Общепит. Микоян и советская кухня

«Моим сведениям давлением горкома снимается директор Феодосийского консервного завода Каштули одиннадцать лет работающий консервной промышленности тчк считаю ваши действия неправильными предлагаю отменить приказ снятии вернуть исполнении обязанностей директора Каштули тчк впредь без меня никаких перемещений директоров не производить Микоян» (9 мая 34 года).

Следует несколько обиженное письмо Дуче:

«Вашу телеграмму о восстановлении т. Каштули мне передали только что в Керчь, где я нахожусь по вопросам ликвидации прорыва выполнения плана, подготовки завода к смотру, практического выполнения Вашего приказа по санитарии и качеству (сведения, не относящиеся к делу, но Дуче хочет приподнять себя – И. Г.)… Передо мной в Москве был поставлен резко вопрос – добиться, чтобы Крымский консервный трест изжил бы долголетние болячки. Я это твердо усвоил и заверяю Вас, Анастасий Иванович (Анастаса Микояна иногда называли так, видимо, желая выразить большее уважение – И. Г.), что эту боевую задачу я выполню, для этого у меня хватает и опыта по консервной промышленности, большевистской настойчивости и умения заставить людей подчиниться.

Из объездов заводов я убедился, что один директор завода из шести, также один директор совхоза из трех не соответствует своему назначению.

Не отвечал требованиям сегодняшнего дня бывший директор Феодосийского завода т. Каштули и нынешний директор совхоза т. Соболь (исключен из партии и осужденный).

Что я застал на Феодосийском заводе. Во-первых, оппортунистическую работу в борьбе за выполнение плана, подготовку к рыбному сезону, грубое игнорирование Вашего приказа п 2110, абсолютную растерянность директора Каштули, безобразную его работу за 1933 г., факт его исключения из партии (видимо, это и оказалось решающим – И. Г.)…полную потерю авторитета на заводе…да и его физические недостатки (!).

…Я признаю свою вину, что не спросил Вашего разрешения о снятии Каштули. Но прошу меня извенить, что ради интересов дела я несознательно нарушил Ваш приказ.

Управляющий Крымконсертрестом Дуче

11 мая 34 Керчь»

Однако чистки еще не достигли своего апогея. Вмешательство наркома дало свои плоды – в июле в Москву приходит коротенькая телеграмма от Каштули:

«Я реабелитирован укажите работу = Каштули».

А вот документ со штампом «Не подлежит оглашению»:

«Наркому снабжения Союза ССР

Тов. Микояну А.И.

11 июня Главконсервом получено несколько актов кондитерской фабрики “Рот Фронт”, составленных в разное время, в которых указывается, что из партии поступившего на фабрику фруктового пюре в 15-литровых бутылях с Симферопольского завода N4 – в 3-х бутылях обнаружено 5 крыс и 3 мыши…

По ходу технологического процесса производство фруктового пюре в 15-литровых бутылях исключается возможность случайного попадания крыс или мышей в продукт… т. к. масса фруктового пюре, наполняемого в бутыли, предварительно сульфитируется сернистым ангидридом, запах которого ни в коем случае не может привлечь грызунов, а наоборот отпугивает…

Таким образом, факт наличия в трех бутылях указанного количества грызунов является ни чем иным как злоумышленным фактом, имевшем место, очевидно, в прошлом году во время производства фруктового пюре на Симферопольском заводе N4…

И.О. нач. Главконсерва Свердлов

17 апреля 34».

Рис. 9. «Сообщите, кто за это отвечает и кто нарушил мой приказ?» 1934 (публикуется впервые)

Вредительство – дело серьезное. Откуда бы ни попали крысы во фруктовое пюре, отвечать за них кому-то придется. Это уже не просто борьба с грызунами, это политика!

А вот телефонограмма, которую Микоян велел передать директору Московского (Микояновского) мясокомбината Юрисову. Видимо, накануне он не дозвонился до Юрисова и теперь просит секретаршу «передать с утра по телефону». Содержание таково:

«Мне передали, что сегодня Вы выпустили всего 18 тонн сосисок против 21 тонны вчерашних.

Говорят, что вы жалуетесь на отсутствие кишек. В чем дело? Если у вас не хватает кишек для производства сосисок, почему этот вопрос не поставили? Разве увеличение выпуска сосисок для Вас новость – более месяца этот вопрос подготовляется в Наркомате.

Никаких аргументов и причин я не знаю и знать не хочу, товарищ Юрисов! 20 тонн – это крайне недостаточное количество для Москвы, но для Вас обязательное.

Вы должны подготовить мероприятия к скорейшему увеличению, чтобы дойти до 40 тонн ежедневно.

Если в чем-нибудь нужна моя помощь, Вы всегда имели и имеете возможность обращаться ко мне.

А. Микоян

3 сентября 35 г.»

Как написано на телефонограмме карандашом, «передано в 10 утра Чернышевой». Представляю, какое настроение было у Юрисова в тот день.

Директор мясокомбината Аркадий Юрисов позднее был репрессирован как «враг народа».

Постепенно страсти накаляются. Заканчивается 1935 год. Меняется и характер корреспонденции, получаемой Микояном. Некоторые письма говорят о масштабах террора и характере его участников куда больше, чем любые исследования.

«В мае месяце 1935 г., ввиду систематической травли, я вынужден был уйти с поста зам. Начальника Планового сектора Средне-Азиатского маслобойно-жирового треста, где я проработал без перерыва 11 лет.

Причиной моего ухода лежали во враждебном отношении ко мне Ударова, с которым я, на протяжении ряда лет, вел упорную и энергичную борьбу.

Теперь, когда двурушник и троцкист Ударов разоблачается, как враг народа и решения февральского пленума ЦК ВКП(б) вооружают меня новой решимостью продолжать борьбу. Я считаю себя обязанным довести до Вашего сведения ряд фактов, до конца разоблачающих Ударова…

В 1932 г. в сентябре мес. я раскрыл крупнейшую банду мародеров, возглавляемую бывшим начальником Средазмаслосбытом Бухманом. Эта банда насчитывала в своем составе более 50 чел., захватила 4 организации, где безконтрольно орудовала в порядке особой конспирации на протяжении полутора лет.

Я детально изучил все приемы этой банды мародеров и всех участников и передал эту организацию в руки карающих органов ГПУ.

В результате разбора дела ОГПУ утвердило приговор высшей меры наказания в отношении 10 чел., а 35 чел. осуждены были на разные сроки заключения…

Уже в 1931 году я установил преемственную, генетическую связь вредительства, идущего через промпартию к текстильному синдикату и от текстильного синдиката к вредительству в хлопковой промышленности (Шлосберг, Рыскин, Жирнов, Никольский, Юферов, Маргуэлис, Мамаев и др.)…

На основании целого ряда фактов вредительской работы Ударова. Я установил в его деятельности стройную систему диферсионных мероприятий, направленных на то, чтобы:

1. Вывести из строя, крупнейшие предприятия маслобойной промышленности Средней Азии…

2. Создать диспропорции в мощности оборудования на предприятиях и диспропорции между наличием сырьевых возможностей и производственных мощностей на местных заводах, что привело бы на практике к переброске сырья на заводы центральных районов Союза и что теперь систематически практикуется…

3. Распыление финансовых средств на объектах строительства неотвечающих сырьевым предпосылкам…

4. Намеренная затяжка и удорожание строительства.

5. Сознательное ухудшение работы заводов путем установки заведомо дефектного оборудования…

…Я использовал все “легальные и нелегальные” пути к разоблачению вредительства и двурушничества Ударова, но все это оказалось недостаточным и я твердо решил ждать и положиться на время, которое является – “великим кормчим” и нелицеприятным судьей и время подтвердило всю правоту моих разоблачений.

…вами посылается комиссия для обследования промышленности Средней Азии в составе Цветкова, этого неисправимого пьяницы и троцкиста, Ильина и Борисова. В момент работы комиссии Ударов специально посылает в помощь своих верных соратников по работе Алашевского и Кейнова.

…В 1935 г… приезжает в Ташкент многолюдная комиссия в составе: Гроссман, Дижур, Осиповича, Голдовского и Гробова, по прямому сговору с Ударовым добиться моего ухода и раз навсегда покончить с “гидрой бунтарства” и критики деятельности треста и главка…

…Ткачук (бывший единомышленник автора письма – И. Г.) окончательно тогда отказался от продолжения борьбы и даже пошел на союз с Ударовым, который за это простил ему все “грехи” прошлого бунтарства и под пленительным небом Сочинского курорта произошло это окончательное примирение.

Один я беспартийный, маленький человек, без связей, без поддержки, измученный и обескровленный в конец, не пошел однако на сделку с совестью и с глубоким чувством обиды, ошельмованный, засмеянный ушел, положившись на время. И вот теперь, это время наступило (курсив мой – И. Г.).