Ложь под звездным соусом

Поколебавшись с минуту, она переложила рулон в другую руку и замахнулась на Захара. Странно, но девушка вдруг испытала приступ необъяснимой злости. Возможно, это было желание отомстить, отыграться за вчерашнее? Несомненно, бумага, даже сложенная в рулон, не могла нанести «противнику» серьезного урона, поэтому она даже не пыталась остановить свою руку в полете. Захар перехватил ее запястье в полусантиметре от своего лица.

– Я же говорил, что она вполне могла это сделать! – сказал он Регине, наблюдавшей за ними.

– Ну да, она левша, – кивнула та. – И замах – ничего такой…

– Перестаньте разговаривать так, будто меня здесь нет! – воскликнула Устинья.

– И если бы я ее не остановил, – словно не слыша ее слов, добавил Захар, – то валялся бы уже на полу – она, похоже, сильная девица. Сколько ты весишь?

Наконец-то он соизволил обратиться к ней!

– Пятьдесят один… нет, пятьдесят два килограмма, – ответила Устинья, все еще злясь.

– Во мне семьдесят восемь четыреста, – пробормотал он себе под нос.

– Какая точность!

– Этого требует его профессия, – пояснила Регина. – Сугривин весил килограммов девяносто.

– Но ты прибавь еще вес железного лома и стрессовую ситуацию, – отозвался Захар. Они снова говорили, словно находились в кабинете одни. – А еще она легко выходит из себя – вчера угрожала мне зажигалкой, а сегодня чуть башку бумагой не снесла!

– Что вообще происходит? – спросила Устинья, успокаиваясь: в конце концов, криками делу не поможешь, а Захар с Региной вряд ли стали бы развлекаться таким «оригинальным» способом.

– Мы получили предварительный отчет судебно-медицинской экспертизы, – ответила Регина.

– Получили? – хмыкнул Захар.

– Зубами вырвали – как обычно. Это, в сущности, значения не имеет, главное, он у нас.

– И что? – взволнованно спросила Устинья.

– Как и любой отчет, в котором нет информации об отпечатках пальцев или генетическом материале, он не слишком полезен. Сугривина убил некто, немного ниже него ростом (примерно как вы), достаточно сильный…

– Тоже примерно как ты, – вставил Захар. – Единственная полезная информация, которую мы почерпнули из отчета, это то, что убийца – левша.

– Но нам это не поможет, потому что вы – также левша, – закончила Регина. – А еще у вас нет алиби, вы обвиняете Сугривина в попытке изнасилования, вас уволили из концерна за халатность…

– За якобы халатность, – поспешила поправить адвокатессу Устинья, хотя теперь, когда Регина и Захар перечисляли улики против нее, она не могла не видеть, насколько все плохо.

– А самое неприятное, – продолжала Регина, – что глава концерна напрягает связи для того, чтобы убийца его племянника поскорее отправился за решетку. Для него это – дело чести. Во всяком случае, так утверждают СМИ, которым наверняка сам же Кузьмин и заплатил.

– Нет, – неожиданно возразил Захар, – самое неприятное не это. Самое неприятное то, что следствию, видать, не нужны другие подозреваемые. Ты, – он ткнул пальцем в Устинью, – их вполне устраиваешь в этом качестве, и отчет судмедэксперта и патологоанатома в полной мере это доказывает. Думаю, со дня на день тебя снова возьмут под стражу, и тогда выцарапать тебя из камеры будет уже невозможно – до самого суда.

Он говорил спокойным, будничным тоном – конечно, не ему же грозит тюрьма!

– Так что, – дрогнувшим голосом пробормотала Устинья, – я должна сидеть и ждать, пока меня снова арестуют?

– Кто сказал? – спросила Регина. – Мы, во всяком случае, ждать не собираемся. Если следователь уже «нашел» убийцу, то наша задача нарыть еще десяток подозреваемых и заставить его поработать! Захар, мне нужна вся подноготная Сугривина – с детского сада… нет, лучше с самого роддома. Нам интересен любой человек, который мог иметь на него зуб. Я хотела поручить это Мамочке, но у нее и так дел хватает, а ты хорош в добывании информации.

– Ну, хоть в чем-то ты признаешь мои заслуги! Хорошо, займусь Сугривиным. Но, ты же понимаешь, у меня есть основная работа, так что…

– Разумеется, разумеется. Ну, двигай, что ли?

– А мне что делать? – встряла Устинья.

– А вы, моя дорогая, займетесь собственным списком «пострадавших». Кстати, я так и не спросила, где вы его раздобыли?

– У меня хорошие отношения со многими сотрудниками концерна, ведь мне приходилось общаться, оказывать кое-какие услуги то одному, то другому… Ну вот, с секретаршей отдела кадров я тоже на короткой ноге. Она работает в «Пугачеффе» примерно столько же, сколько и я, и понимает, что мое увольнение носит чисто личный характер. Поэтому она поделилась со мной кое-какими сведениями. Прежде чем получить свое место, Сугривин работал в разных отделениях концерна, и каждый раз на него поступали жалобы от женщин-коллег. Все они либо уволились сами, либо их уволили под надуманными предлогами. Всего таких пятеро, исключая меня.

– Ого! Похоже, Сугривин был весьма темпераментным мужчиной! – усмехнулась Регина.

– Да уж! – фыркнула Устинья, вспомнив, как он навалился на нее всей своей тушей, прижав к столу.

– У меня не хватает людей, – сказала адвокатесса. – Ребята в университете, поэтому могут работать только во второй половине суток, да и то не каждый день, а мне нужно в суд…

– Я готова встретиться с девушками, – перебила Устинья. – Мне просто необходимо заняться каким-нибудь полезным делом!

– Вот и чудненько! – просияла Регина. – В случае чего обращайтесь к Мамочке – она кладезь информации и королева гаджетов.

Регина упорхнула, а Устинья, оставшись одна, оглядела офис.

– Чайку не желаете? – услышала она голос Ольги Шаевны и обернулась. Женщина стояла в закутке, служившем кухней-столовой, где располагались кофемашина, электрический чайник и крошечный буфет с посудой и салфетками. Еще там был диванчик на две персоны и стол.

– Лучше кофе, – попросила Устинья, подходя. Ни одно утро не обходилось для нее без двух-трех чашек, но сегодня она торопилась покинуть офис, боясь оказаться застигнутой «на месте преступления», а кафе еще не открывались.

– Кофе так кофе, – улыбнулась Мамочка и, достав из буфета пачку зерен, стала засыпать их в кофемашину. – А я вот, знаете ли, перестала его пить – здоровье не то.

– Может, вы бы называли меня на «ты», а? – предложила Устинья. – А то как-то неудобно!

– Как хочешь, – согласилась Ольга Шаевна. – Регина дала тебе задание?

– Угу, – кивнула девушка. – Поеду по адресам. Не уверена, правда, что они не изменились…

– Так давай я проверю? – предложила Мамочка. – Чтобы тебе зря не гонять?

– Вы правда это сделаете? – обрадовалась Устинья.

– Разумеется, ведь это в наших общих интересах! Вот, держи, – и женщина протянула ей чашку ароматно пахнущего кофе.

Устинья сделала пару глотков. Кофе оказался отличный, из дорогих. Ее зарплату в «Пугачеффе» большой не назовешь, хотя она знала, что получает процентов на тридцать больше, чем среднестатистический секретарь-референт в городе. Она не могла себе позволить покупать дорогую одежду и посещать элитные рестораны, но в качественном кофе себе не отказывала и покупала только элитные сорта, считая эту роскошь позволительной – ну должен же человек иметь возможность порадовать себя хоть чем-то?

– А можно вас кое о чем спросить? – осторожно заговорила Устинья вновь.

– Конечно, – кивнула Ольга Шаевна. – Что ты хочешь знать?

– Этот Захар, он… кто он вообще такой?

– А почему ты спрашиваешь? – удивилась Мамочка. – Он, что, обидел тебя, нагрубил?