поинтересовалась у Иваницкого: – Каким образом он сам научился играть на фортепьяно? Парень слегка покраснел:
– О, это был непростой и долгий путь. Я родился в семье военного и по службе отца мы часто переезжали, поэтому пианино, как инструмент, для меня не рассматривался. Отец в детстве и юности, еще в деревне, играл на гармошке, потом на баяне. Вот и я начал с баяна, потом мне подарили аккордеон, а с него легко перейти на клавишные, на пианино в том числе. Отцу очень хотелось, чтобы я играл. Когда мы переехали в один из гарнизонов, там в клубе стояло старое пианино, расстроенное, но настройщик привел его в нормальное состояние. Делать-то в закрытых частях нечего, кругом лес. Вот и начал потихоньку по самоучителю вникать. Это оказалось нетрудно, но с первого раза в музыкальное училище с треском провалился. Пришлось год заниматься с преподавателем, спасибо родителям, и со второй попытки приняли. – Стас опустил глаза, а Рита поинтересовалась:
– И кем ты себя видишь в будущем?
– Не знаю. Но музыку я очень полюбил и не жалею, что не стал, как отец и дед военным.
– Все мы какие-то неопределившиеся… – вздохнула Рита, глядя на Стаса.
– Ну, у тебя-то все получится.
– Почему ты так уверен?
– Ты талантлива. У тебя редкий по звучанию голос. Диапазон, как у Каллас! Я много записей ее слышал.
– Ой, Стас, ты даешь! Сравнил меня с великой Каллас!
– Я не большой знаток, но если тебе усиленно заниматься, то ты вполне сможешь с ней сравняться. А при твоей красоте… Прав Мирослав Карлович, ты станешь Ппримой, станешь Зззвездой! – Несмотря на легкое заикание, Стас говорил это с такой уверенностью и воодушевлением, что и не заметил, как на пороге комнаты появился Игорь с пакетом, наполненным нехитрым набором продуктов.
– Вот, по дороге заскочил в продуктовый, а вы тут без меня о Звездах!
Рита, смутившись, опустила глаза:
– Стас о Каллас вспомнил. Вот о каких Звездах речь шла. Давай с нами обедать, Станислав.
Иваницкий поблагодарил и сославшись на срочную занятость, попрощался и ушел.
– Странный он… никогда обедать с нами не остается. – пожала плечами Рита.
– Не хочет ввергать молодую семью в расходы. – попытался пошутить Игорь.
– А мы – семья?
– Да, вроде того… – не сразу ответил Нирозов – Я не приверженец официоза, если ты о том.
Рита сделала вид, что не расслышала. Она включила радио, разложила на столе приборы:
– Игорь пригласи к обеду Мирослава Карловича. Я суп сварила.
Игорь постучал в дверь Юрловича, однако старик, поблагодарив, отказался, – ему слегка нездоровилось. Рита поспешила к Мирославу Карловичу:
– Давайте я вызову врача.
– Не надо, дорогая. Обычные стариковские недомогания: подагра моя разыгралась, а от этого не умирают. Нечего врачей зря беспокоить. Я уже принял лекарство.
– А давайте, я вам супчик в вашу комнату принесу.
– Спасибо, моя Прелесть! Если не затруднит, немного плескани в мою пиалку.
– Вам с зеленью?
– Совсем немного, Звезда моя! – отвечал растроганный старик.
Во время обеда Игорь спросил у Риты:
– Как ваши занятия со Стасом?
– Он мне очень помогает. Без него я бы лишилась стипендии из-за неуспеваемости. Деньги не ахти какие, но все же нелишние.
– Однако, я застал ваше занятие на самом интересном моменте…
Маргарита серьезно посмотрела на Игоря:
– Ты, о чем?
– Слышал, как наш скромняга Стас восхищался не только твоим талантом, но и красотой.
– Ревнуешь?
– К Стасу нет. Он такой же, как и мы с тобой – без кола и двора. Тоже койка в общаге. Мы – то еще хорошо живем, благодаря моей бабушке.
– При чем тут твоя бабушка?
– Так она и дала мне адрес Юрловича и по тому, как он меня принял, я догадался, что она когда-то для него многое значила. Возможно, была одной из его Муз… Он, как-то под коньячок разоткровенничался, что, хоть, и не женился, но подруг и любовниц у него было предостаточно. Я сначала напрягся от его радушия, все ждал подвоха от него.
– Ты, о чем?
– Видишь ли… старикан из Богемы начала века, а тогда нравы были те еще. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось, даже в советское время Богема была и продолжала жить в своем традиционном духе. Просто все было шито-крыто. Во времена молодости Юрловича кокаин в аптеке, как лекарство продавали, а про нравы и не говорю. Наверняка, наш Мирослав тоже греховодничал с актрисами и женами руководителей от искусства. Одно хорошо – не голубой. Это точно. Уж, очень он моим пассиям, что были до тебя радовался: шампанское, свечи… Я, уж, напрягся, все ждал от него тройничка и, вообще, давно подозреваю его в вуайеризме.
Рита была ошарашена такими признаниями от человека, которому доверилась, хоть, о многом имела смутное представление:
– О чем ты говоришь! Как ты можешь такое говорить о Мирославе Карловиче! Он и приютил нас, и пианино купил. Голубой, тройничок, вуйериз какой-то…
– И откуда ты приехала такая? В жизни бы не поверил, что можно сохранить девственность, участвуя в конкурсах красоты, если б сам с тобой не убедился. Сними розовые очки, Рита! Почитай про Серебряный век и еще, кое о чем.
Игорь встал и, слегка пошатываясь, пошел к книжному шкафу. Достал с полки какую-то книгу и небрежно бросив ее на стол перед Ритой, сказал:
– На, просветись. Восемнадцать уже исполнилось. Пора!
Рита почувствовала, как от него потянуло алкоголем. Она взяла в руки книгу, раскрыла ее и увидев пошлые картинки, с брезгливостью захлопнула, будто дотронулась до чего-то грязного и заразного:
– Ты пьян, от тебя пахнет спиртным. Когда ты успел?
– Когда ты супчик относила нашему богемному греховоднику. Ну, выпил грамм сто… – Нирозов подошел к резному буфету из красного дерева и достал початую бутылку коньяка, из которой они иногда отливали понемногу с Юрловичем. Налил в рюмку и опрокинул в себя еще порцию армянского пятизвездочного. Затем, глядя на девушку хмельными глазами, предложил: – Давай и тебе налью. А потом вместе картинки посмотрим и я расскажу тебе про вуайеризм, голубых и про тройничок. Ты, наверняка, про электрический подумала, который в розетку вставляют? Дурочка, ты Ритка!
Игоря окончательно развезло. Он плюхнулся к Рите на диван и, навалившись на нее, мгновенно уснул. Она осторожно высвободилась из-под его тела, вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Затем заглянула к Мирославу Карловичу, забрать у него, использованную после приема пищи посуду. Старик спал, отвернувшись к стене. Рита осторожно поставила тарелки на поднос и тихо прикрыв дверь, пошла на кухню помыть их.
Глава 7 Прозрение
На следующий день было воскресенье с его приятной привилегией подольше поспать, но Рита проснулась как обычно, в семь утра. Рядом спал Игорь. После вчерашнего разговора с ним у нее и в самом деле с глаз упали «розовые очки». Цинизм парня, которому всего двадцать четыре года, поразил девушку: – Конечно, он был пьян, но «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», – Ритино сердце сжалось от боли. – Все бегает-бегает, где бы денег заработать… Мечется и все без толку. Вот, вчера, когда Стас занимался со мной, принес продукты, наверное, где-то удалось получить хоть какие-то гроши. Кино почти не снимают, в театрах залы пустые, актеры без денег, за картошку работают… Особенно, кто не выезжает на гастроли за границу. Кругом какая-то безнадега; на улицах грязь, сутолока, в магазинах пусто, а в коммерческих все так дорого. Хорошо, хоть есть шуба из нутрии, что презентовали на конкурсе красоты, а то и выйти было бы зимой не в чем.
Проснулся Игорь. Резко сел на кровати, удивленно посмотрел на Риту и вокруг себя, будто впервые оказался здесь. Голый, смешной, взъерошенный, похожий на мальчишку. Спиной откинулся на подушку и застонал:
– Черт, как голова болит. Дай какую-нибудь таблетку, Ритон. – он иногда так ее называл.
Рита легко, словно по воздуху, вспорхнула с постели. В короткой ночнушке на тоненьких бретельках, насквозь просвечиваемой лучами утреннего солнца, босая, ступая на мысочки, едва касаясь старинного паркета, оказалась у шкафчика, где хранились лекарства. Нашла там что-то от головной боли и принесла Игорю вместе со стаканом воды. Он кинул таблетку в рот и запил водой. Закрыл веки, будто, опустил жалюзи и спрятался внутрь себя, не желая никого и ничего видеть: ни утреннего солнца, ни красоты девушки рядом.
Когда, наконец, он открыл глаза; Рита у старинного зеркала расчесывала свои густые, длинные волосы, доходившие ей до пояса. Она туго заплела косу, сняла со спинки стула халат, надела и начала застегивать на нем пуговицы.
– Сходи, посмотри, как там старик. Ему, вроде, вчера нездоровилось. – вновь, закрыв глаза, сказал Игорь.
– Мирослав Карлович в больнице. – сообщила Рита.
– Как, так? Когда отвезли? – Игорь открыл глаза и тревожно посмотрел на Риту.
– Вчера поздно ночью. Ты спал. Я решила посмотреть, как он и увидела, что совсем плох. Вот и вызвала скорую.
– Он говорил – подагра. От нее не умирают.
– Давление упало. Хорошо, скорая быстро приехала и забрала его. Я сегодня рано утром звонила в справочную, ты еще спал.
– Я, кажется, вообще, все проспал! – Игорь вскочил с кровати и стал натягивать джинсы. – Хотел основательно потрахаться с тобой в воскресенье и с настроением все упало ниже некуда… Поехали срочно в больницу, пока не поздно.
– Что не поздно? Мирослав Карлович в реанимации. Нас к нему не пустят.
Игорь, схватившись за голову, опустился на кожаный диван.
– Что, так сильно голова болит? Может, еще таблетку? – предложила Рита. Нирозов вдруг вскочил с дивана и побежал в комнату Юрловича, где стоял телефонный аппарат. Он закрыл за собой дверь, но говорил по телефону громко, не сдерживая эмоций, и Рите был слышан весь разговор. Из него она узнала много для себя неожиданного, о чем раньше и не подозревала.
Когда Игорь вышел из комнаты Юрловича, то увидев глаза Риты, полные негодования и ужаса, и от этого ставшие еще больше, с усмешкой произнес:
– Все слышала? Да, вот такой я! Такой без прикрас! Это ты все хочешь оставаться беленькой и пушистой, и так жизнь прожить. Напрасно. В Москве, в шоу бизнесе не получится. Лучше возвращайся к себе в свой сраный городишко и устраивайся на семейное предприятие – баранки крутить, как твоя родня. Все твои духоподъемные сказки про синюю табуретку, случайно выигранный конкурс красоты, случайный приз в Питере… Все это чушь собачья. Не скажи я тогда: – А, что вы еще поете? Не спела бы ты «Вокализ», тот сухой огрызок в очках из вашего училища своей коленкой горло бы тебе придавил. Может ты, как женщина, везучая? Вот и Стас, втихаря, что-то для тебя сочиняет, да и дед наш богемный втюхался в тебя по полной.
Нирозов на минуту замолчал, затем продолжил: – Да, признаю, были у меня мысли обработать Мирослава, ждал закон о приватизации, дарственную от него получить на квартиру. Дед, вроде, дал добро, но стал узнавать, квартира в каком-то ведомственном фонде, не так все быстро и просто, да еще и дорого. А время идет, скукоживается. Старику под девяносто. Тут ты повстречалась. Вижу, старик от счастья ног не чует, все о тебе, да о тебе. Я ему, вроде, как в шутку: – Женитесь. Он замялся, типа стар и, что с молодой делать буду. Я ему в ответ: – Я помогать буду. Он опять думать начал, а время утекает. Потом я ему в открытую: – Девушке жить негде. Прима без грима, без бального платья, а главное, без московской прописки. Попадет по распределению в какой-нибудь Мухосранск и погибнет там среди алкашей. Вот тогда он и согласился.
– А, меня ты спросил? Поинтересовался моим мнением? И тебе-то зачем это самому надо?
– Действительно, мне-то зачем? Я думал жениться на тебе и тогда мы после смерти деда здесь бы жили на законных правах. Только хотел с тобой поговорить, как Юрлович в больницу угодил. Рита, если он выживет, ты ради нашего будущего согласишься на брак с Юрловичем? Что здесь плохого? Это решит все наши проблемы. У него антиквариата на несколько квартир, если с умом продать. Все равно он в гроб с собой не возьмет. Наследников нет у него и все это растащат чужие люди.
Маргарита не стала отвечать и пошла собирать свои вещи.
– Ты куда? – заволновался Игорь.
– В общежитие. Пожила с тобой и хватит. Лето заканчивается и наши отношения тоже.
Она начала складывать свои вещи в чемодан. Вдруг в дверь квартиры позвонили. Игорь открыл и увидел на пороге милиционера, соседку из квартиры напротив и еще двоих, как потом выяснится, из общественной организации по опеке одиноких стариков с солидным прошлым, а главное, с наследством.
Они прошли в квартиру и поинтересовавшись, что за люди находятся на жилплощади умершего гражданина Юрловича, попросили у Игоря и Маргариты документы. Рита протянула милиционеру свой паспорт. Он посмотрел его и вернув ей, спросил: – Кем вы приходитесь умершему и почему вы собираете чемодан?
– Никем. Просто знакомая. Он был моим другом. А в чемодан складываю свои личные вещи. Можете проверить. Они точно Мирославу Карловичу не принадлежат.
Милиционер провел рукой по содержимому чемодана и не найдя кроме женских вещей ничего особо ценного, отпустил Риту. Она не стала дожидаться Нирозова и одна покинула квартиру Юрловича.
В общежитии вахтерша, пристально посмотрев на Маргариту, сказала:
– Славина, мы уж хотели вопрос поднимать о лишении тебя койко-места. Слух дошел, что замуж за москвича вышла и у него живешь.
– Слух неправильный. – ответила Рита, поспешив побыстрее уйти от любопытной вахтерши. Впрочем, та всего лишь интересовалась по долгу службы. Такая у нее работа.
Глава 8 Меняем «Мечту» на «Цель»
Возвращение Риты в общежитие совпало с окончанием летних каникул и началом нового учебного года. Второй курс – не шутка!
Все бы ничего, но девушка неприятно удивилась, когда пришла в сберкассу, тогда уже Сбербанк, за очередной надбавкой к стипендии от спонсоров конкурса красоты. Весь учебный год она регулярно ежемесячно получала деньги, поддерживающие ее на плаву во время разливов гиперинфляции в стране, и вдруг:
– Денег нет. Не поступили, – ответила ей кассир.
Рита нервно затеребила кончик косы:
– Уже дня два, как должны прийти.
Очередь недовольно загудела:
– Не задерживайте, девушка. Вам же сказали – денег нет!
Рита отошла от окошка. К ней подошла дежурный администратор и задала вопрос: – Вам чем-то помочь?
Рита объяснила в чем дело. Дежурная направила ее к другому окошку, где ей дали официальный бланк на розыск денег. Девушка, – работник Сбербанка спросила:
– А Вам точно отправили деньги? Вы узнавали, звонили?
Рита покачала головой: – Я не помню спонсора и кто мне деньги на стипендию перечислял. И телефон их не знаю.
Служащая Сбербанка с удивлением посмотрела на Риту, потом сказала: – Подождите немного. Она вскоре вернулась и протянула листок бумаги, где было написано: Банк «Мечта».
– В справочной узнайте туда телефон, а за ответом по Вашему заявлению приходите через месяц.
Из бывшей Сберкассы, недавно переименованной в Сбербанк, Рита вышла в упадническом состоянии духа. Она тоскливо побрела по улице с последней бумажной купюрой в кармане, на которую мало чего можно было купить. Волей-неволей вспомнился покойный Мирослав Карлович и его настоятельные требования, чтобы она покупала деликатесы «у Елисеева», как он говорил.
Через справочную Рите удалось узнать телефон банка «Мечта» и адрес. Она много раз звонила туда, но было постоянно «Занято» или никто не снимал трубку. Набравшись смелости, Рита отважилась съездить по адресу банка. Когда она нашла его, то подергав за ручку входной двери, поняла, что она заперта. Посмотрев вокруг, Рита увидела звонок и нажала на кнопку. Вскоре через домофон услышала голос:
– Охрана слушает. Вы по какому вопросу?
Рита растерялась, но собравшись с духом, ответила:
– Я по поводу стипендии от спонсоров конкурса «Красота по-русски»
Охранник не сразу ответил:
– Какой еще конкурс! Вы, о чем, девушка?!
– Это банк «Мечта»?
– Банк ликвидирован, никаких конкурсов нет и не будет.
– Извините. – Рита повернулась, чтобы уйти, но тут подъехал автомобиль, из него вышел мужчина, на вид, лет тридцати. Это был владелец, но уже не лопнувшего учреждения с неоправдавшим своего названия «Мечта», а нового банка «Таргет» или, по-русски, «Цель», – с более подходящим названием для финансово-кредитного заведения, куда вкладчики охотно понесут свои деньги, а заемщики будут брать кредиты. Количество банков к началу 90-х бешено росло, они множились, будто грибы в грибнице.
Высокий мужчина в элегантном сером пальто нараспашку, с накинутым на шею шарфом, развевающимся под порывами ветра, с легкостью взбежал по ступенькам к зданию бывшего банка. От него веяло энергией и дорогой парфюмерией. Рита, засмотревшись на объявление к клиентам рухнувшей «Мечты», поздно заметила его и метнулась в сторону, давая мужчине пройти. В результате они столкнулись, но он успел ловко подхватить девушку, не позволив ей упасть на высоких каблуках. Поблагодарив, она поспешила уйти. Однако, мужчина обратился к ней, устремив на девушку взгляд синих глаз:
– Вы по какому вопросу?
Рите не хотелось рассказывать историю о себе и своих проблемах, она, лишь покачала головой и ответила:
– Я, кажется, зря приехала; банка здесь больше нет.
Мужчина внимательно посмотрел на девушку, потом на наручные часы, затем протянул Рите руку:
– Разрешите представиться: Лакарский Илья Сергеевич. Если желаете, я готов уделить Вам немного времени, чтобы попробовать разобраться в ваших взаимодействиях с банком «Мечта», а, возможно, и помочь Вам. Идемте со мной. – с этими словами Лакарский распахнул перед Ритой входную дверь.
Внутри помещения бывшего банка шли какие-то монтажно-отделочные работы. Илья Сергеевич открыл дверь кабинета и жестом руки пригласил девушку войти:
– Присаживайтесь, пожалуйста. Я вернусь через несколько минут.
Он действительно вскоре вернулся и прежде чем сесть в кресло за рабочим столом, обратился к девушке:
– Представьтесь пожалуйста и вкратце изложите суть дела. Что Вас привело в банк «Мечта», по какому вопросу? Вы брали кредит?
Маргарита покачала головой:
– Нет, просто банк «Мечта» был моим спонсором после конкурса красоты. Они ежемесячно перечисляли мне деньги на сберкнижку, как надбавку к стипендии.
– И, все же, как к Вам можно обращаться? Вы до сих пор не представились. Надеюсь, Вы не законспирированный агент спецслужб? – не без иронии спросил Илья Сергеевич.
Рита залилась краской:
– Я студентка музыкального училища Маргарита Славина.
– Музыкант? Вы на каком отделении учитесь?
– По классу вокала. – ответила девушка.
Илья Сергеевич поднял трубку и сказал в нее:
– Раиса Петровна, зайдите пожалуйста.
Через минуту в кабинет вошла женщина средних лет, – бухгалтер во вновь образующемся банке.
– Вот, наша стипендиатка, студентка музыкального училища Маргарита Славина. К Вам, как к бухгалтеру, поручение: оформите ей ежемесячное пособие – надбавку к стипендии.
– Какая у Вас стипендия? – обратился к Рите Лакарский. Рита, немного смутившись, назвала сумму. Пришла очередь краснеть Илье Сергеевичу:
– Вам родители помогают? – Рита в ответ опустила голову.
– И, как же Вы живете?! – Илья Сергеевич вновь посмотрел на часы.
– Раиса Петровна, назначьте девушке стипендию с ежемесячной индексацией, чтобы инфляция не бежала впереди выплат.
– О какой сумме идет речь, Илья Сергеевич? – задала вполне резонный вопрос бухгалтер.
Лакарский потер лоб: – Вы уж там сами разберитесь, пожалуйста. Чтобы девушка могла жить на эти деньги. Я по магазинам и рынкам не хожу, и совершенно не знаю, что по чем. Да, еще важно: как я понял, Вы не получили деньги за текущий месяц? – обратился он к Маргарите, – Раиса Петровна, выдайте деньги нашей стипендиатке сегодня же.
